Остаться в живых

Тем временем Симпсон падал — падал, — и длилось это бесконечно долго. В глазах потемнело. Приземлился он со страшным грохотом и потерял сознание. Когда Симпсон пришел в себя, то обнаружил, что лежит в глубокой ледниковой расщелине. Симпсон пробил покрывавшую расщелину снежную крышу и упал в снег. Рюкзак и глубокий снег смягчили его падение. Чудесным образом он больше ничего не сломал. Он выжил, но попал в ситуацию, в сто раз хуже прежней. Йетс решит, что Симпсон погиб, и покинет лагерь. Конец второго акта.

Тем не менее Симпсон расхохотался, как только до него дошло, что он все еще живой. Произошло двойное чудо: он не погиб, и дух его не был сломлен.

Симпсон лежал на склоне снежной горы, которая уходила далеко вниз. Осторожно, чтобы случайно не соскользнуть, он вынул из рюкзака батарейки и вставил их в укрепленный на голове фонарик. При его свете он вкрутил крюк страховки в стену поблизости. Дна расщелины было не видно, но высоко над головой зияла дыра, которую он пробил, падая, и сквозь нее Симпсон увидел небо, светящееся тысячами звезд. Настроение Симпсона не было стабильным — он то плакал, то смеялся, но тут он «услышал голос разума». «Какая-то часть меня пришла в ужас от звука этого спокойного голоса, который сообщал, что произошло. У меня возникло ощущение, словно я раздвоился». Лежа в своей ледяной гробнице, Симпсон всласть наорался, вспомнив все грязные ругательства, какие знал, и некоторое время прислушивался к эху собственного голоса. Он не поддался ни страху, ни отчаянию, но, чтобы мобилизовать внутренние силы, использовал всю ярость, на которую был способен. Но что бы он ни делал, дыра над ним оставалась «такой же недосягаемой, как и звезды».

Через некоторое время Симпсон спокойно признал свой новый мир и смирился с мыслью, что вряд ли выберется из ледяной ловушки. Эпиктет учил: «Хромота — это физический недостаток ноги, но отнюдь не воли. Вспомните об этом, когда с вами что-то произойдет, потому что любая проблема связана с чем-то конкретным, но не с вами». Симпсон попробовал подняться вверх, но понял, что не справится с этим. Оставалось одно — спуститься на веревке вниз, в бездну. Тогда же он принимает твердое решение: если длины оставшейся веревки (которую обрезал Йетс) ему не хватит, то он обрежет ее, чтобы умереть. Он сознательно не завязал узел страховки, потому что не хотел висеть несколько дней или даже часов, зная, что спуститься вниз уже не сможет.

Симпсон испытывал то, что Лич называл парадоксом выживания, когда «человек смиряется с судьбой, но не сдается и ищет пути спасения за счет капитуляции».

С большим трудом — пальцы не гнулись от холода — Симпсон смог привязать веревку к вкрученному крюку. Его захлестнул ужас, он с трудом справлялся с собой, но все-таки оттолкнулся от выступа, на котором стоял, и начал спускаться. Теперь оставалось выжить или погибнуть. Несколько раз во время этого бесконечного, как ему казалось, спуска Симпсон останавливался и висел в воздухе, собираясь с духом, потом спускался дальше. Он представлял, что веревка начнет стремительно раскручиваться и он упадет в бездонную пропасть. Однако он даже не успел использовать всю длину веревки, как в тусклом и желтоватом свете фонаря увидел дно расщелины. Некоторое время Симпсон висел, пытаясь осознать это, хотя знал, что дно может оказаться ложным и он провалится.

Потом он заметил огромный снежный холм, который надул ветер. Можно сказать, что это был снежный эквивалент песчаной кучи Пера Бака. Постепенно сужаясь кверху, конус снега поднимался до дырки в потолке наверху. Симпсон не заметил этого конуса раньше, поскольку было слишком темно. Взошло солнце, и в снежной гробнице альпиниста стало светлее. Несмотря на то что склон снежного конуса казался очень крутым, Симпсон решил подняться по нему вверх. Если он хотел выжить, то другого выбора у него не было.

