Оставьте тело вне войны
Шрифт:
— Я? — засомневался начальник штаба.
— Но вы же, Сергей Васильевич, Бронетанковую Академию закончили, вам и карты в руки. Но можете, если работы невпроворот, назначить толкового офицера.
— Раньше чем через два часа ничего не выйдет, — подумав, сказал начальник штаба.
— Меня это вполне устраивает. Но я бы хотел, чтобы писарь подготовил к этому времени наглядное пособие и материал для занятия. У вас есть листок бумаги?
Начальник штаба достал лист.
— Черным карандашом проведите извилистую линию, это дорога. В середине дороги нарисуйте красный прямоугольник — это наша часть в обороне. Ниже синий прямоугольник — это немцы в наступлении, можно маленькую стрелочку нарисовать, как принято. Это будет наглядное пособие, надо будет писарю поставить задачу сделать на большом листе, с обратной стороны
Состав немецкой танковой роты: танков — 19, личного состава — 8\51\85 всего 144. Состоит из:
Группы управления: танков — 7 (2/5), л/с — 2\6\21, всего 29.
Трех одинаковых танковых взводов. Танковый взвод имеет: танков -4, л/с — 2\10\8, всего 20.
Ремонтное отделение: л/с — 0\3\14, всего 17. Тягачей -2, мастерская- 1, грузовик-вездеход — 1, мотоциклов с колясками — 2.
1-е отделение боевого обеспечения: л/с -0\7\10, всего 17. Грузовых автомобилей -3, легковых — 1, мотоциклов -2.
2-е отделение боевого обеспечения: л/с — 0\4\13, всего 17. Грузовиков -2.
Вещевое отделение: л/с — 0\1\3, всего 4. Грузовик -1.
Эти данные, товарищ подполковник, писарь пусть в маленькую табличку сведёт и размножит их для комбатов и командиров полков, чтобы они потом могли своим подчиненным рассказать. Там, где цифры через дробь, это количество офицеров, младших командиров и солдат. Вот собственно и всё по подготовке занятия. Да, у вас должна быть указка.
— Хранитель, это точные данные? — спросил начальник штаба.
— Да это штат роты средних танков. Введён будет в следующем месяце. Кстати я хотел поинтересоваться, Лизин шпионов выловил всех троих?
— Да, теперь победные реляции строчит.
— Ну, грамотные реляции тоже нужны. Поражений ещё будет достаточно. Так, когда мне прибыть для проведения занятия?
— В пятнадцать часов, вас устроит, Хранитель?
— Вполне. Я прибуду в эту палатку, а дальше куда скажете. Перед этим ещё раз облечу по поводу маскировки, посмотрю при другом освещении.
— Это я как раз и хотел попросить, — сказал начальник штаба Зимин.
Глеб взмыл вверх и ещё раз осмотрел лесной массив. Присутствие людей для него было заметно. Как это будет выглядеть с быстролетящего самолёта, он не представлял. На вертолётах ему приходилось летать не раз, а у теперешних самолетов скорость раза в два побольше, если не считать У-2, конечно. Покрутившись, минут пяток над районом сосредоточения дивизии, он двинулся к границе. Представил себе место, где с Борисом расставляли орудия, и через секунду очутился там. Хреново, что на этом участке границы не было никакой речки, служащей преградой. Немецкие части сверху были видны как на ладони. Полоса в два километра кишела войсками. Лишь танковые части были отведены чуть дальше. Населённые пункты в приграничной полосе оказались напрочь забиты техникой. "Вот бы артиллерию подтащить и авиацией ударить, треть бы точно здесь осталась", — подумал сержант. Он поднялся повыше и полетел на запад, смещаясь чуть южнее в сторону Жешува. Хотелось ему посмотреть на штаб 17-й немецкой армии. На штаб он посмотрел, и изнутри и снаружи, даже видел пару немецких генералов. Здание внимательно рассмотрел и запомнил. В двух километрах севернее Жешува, располагался немецкий аэродром. Глеб насчитал шесть десятков истребителей. От границы уже было километров семьдесят. Он повернул на север и поднялся километров на десять вверх. Второй аэродром, сержант обнаружил в районе города со странным названием Сталева-Воля, он еле разобрал название с польского дорожного указателя. Видно город был славен какой-то битвой. На этом аэродроме, на окраине города, кучковались бомбардировщики. Этих было за восемьдесят штук. Поднялся опять вверх и полетел к границе, у своих артиллеристов решил опуститься. Капитан говорил об одной немецкой батарее, но на том берегу их было две. Вторая пряталась в лощине и с нашей стороны никак не просматривалась. Ткачев взял несколько ориентиров, чтобы потом привязаться к карте. Телегин сидел под деревом и что-то считал в блокноте.
— Николай Кузьмич, добрый день. Это я, Хранитель Глеб.
