Остаться в живых

Любопытно, что у Мориса и Мэрилин Бейли после трех с половиной месяцев в море была точно такая же ситуация. Когда однажды Мэрилин заметила проходящий корабль, Морис сказал: «Пусть плывет… У нас есть свой мир с птицами, черепахами и рыбой». Как писал Ф. М. Достоевский в романе «Записки из Мертвого дома»: «Человек есть существо, ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее определение человека».

Выживание — это простой тест, в котором есть только один правильный ответ, зато жульничать можно сколько угодно. Дебби Кили прошла этот тест. Через пять дней после того, как их яхта затонула, ее и Каванаха подобрал русский грузовой корабль. Без воды человек обычно умирает через три дня. Позитивный психологический настрой помог им выжить.

Я спросил Кили, может ли она дать какой-нибудь совет, и она ответила:

Слушайте свою интуицию. У меня были большие сомнения по поводу того путешествия. Что-то мне подсказывало, что не стоит в него ввязываться. Поэтому у меня всего один совет: доверяйте своему внутреннему чувству. Я не доверилась, и в результате несколько человек погибли, а мне теперь приходится жить с этим. И никогда не забывайте, что вы можете положиться только на самого себя. Если внутри вас чего-то нет, вам не выжить.

Глава 12 Место в аду с видом на рай

В первый день на плоту Стив Каллахэн начал вести дневник, в котором регистрировал «состояние своего здоровья, состояние плота и количество пищи и воды». Он был очень организованным и ответственным человеком. Каллахэн постоянно ставил перед собой небольшие задачи, концентрировал внимание на том, чем занимался, и никогда не терял чувства юмора: «Что-то мои шутки звучат не слишком смешно. Я больше не улыбаюсь, но насмешничаю по любому поводу, чтобы разрядить томительное напряжение». Лидерские качества, организация и порядок являются важнейшими правилами выживания. Не прошло и суток после потери яхты, как Каллахэн сделал их принципами своей жизни.

Несмотря на это, время от времени ему приходилось бороться с приступами депрессии, но он показал удивительные способности самоконтроля, а также умения мыслить трезво и практично.

Охваченный пароксизмом отчаяния, я чуть не плачу, но сурово себя одергиваю. Не распускайся. Подави рыдания. Ты не можешь позволить себе роскошь тратить бесценную влагу на слезы, приятель. Я закусываю губы, закрываю глаза и без слез плачу в душе. Выжить! [54]

Каллахэн думал о доме, строил планы счастливого будущего и вспоминал разную еду. Эти мысли стали посещать его в самом начале путешествия на плоту. Он еще не знал, что для людей в такой ситуации они являются совершенно естественными, поэтому пытался запретить себе думать на эту тему. Каллахэн привык к порядку: ставишь перед собой задачи и потом планомерно их выполняешь.

54

Каллахэн С. В дрейфе… С. 29.

Джон Лич использует термин «активная пассивность», под которым имеет в виду «способность принимать ситуацию, в которой человек оказался, не капитулируя перед ней…». Для выживания требуются длительные периоды и отдыха, и выжидания. Не у всех есть терпение долго ждать, поэтому необходимы дисциплина и подготовка, которые помогут избавиться от скуки и чувства безнадежности. Джеки Манн, взятый в заложники арабскими террористами в Бейруте, говорил, что одной из его важнейших задач стала необходимость понять своих похитителей — их готовность к терпению и умение ждать.

В конечном счете борьба и жизнь неразрывно связаны. Жизнь сама по себе — это загадочный порядок, рожденный из хаоса материи и энергии. Когда борьба прекращается, мы умираем. Ученые уже давно заметили, что человек может захотеть умереть и успешно этого добивается. Поэтому для Каллахэна были одинаково важными и «грезы о великолепном будущем», и приятие нынешней суровой действительности. Он писал: «…меня так и тянет еще помечтать. Это мое единственное утешение». Однако не стоит полностью уходить в свои грезы, ими стоит пользоваться лишь для получения удовольствия. Выживание зависит не только от целеустремленности, но и радости, потому что она дает организму лучшее подтверждение того, что он жив.

Личность Каллахэна распадалась и укреплялась одновременно. Такое расщепление личности знакомо всем, кто ведет долгую борьбу за свою жизнь.

Я наблюдаю расщепление собственной личности на три составные части: физическую, эмоциональную и рациональную. <…> Нити, связующие главенствующее рациональное начало моего «я» с перепуганным эмоциональным и ранимым физическим компонентами моей личности, туго натянуты [55] .

Он стал замечать, что это расщепление личности не проходит бесследно, что с каждым днем ему приходится все настойчивее и настойчивее убеждать «членов своего экипажа» — физическое и эмоциональное начало:

55

Каллахэн С. В дрейфе… С. 37.

Тело мое так измучено, что с трудом повинуется командам рассудка. <…> Подобные решения разума дорого обходятся остальным членам моего экипажа. Стараюсь как-то примирить между собой противоречивые потребности моего «я», сознавая, что, подчиняя все жестоким требованиям холодного разума, скоро доведу себя до срыва. Воля моя постепенно слабеет, и, если она изменит мне, я пропал. Острота этой проблемы заставляет меня даже забывать о том, что я живу на краю пропасти. Я все время настороже, чтобы вовремя подавить внутренний бунт [56] .

56

Каллахэн С. В дрейфе… С. 92.

Каллахэн пишет, как ему трудно сохранять дисциплину в «своей команде», и даже приводит внутренний диалог, происходящий между «бунтовщиками», измученными жаждой, и их разумным «капитаном»:

— Воды, капитан! Нам нужно больше воды.

— Заткнись! — рявкаю я на него. — Мы не знаем, сколько нам еще осталось. Может быть, придется тянуть до Багам. А сейчас — марш работать!

— Послушайте, капитан…

— Я все сказал. Вода строго по рациону! [57]

57

Каллахэн С. В дрейфе… С. 111.

Практически все выжившие рассказывают, что слышали «голос», который говорил им, что надо делать. Это голос рациональной части мозга — той, которая отвечает за речь и является неистощимым источником нашего интеллекта.

Я уже говорил в предыдущей главе, что у Каллахэна было одно огромное преимущество по сравнению с другими людьми, попавшими в опасную для жизни ситуацию. Он обладал огромным опытом хождения под парусом. Возможно, что Каллахэн сначала подсознательно научился разделять в себе, по выражению Леду, «ментальную триаду» — эмоции, познание и мотивацию.

Когда я попадаю в опасную ситуацию или получаю телесную травму, мое эмоциональное «я» испытывает страх, а физическое «я» ощущает боль. Чтобы совладать со страхом и болью, я инстинктивно полагаюсь на свое рациональное «я». Чем дольше продолжается мое путешествие, тем сильнее проявляется эта тенденция. Занявшее командную позицию рациональное «я» использует надежду, мечты и циничные шутки, чтобы уменьшить внутреннее напряжение в подчиненных ему частях [58] .

58

Каллахэн С. В дрейфе… С. 37.