Остановка по требованию. Пассажиры с детьми

Говорить им не хотелось. Кленин чувствовал себя так, будто он несет хрустальный сосуд, полный драгоценного жизненного эликсира, и теперь ему надо донести его, не расплескать и не пролить ни капли. Лицо Наташи, бывшее сейчас в такой близости от него, было прелестно. Он был ценителем красоты, почти коллекционером, и знал, что ни разу за всю свою жизнь не встречал такой женщины. Она не была красива той самоуверенной, немного хищной красотой, какой обладала Ирина. Это не было лицо обольстительницы, сирены, которой, несомненно, являлась Соня. Наташа не напоминала и растиражированный в последние годы тип ухоженной красотки-куколки, упакованной и накрашенной во все самое модное. Нет, лицо Наташи было мягким, как у ребенка, и в то же время женственным. Оно вызывало в нем желание защищать ее, заботиться, стать ее рыцарем. Именно так, в этом самом устаревшем и сентиментальном смысле этого слова.

— Вы действительно самая красивая женщина из всех, каких я когда-либо встречал… — шепнул он ей на ухо и по ответной улыбке понял, что ей совсем небезразлично, когда ею любуются.

Они продолжали танцевать, и для него перестал существовать ресторан, люди, посторонний шум. Он чувствовал запах ее волос, кожи, ее рука лежала на его руке, и это заставляло его сердце биться сильнее.

— Сегодня я была у твоих, — сказала за ужином Нина Павловна.

Андрей поднял голову от тарелки супа:

— И как они? Как девочки?

— Прекрасно. Очень мне обрадовались. Правда, никогда не знаешь, чему больше радуется ребенок: шоколадке, которую ты принесла, или тебе самой.

Андрей отложил ложку:

— Мама…

— Подожди, не перебивай. Мне кажется, что вам пора выяснить отношения.

— Ты же сама мне советовала набить себе цену, не появляться первым.

— Советовала. Но мне тяжело видеть, как ты мучаешься. Не поехал в Тольятти, остался здесь, стал работать на рынке! Ты — и на рынке! Это с твоей-то головой! Ты же у меня гений…

— Так все матери считают…

— Но я не считаю, я просто это знаю. Скажи, ты не уехал из-за Наташи, или это связано с той, другой?

— Не знаю, — мрачно сказал Смирнов. — Если честно, не могу сказать.

— Андрюша, сынок. — Мать подошла, села рядом и обняла за шею. — Если ты не уверен в своих чувствах, подожди. Я не говорю, что ты должен помириться с женой или, наоборот, договориться о разводе. Но у тебя есть дочери. И они по тебе скучают. Тем более они скоро едут в деревню и все лето проведут там. Я бы на твоем месте повидалась с ними перед отъездом.

— Ты так говоришь, будто я непутевый отец, с которого нужно требовать алименты через суд, — защищался Андрей. — Я вообще хочу обратно домой. Но Наташа…

— Что Наташа?

— Не знаю. Не уверен, что она меня там ждет. — Андрей думал о том, что его жена, возможно, встречается с другим мужчиной. — Это все было бы смешно, если б не было так грустно. Ты не знаешь, когда они едут?

— Точно не знаю. Завтра или послезавтра.

Андрей замолчал и вернулся к супу. Больше во время ужина они к этой теме не возвращались.

Поев, он переоделся и зашел к матери, которая смотрела программу «Времена».

— Мам, я пойду погуляю.

— Если вдруг не вернешься ночевать, позвони. — Нина Павловна еле заметно улыбнулась.

…У подъезда Наташа остановилась.

— Спасибо. Ваша маринованная утка — действительно шедевр.

— Может, как-нибудь повторим?

— Может, — задумчиво согласилась Наташа.

— А в деревню съездим? Мне действительно нетрудно вас отвезти… Совмещу приятное с полезным. Я сто лет в деревне не был, очень хочется.

— Ну да, вы же потенциальный селянин? — улыбнулась Наташа.

— Ага. Так как насчет поездки?

— Посмотрим.

— Наташа, я еще раз хочу вам сказать… Хочу, чтоб вы поняли… Что бы я ни делал, это вас ни к чему не обязывает.

— Вы так часто это повторяете… — Наташа внимательно посмотрела на него. — Вы что, привыкли жить среди людей, у которых все время расчеты — кто, кому и сколько должен?

— Если честно, привык, — признался Кленин. — И хочу отвыкнуть.

— Ну и нечего говорить, — решительно сказала она. — Ваше дело предложить, мое — согласиться. Без всяких расчетов. Я согласна.

Кленин просиял так, будто она только что согласилась не просто вместе с ним съездить в деревню, а на что-то большее. Удивительно, но у нее вдруг возникло такое же ощущение. Поэтому она резко поменяла тон и попрощалась с ним с подчеркнутой вежливостью.

— До свидания.

— До свидания, Наташа.

Она быстро вошла в подъезд, а он сел в машину и уехал. Они даже не пожали друг другу руки, не поцеловались на прощание. Но у обоих было ощущение, что этого пока делать нельзя.

Наташа открыла дверь квартиры, сбросила туфли и на цыпочках, чтобы не разбудить девочек, прошла на кухню, удивляясь, что не слышит звука включенного телевизора. На соседку это не было похоже.

Кухню освещало бра над обеденным столом, Со стула навстречу ей поднялся Андрей. Она резко остановилась, чувствуя, как сердце сначала упало куда-то вбок, потом застучало, как отбойный молоток, В ушах зашумело. Она стояла, как школьница, которую мама застала за разглядыванием неприличных картинок в книжке.

— И как это понимать? — нарушил молчание Смирнов. — Я прихожу, тебя нет, дети спят, а на кухне хозяйничает соседка. Где ты была в такое время?

Наташа молчала. Постепенно уверенность к ней возвращалась. Его не было дома так долго, он не появлялся, не интересовался, как у них дела, а теперь требует отчета? К тому же она не сделала ничего постыдного.

— Понимай как хочешь.

— Я видел тебя с Клениным.

— Вот даже как?

— Ты с ним встречаешься?

— А ты как думаешь?

— У вас с ним уже такие отношения? Вечером дома не бываешь, слава богу, хотя бы ночевать к детям приходишь. В холодильнике полно всего, наверняка тоже он. Может, вообще к нему переберешься? У него квартира небось побольше, чем наша! И уж конечно, получше! А то мне жить негде. У мамы неудобно, друг Федотов философией надоедает…

— А мне казалось, что ты устроился. — Наташа рассердилась.

— Слишком много тебе кажется! — Смирнов был так расстроен, что не контролировал себя. Второй раз приходит и второй раз вынужден наблюдать, как его жена около подъезда прощается с Клениным.

— Мне не кажется, я знаю. Я абсолютно точно знаю, что тебе нравится эта женщина.

— Кто? Эта Соня?! Это вообще недоразумение какое-то было! Пьяная женщина полезла целоваться на вечеринке, а ты из этого целый спектакль устроила!

— При чем тут Соня? Ты знаешь, о ком я говорю.

— Бывшая моя начальница? Я от нее ушел. Я ее терпеть не могу!