Оставьте тело вне войны

— Принес? — спросил крепкий мужчина с заметной сединой в волосах.

— Да, Рихарт, принёс. Просили вернуть золотую медаль, но я не отдал, сказал, самим нужна.

— Это ты правильно сказал Роман, но не называй меня Рихартом, по документам я Пётр Нечаев.

Старик разделся и оба уселись за стол. Сначала осмотрели удостоверение. Оно действительно было выписано на Михайлова Бориса Алексеевича. Фото совпадало. Выдано в сороковом году, новым удостоверение не выглядело. А вот номера орденов Красного Знамени с реальным, выданным Михайлову за бои во Львове, не совпадал.

— К сожалению, мы не сможем доложить фюреру, об уничтожении капитана. Нам явно хотели подсунуть не того человека, — сказал Нечаев. — Хорошо, что тебе пришла в голову мысль использовать для этого дела бандитов. На наш след случайно не наведут?

— За это можешь не беспокоиться. Руперта, который договаривался, я отправил по делам в Куйбышев на полгода. Пусть там поработает на пользу Рейха.

— Остаётся тогда последний путь. У нас же был человек в гараже НКВД?

— Да, есть такой.

— Пусть попробует за выпивкой вызнать, кто ездил встречать Михайловых на аэродром в Тушино и куда отвёз, хотя бы район.

— Задачу такую я поставлю, — сказал резидент, — но сам понимаешь, времени на выполнение практически нет. Два — три дня и Михайлов опять полетит к себе в дивизию.

— Больше трёх дней мои парни тоже не продержатся. Из Бранденбурга забирали остатки. Пятеро вообще не знают русского языка, только польский. С десяток прибалтов с ярко выраженным акцентом. Маскируемся под истребительный батальон. Насколько хватит этой маскировки, не знаю. Проколоться можем в любой момент. Обидно будет, если до дела не дойдёт.

— Я постараюсь ускорить события, — сказал Роман. — Но всё в руках бога. Здесь уж как повезёт.

Старик распрощался и ушёл, оставив ордена и документы на столе. Денег уже потратили много, заплатив за фото американцам и за нападение бандитам, а результата пока не было. Но он не отчаивался. Не достали ножом, достанут пулей или хитростью. Были у старого резидента ещё запасные ходы. Были.

Г Л А В А 50

— А ты где так рисовать научилась, Наталья? — спросил Изюмов, когда они приехали в гостиницу на Сокале и наконец-то поели в столовой и набрали себе еды ещё и в буфете.

— Я закончила три курса в Художественном училище, прежде чем меня направили на работу в госбезопасность.

— Так ты художник?!

— Да, рисовала когда-то, да и сейчас, если выпадает свободное время, дома рисую, для себя. И на службе приходится много рисовать. Я ведь не оперативник, я из технического отдела, хотя меня и готовили. Кое-что могу в рукопашном бое, стреляю хорошо. Очень легко запоминаю лица, поэтому меня и включили в группу. Рассчитывая, что возле нас кто-то будет крутиться, и их потом можно будет выявить. А они сразу нападение организовали.

— Значит, получили от кого-то информацию, или фотографию, — резонно высказался Гена. — Могли выследить, пока из Кремля ехали, могли и из гостиницы сведения получить. Мы ведь не скрывались и не прятались на обратном пути. Специально себя на показ выставляли, насколько я понял.

— Это мне понятно. Мне не понятно как Борька в живых остался, — внимательно посмотрела на Изюмова Наталья.

Гена смутился.

— Понимаешь, это не моя тайна. Она государственная. И ничего по этому вопросу я говорить не имею права. Меня просто предупредили, что если что-то случится, то надо немедленно вызвать помощь. Я и вызвал. Как результат — Борис жив и здоров.

— Погоди, так это ОН помог? — спросила, округлив глаза Наталья, подняв указательный палец вверх.

— Ты на правильном пути, но давай разговор на эту тему оставим. А то тебе придётся писать на меня рапорт. Давай я спрошу у дежурной чайник, да чайку попьём с булочками.

Михайловы сидели в конспиративной квартире и это им не нравилось. Обед им принесли, ужин тоже. Поход по магазинам сорвался. Не таким они себе представляли пребывание в Москве.

