Осознание

Кивнув в ответ, Эдвард не стал ничего добавлять, просто следуя за Славей туда, где уже заметно еще одно здание, чуть меньших габаритов, и больше похожее на сложенный из досок домик с двухскатной металлической крышей и небольшим деревянным крыльцом. Кажется, именно это и было расположение санчасти, наверху мотался под порывами легкого ветерка белый флаг с красным крестом, сильно похожий на обозначение санитаров в его мире, только там на белом фоне использовался небольшой круг, тоже чаще всего красного цвета и отлично видимый даже в тепловизор. И именно туда и направлялась Славя, неторопливо стуча босоножками по старой плитке песочного цвета, выложенной по всей дорожке.

– Санчасть? – переспросил Эдвард, подходя ближе, и увидев еще уличный стенд, где сейчас болталось на булавках несколько листков со списками членов лагеря, каким необходимо было пройти медосмотр, где-то там отметиться и прочая ерунда бюрократических проволочек, от которых медицина страдала, наверное, даже больше, чем от самих болезней. Главного врачу лагеря, кажется, эта бюрократия тоже не доставляла особого удовольствия, листки уже успели истрепаться и выцвести, но заменить их никто так и не додумался или не захотел.

– Медпункт, – серьезно сказала Славя, обернувшись, – Санчасти в армии, кажется, и там врачей много, а у нас всего лишь один врач, но в ответе за всех пионеров, – она пожала плечами, зато Эдвард едва удержался от того, чтобы не ляпнуть, что при наличии всей необходимой и современной для его понятий аппаратуры, за дивизией из нескольких тысяч человек способны без особых усилий уследить три врача широкого профиля и пара медсестер, а здесь размеры, кажется, были значительно меньше.

– Виолетта Церновна, мы к вам, – заглянула внутрь Славя, приоткрыв дверь и просунув в появившуюся щель голову. Видимо, получив утвердительный ответ, повернулась и махнула рукой Эдварду, что и он может проходить.

Внутри оказалось небольшое помещение, выложенное кафелем, и с целым рядом белых медицинских шкафчиков, выстроенных вдоль стенок. На стеклянных полочках во множестве расставлены стеклянные пузырьки с лекарствами, коробки, упаковки со все тем же красным крестиком на крышке, ампулы и то другое многое, что необходимо для врача, но выглядит бессмысленным набором слов и обозначений для постороннего человека.

За небольшим белым столом, стоявшим рядом с картотекой, на деревянном стуле сидела врач, чуть старше даже вожатой, в белом медицинском халате, верхние пуговицы которого не были застегнуты, открывая глубокое декольте, где, честно признать, было на что посмотреть. Если девушки, встреченные им раньше на территории лагеря, больше походили на проявление эстетической красоты прекрасного пола, то врач больше всего походил на раскрученный рекламой секс-символ, с практически идеальными округлыми формами, какие не мог скрыть даже халат, перетянутый ремнем по талии, затянутыми в хвост на затылке пышными темными волосами, и тем томным взглядом, каким обычно девицы легкого поведения встречают случайных прохожих. Больше всего, конечно, впечатляли глаза, почему-то разного цвета, которые, кажется, уже начинали раздевать человека, как только попадал в поле зрения. Положив ногу на ногу и покачивая ступней, Виолетта Церновна приветствовала вошедшего внутрь Эдварда усмешкой, смутившей едва ли не больше, чем все остальное окружение.

– Ну, проходи… пионер, – внимательный изучающий взгляд ровно на секунду задержался на паховой области, после чего снова устремился вверх, натолкнувшись на глаза своего будущего пациента. Только Эдвард выдержал его вполне достойно, заставив врача отказаться от игры в гляделки, – Ты проходи, устраивайся на кушетку. На что жалуемся? – она указала ручкой на небольшую металлическую кровать у окна, застеленную белым бельем, практически такую же, как и стоявшую в домике вожатой.

Обернувшись, Эдвард увидел, как Славя, еще раз обнадеживающе ему улыбнувшись, быстро скрылась из помещения, оставив наедине с врачом.

– В принципе, ни на что, – пожал плечами, снова посмотрев на врача и натолкнувшись на плотоядную улыбку, совсем не ассоциирующейся с ее профессией, – Со мной все в порядке… – только такой ответ врача, кажется, не убедил.

– Какой смелый выискался, – она встала со своего места и, подойдя ближе, кончиками пальцев толкнула к кушетке, наступая на него всем фронтом, из-за чего Эдварду пришлось попятиться назад, чтобы не оказаться слишком близко к ней, на расстоянии, какое уже можно считать интимным. Наверняка отлично понимая то впечатление, что производит на мужчин своим внешним видом, Виолетта Церновна пользовалась им с максимальной отдачей и вела себя, откровенно сказать, вызывающе, буквально нависнув над приземлившимся на кушетку Эдвардом так, что все ее декольте едва ли не вываливалось наружу. Из-за чего даже выдержанному сознанию требовалось немало усилий, чтобы сохранять спокойный внешне вид. Еще раз ткнув его кончиками пальцев в грудь, заставив отклониться назад, врач представилась, – Меня зовут Виолетта Церновна Коллайдер, однако ты можешь звать меня просто Виола… особенно… когда мы одни… пионер.