После изматывающего спуска мозг Симпсона требовал передышки. Организм знает, что ему нужно. Симпсон все еще висел на веревке. Он осмотрелся кругом и был поражен красотой окружающего его мира. Так же как Стив Каллахэн и многие другие люди, пережившие смертельную опасность, Симпсон испытал духовно-мистическое перерождение, результатом которого явилась уверенность в спасении и появление новых сил для борьбы. Солнце поднималось выше, и становилось светлее. Со светом на Симпсона снизошло озарение:

Через небольшую дырку в потолке под углом пробился золотой столб света. Солнечные лучи отразились от снега и осветили самые дальние уголки расщелины. Я был зачарован этим лучом света, пробивавшимся в мою темницу. Забыв о том, что пол может провалиться, я спустился по веревке вниз. Я решил добраться до солнечного луча и был совершенно уверен, что мне это удастся. Не имело значения, как и когда у меня это получится, я просто был уверен в том, что это произойдет.

Лорен Элдер и Дебби Кили говорили, что испытали подобные духовные переживания. Об этом опыте писал и узник концлагеря Кристофер Бёрни, у которого начало лета вызывало духовное пробуждение, результатом которого являлась решимость выдержать и пережить все, что готовит ему судьба.

Те, кто умеет выживать, неизменно превращают проигрышную ситуацию в преимущество или по крайней мере в следующую возможность. Сам Джо Симпсон так описал это состояние: «В считаные секунды мое настроение изменилось… Я почувствовал, что могу изменить свою жизнь к лучшему. Я буду ползти, буду карабкаться, но выберусь… У меня появился план действий». Симпсон был в аду, но увидел возможность спасения. «Во мне произошли колоссальные изменения. Я почувствовал прилив новых сил, энергии и оптимизма». Он громко рассмеялся. «Я прекрасно видел опасность, все опасности, которые легко могут разрушить мои замыслы, но глубоко внутри крепла уверенность, что я смогу победить все трудности». Те, кто умеет выживать, всегда имеют «план Б» на случай, если не все сложится так, как хотелось бы. Они надеются на лучшее, но в запасе держат схему отступления. Однако они не застревают на мысли, что ничего не выйдет, поскольку они готовы к смерти, которая может наступить в любой момент и рано или поздно наступит. Они понимают, что полная безопасность — это вредная иллюзия, поэтому стремиться к ней не просто глупо, а смешно. Такие люди осознают, что риск является неотъемлемой частью жизни. Они не рассчитывают на других. Они привыкли сами заботиться о себе и бороться со сложностями, которые в этой жизни неизбежны. Поэтому, когда приходит большая беда, это нисколько не меняет их жизни и они продолжают жить, как жили раньше: терпят и переносят трудности.

Симпсон знал, где он находится и куда должен идти. У него была цель. Выживание — это всего лишь обычная жизнь, которую мы проживаем в экстремальных условиях. Пока он дышит, жизнь продолжается. Он не потерялся. Из рассказа о Кене Киллипе мы помним, что смысл феномена потерянности не в том, чтобы найти дорогу к точке А, откуда начинался наш маршрут, а сознательно принятое решение не чувствовать себя заблудившимся в том месте, где находимся. Для этого надо сказать: «Я не потерялся, я здесь», то есть именно то, что сказал бы ребенок. Это дзенский путь. Это путь начинающего.

Симпсон готовился к восхождению. Он представлял себе будущее, которое становилось для него таким же реальным, как и прошлое; он воспринимал окружающий мир, заряжался от него силой и вдохновлялся красотой.

В расщелине чувствовалась приглушенная ледяная угроза, но при этом было и чувство святости. Пространство выглядело как святилище с величественным сводчатым потолком из хрусталя и светящимися стенами из миллиардов камней… Я оказался здесь как в ловушке и без солнечного луча так бы и сидел здесь, побежденный и заледеневший.

Лучи солнечного света есть всегда. Вопрос только в том, чтобы их увидеть.

В то самое время, когда еще предстоят самые тяжелые испытания, люди, умеющие выживать, чувствуют особое состояние счастья. Как Стив Каллахэн, когда сумел поймать первую рыбу:

Я здесь один: от человеческого общества, богатства, от какой бы то ни было роскоши меня отделяют тысячи миль пути, и тем не менее я чувствую себя сейчас богачом [73] .

Джо Симпсон писал, что неоднократно думал о том, как же сильно ему повезло, что он «нашел этот ведущий к свободе склон».

73

Каллахэн С. В дрейфе… С. 43.