— Здравствуйте, Хранитель. Не поделитесь информацией, агента довезли?
— Да, доставили благополучно, и записку вашу Лизину передали. Я тут летал на разведку. В двух километровой
зоне яблоку негде упасть — одни немцы. Батарей здесь немецких, кстати, две. Возьмите карту и карандаш, я покажу вам где. Комбат развернул планшет и достал карту. Времени он зря не терял и на ней уже были обозначены кое-какие цели.— От первой батареи берите севернее с километр, там ложбина, она на карте обозначена, — начал пояснять сержант. — Да, именно эта. Теперь западнее метров пятьсот, еще на два миллиметра дальше. Стоп, именно здесь.
— Кто бы мне ещё корректировку дал, по разрывам.
— Если получится, то сделаю. Но не обещаю. Завтрашний день будет плотно занят. Немец полезет к нам, так что готовьтесь. Кстати, не подскажите, сколько времени, а то в три часа у меня назначена встреча.
Командир батареи посмотрел на часы: — Полтретьего уже.
— Спасибо, Николай Кузьмич. Удачи вам. До свидания. Надеюсь, увидимся.
— До свидания, Хранитель Глеб. Рад был с вами познакомиться, — кивнул головой капитан.
"Молодец мужик, вроде ничего особого не сказал, а на душе приятно. И удачи пожелал. Да, завтра удача и мне, и всем моим ребятам понадобится!" — подумал Телегин. Комбат достал блокнот и начал делать расчёт на новую цель.
"А что если попробовать связаться прямо отсюда? — подумал сержант. — Так сказать, репортаж в режиме онлайн?"
Глеб поднялся километров на пять, представил Лицо Бориса и посылая ему ментальный посыл, спросил:
— Боря, ты меня слышишь?
— Да, слышу отлично.
— Я у границы, только что разговаривал с Телегиным. Летал на другую сторону. Немцы готовы к удару, у границы всё забито частями. Как у тебя дела?
— Всё хорошо, Глеб. Справляюсь!
— Прикажи пулемётчикам переснарядить диски. Пусть через два на третий патрон трассер поставят. И ночью видно будет, и при стрельбе по самолётам. У меня сейчас занятие в три часа в дивизии с комбатами, а потом я вернусь. Себя береги.
— Хорошо, понял!
Сержант вышел из связи с Михайловым и, секунду подумав, решил доложиться командарму. Он припомнил лицо Музыченко и тоже послал метальный вызов:
— Желаю здравия, товарищ командующий, как вы меня слышите?
— И тебе не болеть, Хранитель Глеб. Слышу хорошо.
— У вас есть пять минут времени и удобно ли вам говорить? Я вышел на связь от границы, летал на ту сторону.
— Время есть. Готов записать то, что скажете.
— Тогда помечайте: Скопление войск противника полосой два километра на протяжении всей границы. Все приграничные населённые пункты забиты техникой и штабами. Местные жители из приграничной полосы выселены. Части тринадцатой и четырнадцатой танковой дивизии пока в тех местах, что мы говорили. В колонны не вытягивались, поскольку все дороги забиты пехотными частями. Штаб семнадцатой армии в Жешуве, трёх этажный особняк на восточной окраине, дом со шпилем, примыкает к парку. Обнаружены два аэродрома, один — два километра севернее Жешува, шестьдесят истребителей, второй — на окраине Сталева-Воля, свыше восьмидесяти бомбардировщиков. В штабе армии заканчивают отправку пакетов в подчиненные соединения и части с приказом Гитлера.
— А нельзя ли нам заполучить образец этого приказа? — перебил командарм.
— Как вскроют, экземпляр я попытаюсь достать! Думаю, до начала боевых действий, я успею, и он будет лежать у вас на столе.
— Вот за это, отдельное спасибо Хранитель Глеб. Пришла директива Генерального штаба, одобрившая наши действия. Округ тоже начал шевелить, так что мы тут будем драться не одни. При встрече поговорим подробнее.
— Удачи, вам, Иван Николаевич. У меня сейчас занятия с командирами тридцать второй дивизии, так что вынужден сказать, до свидания. Как достану пакет, я на вас выйду. Это, скорее всего, будет начало ночи двадцать второго июня. Всего хорошего товарищ командующий!
"Хороший человек Хранитель. Вроде поговорил три минуты, а на душе благость!"
Командарм, снял трубку полевого телефона. Штаб армии вчера скрытно перебазировался на полевой командный пункт, и успешно обживался на новом месте. Во Львове оставленные офицеры изображали обычную повседневную деятельность.
— Вызовите ко мне начальника штаба и начальника авиационной дивизии, — приказал он в трубку. Информацию надо было довести немедленно до вышестоящего командования и подработать мероприятия по действиям авиации.