– Виолетта Церновна, – специально выделив интонацией полное обращение, Эдвард попытался встать, но снова был остановлен пальцами врачами, ткнувшимися ему в грудь, – У меня действительно все в порядке, так что позвольте мне покинуть вас, чтобы зря не тратить ваше и мое время.

– А Ольга Дмитриевна мне говорила, что далеко не все в порядке, – кончик языка выскользнул на доли секунды, облизав губы и снова исчезнув, но не заметить его было сложно. Новая попытка встать, но снова настойчивое, но мягкое препятствие в виде пальцев врача, – Что это ты творил у нее в домике? Она говорила что-то про солнечный удар, про температуру… Или ты просто слишком горяч? – ее двусмысленность шла практически на грани соблазнения, и Эдварду стало даже интересно, имеет ли она что-то ввиду, либо же это такая игра, которую следует либо принимать, либо же отказываться.

– Просто нервы шалят, – пожал плечами Эдвард, и в этот раз был все же настойчивее, все-таки увернувшись от еще одного толчка в грудь, окончательно опрокинувшего бы его на кровать, и встал на ноги, – Долгий переезд, дальняя дорога… Но сейчас уже все совершенно в порядке. Не смею вас больше задерживать…

– Я тебя еще не отпускала, пионер… – сказала томно Виола, развернувшись, но в дверь снова постучали. Вздохнув с плохо скрытым разочарованием, она повысила голос, – Войдите!

Внутрь просунулась кудрявая светлая голова, явно принадлежащая мальчику возрастом не старше большинства остальных пионеров, населяющих сейчас этот лагерь. Оглядев помещение большими голубыми глазами, новый посетитель медпункта задержал взгляд сначала на Эдварде, а потом сконцентрировался на враче, постукивавшей ручкой по нижней губе с ожидающим видом.

– Виолетта Церновна, меня Славя послала, попросила новенькому лагерь показать, чтобы не плутал здесь больше. Вы ведь уже закончили? – с самым невинным видом поинтересовался гонец, прервавший столь нетрадиционный подход к общению с больными подростками.

– Конечно, мы уже закончили, – обрадованно сказал Эдвард, вытолкнув своего неожиданного спасителя за дверь и нырнув следом прежде, чем врач успел что-то добавить о продолжении его лечения. Сегодня не такой день, когда можно посвящать себя плотским утехам, и благослови Небеса эту милую белокурую девушку, что послала ему такое спасение. Схватив мальчишку за локоть, потащил его как можно дальше от санчасти или медпункта, как его здесь называли местные, не дав и слова сказать, остановившись только тогда, когда снова вышли на площадь, под сень старого памятника, стоявшего так же неподвижно, как и в первый раз.

– Когда в следующий раз увидишь Славю, передай ей от меня искреннюю благодарность, – наконец, обернувшись и убедившись, что Виола за ними не следует, сказал Эдвард своему нечаянному спутнику, теперь почему-то растянувшемуся в добродушной улыбке. Если соотносить с тем телом, что Эдвард имел сейчас, то они должны быть фактически ровесниками, но все же мальчик несколько ниже ростом и явно не увлекается физическим трудом или тренировками, мышцы развиты ровно настолько, насколько этого можно достичь в повседневном быту. И та же самая дурацкая пионерская форма, голубой низ и белый верх, с той же еще непонятной символикой в виде нарукавной нашивки и значка на груди. Кажется, будет не лишним и себе завести такой же комплект, чтобы не слишком выделяться в толпе.

– Меня, кстати, Электроник зовут, – он протянул руку для рукопожатия, заставив и Эдварда в очередной раз представиться. Удовлетворенно кивнув, он с самым наивным видом засунул руки в карманы своих шорт и еще раз напомнил о цели своего появления здесь, – Я Славю как раз по пути на кружок встретил, и она попросила тебе лагерь показать. Ведь ты же новенький, еще здесь не ориентируешься, – от понимания своей важности весь светился радостью, но без какой-либо гордости. Он действительно был рад помочь своему новому товарищу, – А я тут с самого начала смены, все тебе расскажу. Не против? – в принципе, Эдвард был не столько против такой компании, сколько против идеи этой экскурсии, пусть даже появление Электроника и обозначало, что лагерь не разделен по гендерному признаку. С другой стороны, может, хотя бы из него удастся хоть что-то вытянуть или обнаружить что-то, что еще здесь не видел.