— Глеб, а что ты думаешь о нашем пребывании в этой квартире, спросил комбат. — Долго нам здесь ещё сидеть?

— Сидеть я думаю дня два, потом будет нападение. Квартира эта уже засвечена.

— Почему ты так решил?

— Здесь уже побывало четыре разных машины. На одной мы приехали, на второй привезли Тимофеева и двойников. На третьей Генку и подставных Михайловых повезли в Кремль, четвёртая нас повезла по магазинам. Плюс охрана, которая сидит на первом и третьем этаже, по шесть человек в квартире, которые вынуждены выходить за продуктами, или им опять же еду подвозят. Плюс наблюдатели, вокруг дома и квартала, которых хочешь, не хочешь, надо часов через восемь менять. Плюс мы отметились в близлежащей столовой. В общем, человек сорок уже знает, что в этом доме скрываются важные лица. А информация имеет свойство распространяться. Так что держи автомат и гранаты наготове. Эта квартира — наша крепость, которую предстоит оборонять. Шторы надо задёрнуть, не хватало ещё пулю от снайпера получить. И наслаждаться семейной жизнью. На охрану особо не рассчитывай. Там по одному автоматчику, остальные все видно опера, вооружены пистолетами и револьверами. Если с дом ворвётся десяток диверсантов, их выкосят за пять минут, или гранатами забросают. Московские власти ещё не осознали, что идёт война. Действуют по старинке. Думают, что сюда придёт несколько человек. А сюда придёт взвод. Есть правда несколько снайперов на крышах. Но наверняка не проинструктированы должным образом. Приедут в форме НКВД, думаешь, по ним будут стрелять? Я лично сомневаюсь. Наверняка ни связи с ними, ни опознавательных знаков. А как в подъезд ворвутся, эти снайпера не у дел останутся, разве только при отходе кого проредят.

— Так давай, я Николаю всё растолкую, пусть меры принимает.

— Растолкуй. Но охране пусть задачи новые поставят, главная цель не захватить кого-то из нападающих, хотя это и приветствуется, а отбить нападение на капитана Михайлова и его жену. Гранаты, если не приходилось пользоваться охране лучше пусть не дают, своих покрошат. А вот пулемёты и автоматы получить надо. Наготове необходимо держать роту, с повязками белыми на руках, чтоб снайперам видно было кто свой, кто чужой. Иначе диверсанты всех людей в доме убьют, кроме нас, конечно.

Борис задёрнул шторы в своей комнате и гостиной и пошёл просвещать Николая. Через пять сержант ГБ позвонил майору Тимофееву, попросив срочно приехать для получения важной информации. Пётр Петрович прибыл через двадцать минут. Борис рассказал ему всё, что упомянул Глеб.

— Да, — сказал человек с ромбами в петлицах. — Действительно все предложения разумны. Спасибо, что указали на наши промахи. Будем исправлять. Николай, предупреди обе засады, что придут свои.

Коля пошёл к двери и нажал четыре раза незаметную кнопку у косяка.

— Товарищ капитан, берите супругу и пойдёмте, я вас представлю вашей охране. Николай, прикрываешь сзади.

Тимофеев поднялся сначала на третий этаж, позвонил в дверь, им открыли. Все зашли внутрь. Старший команды доложил майору ГБ, что всё нормально. Отдыхающих подняли и майор сказал:

— Товарищи, усилилась вероятность нападения на объект крупными силами диверсантов. До взвода включительно. Задача по захвату пленных становится второстепенной. Главная задача — отбить нападение на квартиру на втором этаже. Охраняете вы вот этих двух людей: капитана М. и его жену. За их жизни отвечаете головой. Я специально их вам показал, чтобы в горячке боя, никто в их сторону даже ствол не поднял. Их жизни — главная ценность всей операции. Дополнительное вооружение вам доставят. Напишите необходимый список товарищ старший лейтенант, — приказал он командиру группы. — И пошлите сейчас вооружённого человека к выходу из подъезда, пусть покараулит. Мы сейчас спустимся на первый этаж, представим объекты второй группе, а потом, когда ваши подопечные вернутся к себе в квартиру, бойца с охраны выхода снимите.