Осторожно! Лиэн на мели

Было кое-что, что так же вселяло в меня позитивный настрой:

– Вот ты, Измирушка, говорила, что в столице очень мало людей осталось… Зачем драконам их выгонять отсюда?

– Как это зачем? Как это зачем? – запричитала она, раскачиваясь на краю моей койки. – Захватили же они нас. Наверное, пир в столице закатят…

Она меня не поняла, а я не решилась высказать то, что осталось между слов моего вопроса.

Почему бы этим драконам не убить жалкие крохи оставшегося населения столицы? Это ведь проще, чем выгонять отсюда народ. Быстрее, уж точно. Ну, во всяком случае, мне виделось всё это именно так.

Только я настроилась на новые вопросы, как послышались торопливые шаги. Я напряглась, вся обратившись в слух и окаменев. Захлестнувшая тревога мешала разобрать направление этих шагов: то ли за дверью кто уже шлёндал, то ли за окном драконы расхаживали.

Дверь тихонько заскрипела. В образовавшемся проёме показалась кудрявая голова заспанного мальчишки, который очень некрасиво шмыгнул носом и прогундосил:

– Вы чего ещё тут? Есть сегодня не будем?

– Тьфу ты! – вырвалось у меня.

– Милый Тео, ступай в кухню. Собери всё, что сможешь. Драконы пришли. С сумерками отправимся к бурным водам. Повезёт, отыщем лодку и поплывём… дадут боги, к спокойным берегам причалим. – судя по всему, у Измиры уже был готов план побега. Хоть и довольно странный, но всё же.

Мне в её плане не понравилось ничего. В первую очередь, мне не понравилось, как здесь называли море или океан. Бурные воды – это вообще что? Это же явно не про штиль и зеркальную гладь воды. Это что-то страшное. Ну и всё, что касается везения, в её плане меня здорово напрягало. «Повезёт, отыщем лодку» – а если не повезёт? «Дадут боги, к спокойным бегам причалим» – а если не дадут и причалим к неспокойным берегам? Или того хуже, в этих бурных водах потонем к чертям собачьим?

– Я не поплыву. – высказался мальчишка. Распахнул шире дверь и вошёл в комнатушку, зло сверкнув зелёными, немного раскосыми глазами. – Здесь останусь. Дам бой проклятым драконам!

Под мой ошарашенный взгляд ребятёнок, которому ну никак на вид больше тринадцати-четырнадцати лет не дашь, извлёк из кармана штанов, что здорово топорщились на коленках растянутыми складками ткани, ржавый ножичек.

Ну всё, гасите свечи. Кажется, четверо моих воспитанников – это отъявленные отморозки. Теперь понятно, почему их осталось четверо и их никто не забрал себе. Побоялись люди усыновлять таких… персонажей, прости боженька.

– Не городи ерунды, – фыркнула, ничуть не смутившись, Измира. Для неё нечто подобное явно было в порядке вещей. – Кто нас в дороге будет защищать? Бросишь нас ради воинской славы империи, о которой вскоре ни одного упоминания не останется? – о-о-о, а она хороша. Во, как завернула, сбив с ребёнка воинственный настрой.

Мальчишка стушевался. Неуверенно переступил с ноги на ногу и, снова шмыгнув носом, деловито кивнул:

– Вы правы. Я отправлюсь с вами. Так будет лучше.

Я готова была аплодировать этой мудрой женщине, но мой порыв остудил очень громкий стук, переходящий в грохот, доносящийся откуда снизу.

Глава 9

Воздух словно сгустился. Все замерли, прислушиваясь к странному грохоту, и ни один не посмел пошевелиться.

– Что это? – одними губами спросила я.

– Пришли… – обречённо кивнула Измира.

– Кто? – уточнила, а сама задумалась, понемногу подбадривая саму себя.

Что же у нас такое получалось? Выходило, и не грохочет ничего внизу – это в двери гости так стучали. О да, мне даже сделалось жутковато, стоило представить те двери, что способны воспроизводить такие звуки от стука.

– Душегубы. – выдохнула женщина. – Драконы…

Я, конечно, на последнюю инстанцию здесь не претендовала и свою точку зрения не собиралась отстаивать, но был несколько странным тот факт, что вышеупомянутые душегубы уже минуты три стучали в наши двери. Просто стучали.

– Так, а может, – понемногу отмирала я, – Они пришли не за тем, чтобы души наши губить? Кто ж такой шум поднимает, перед тем как кого-то… душегубить?

А грохот между тем не прекращался. Я впервые пожалела о том, что окна в этой комнатушке были заколочены. Возможно, получилось бы как-то подсмотреть, что же там, снаружи делалось, сложись всё иначе.

– Лиэн! Измира! – в комнату впорхнула черноволосая девочка, тараща на нас испуганные синие глаза. – Вы не слышите? Стучат!

Мой взгляд прилип к её босым ступням, обнажённым щиколоткам и икроножным мышцам намертво. При виде девчушки мне сделалось ещё холоднее. Рубаха, что была на ней, мной никак не классифицировалась. Было в ней что-то и от рубашки, и от ночнушек, что носила моя бабушка, вот только на этой красовался абсолютно нелепый воротник с отворотом.

– Фиолка, гадина такая, – зло зашипела Измира, – Что ж ты орёшь, дурная? Авось уйдут!

Я не успела толком рассмотреть девочку, которой по моим прикидкам ненамного меньше годков, чем воинственному Тео, как позади замаячил мальчуган, младше всех стоящих на ногах детей, что присутствовали в комнате, которая с каждым гостем становилась ещё меньше.

– Тебе лучше, Лиэн? – просиял белобрысый, озаботившись моим состоянием таким голосом, что я едва сумела слова разобрать.

Гундосый, худющий, невзрачный и лопоухий мальчишка был одет в точно такую же рубаху с нелепым воротником, как и девчонка. Я даже больше сказала бы, они были абсолютно одинаковые: один и тот же унылый грязно-серый цвет, один и тот же размер.

Я опомниться не успела, как горячие пальцы вцепились в мою шею, а мне на колени забрался сопливый ребёнок.

– Э-э-э-э… – задохнулась от возмущения.

Я сама только вычухалась, прости господи, от неизвестной болячки, какой-то местной лихорадки, да хоть проклятия… Тьфу на них всех! Они же здесь все были больные. И я не про головы! Кто покашливал, кто хрипел, кто шмыгал носом, гоняя сопли туда-сюда – да это же рассадник заразы, а не приют! Да и потом, как же Громкоговоритель? Он вообще только-только на свет появился! Куда его в эту обитель простуды и вирусов, заразных детей и сквозняков?

– Мальчик, – почти ласково пропела я, ерзая на стуле и пытаясь рассоединить тоненькие и очень горячие пальчики, – Ты не мог бы на меня не дышать?

– Гарс! Его зовут Гарс, госпожа. – зачем-то объяснила Измира.

Меня сначала её поправка взбесила, но я очень быстро остыла, вспомнив те редкие проблески разума в череде жуткого калейдоскопа боли и обрывков памяти.

Хм… Гарс… Именно так Измира обращалась к мальчишке, которого отправляла за лекарем. За лекарем для меня.

Тревожная догадка сжала все внутренности ледяными тисками. Как вышло, что лекарь вылечил только меня, когда здесь его клиентуры пруд пруди?