Осторожно! Маша!
Шрифт:
– Только не злись. Ксюша больше не может прикрывать меня перед папой. Сегодня, примерно через пару часиков, она скажет, что я встречаюсь с парнем. Вот…
– И?
– И придется познакомиться с родителями.
– Ну примерно такого я и ожидал. Хорошо. Когда?
– Завтра.
– Ни хрена себе, даже не дашь мне время помучаться.
– Не смешно. Я итак боюсь. Очень боюсь.
– Ну наконец-то, хоть чего-то ты боишься, а я думал не доживу до этого момента. Да ладно, Маш, не переживай, у тебя же нормальные родители.
– Да, но папа вряд ли смирится, что я выросла и могу с кем-то...
– Ой, Машка, ну рассмешишь кого хочешь. Хорошо, если что скоро поженимся.
– Ты только не подумай, что я это специально говорю, чтобы ты потом не отвертелся, мне это все пока точно не надо, ну лет до двадцати точно. А потом ты и сам предложишь. Вот.
– Я говорил тебе, что ты гениальна?
– Да. И еще мы встречаемся три месяца, ты не куришь и не имеешь никаких других вредных привычек, хорошо?
– с мольбой в глазах смотрит на меня Маша.
– Хорошо, Маша.
– А чего ты так быстро согласился на все?
– Даже не знаю.
– А я знаю. Просто ты безумно в меня влюблен, а влюбленные мужчины не могут отказывать.
– Ну пусть будет так.
– А знаешь, ты оказывается похож на моего папу, он такой же нехороший человек.
– В смысле?
– В прямом. Как и ты не может признавать вслух очевидные вещи. Он до сих пор признается Ксюше в любви только по праздникам, вот что!
– смеюсь в голос.
– Интересная у тебя семья, ничего не скажешь. Ну ты договоришься, и я тебе вообще этого никогда не скажу, разве, что на восьмое марта раз в пять лет.
– Точно похож. Ну ладно, я типа сейчас милая и не буду тебе дерзить. Завтра в обед ты приходишь ко мне, договорились?
– Договорились. Все, давай я тебя отвезу и надо заскочить в аптеку.
– Зачем?
– За валерьянкой с корвалолом.
– Дурак!
Забавно, но я никогда не знакомился с родителями своих девушек, а было у меня их достаточно. Не видел никогда в этом надобности, а сейчас пришел мой час, видимо расплата за прошлые грехи. Сам себе усмехаюсь, поправляя галстук. Нет, все-таки галстук мне не идет, перебор. Снимаю пиджак и удавку с шеи, оставаясь в обычной белой рубашке. Так лучше, к чему этот выпендреж, в конце концов не на парад иду. Сажусь в машину и заезжаю в цветочный, тут уж надо держать марку. Купил один букет, наверное, Машиной мачехе, хрен разберешь кому и что надо дарить. Подъезжаю к Машиному дому и ставлю машину около ворот. Невестушка моя видимо караулила меня издалека, так как сразу вылетела за ворота.
– Привет, -хватает меня за руку и забирает цветы. – Пойдем скорее.
– Маш, прекрати вибрировать, все будет нормально.
– Хорошо, если так.
Маша ведет меня к дому, и мы заходим внутрь. Сложно сказать, как я представлял Машиных родителей, в принципе, как угодно, главное не так. Смотря на них, я четко понял одну вещь- мне полный, безоговорочный пи*дец.
Глава 22
Как там говорят, перед смертью проносится вся жизнь? Не знаю, что там у кого
проносится, у меня сейчас разве что пропоносится все...от страха. Картина маслом: у всех открыты рты, хоть птице залетай. Смотрю то на Ксюшу, то на муженька ее, твою мать, стало быть на папашу Машиного. Б*я, ну попал, так попал.– Это мой Саша, - наиграно весело вещает Маша, поглаживая меня по плечу. Снова смотрю на своих забытых знакомых и, кажется, у меня зачесался нос, то ли нажрусь сегодня, то ли битым ходить буду, скорее все-таки второе.
– Сережа, тихо. Посмотри на меня. У тебя волос седой появился, не нервничай, - успокаивает своего мужа Ксюша. Кто-то за десять лет еще красивее стал, ой не туда меня несет.
– Пап, вы чего?
– Ну ты и мудак, - выплескивает разъяренный папаша.
– Господи, да я знать не знал, что это вы. Да вы даже живете в другом доме! Не надо мне тут вешать ярлыков. Я и думать про вас забыл.
– Сережа, не надо, - Ксюша держит своего муженька, но тот не сильно-то и поддается, скидывает ее руку и подходит вплотную ко мне. Смотрит прямо в глаза.
– Всегда хотел это сделать.
– Что?
– Начистить тебе морду, - я даже не успеваю сориентироваться, как мне со всей силы заносят кулаком в нос. Тут же подношу руку к разбитому носу.
– Папа, ты с ума сошел?
– ко мне тут же подбегает Маша и начинает целовать меня в щеку.
– Бедненький мой.
– Тихо, малыш, нос болит. Твой папа кажется мне его разбил.
– Да что вообще происходит?
– кричит Маша на весь дом.
– Пойдем, поговорим, сученыш. И нос зажми, еще не хватало мне ковер заляпать.
– Папа!
– Молчать!
Показываю жестом Маше, что все нормально. Ни хрена тут, конечно, ненормально, но уж лучше сделать вид, что все окей. Иду вслед за разъяренным отцом семейства, который жестом руки приглашает меня в кабинет.
– Зачем врачу кабинет в доме?
– Чтобы дротики кидать. Садись, - грозный папаша садится в кресло и кидает мне пачку салфеток. – Я спрашиваю, ты отвечаешь. Ты спал с моей дочерью?
– А она что сказала? Мне нужно сверить показания, а то как-то нехорошо выйдет.
Усмехаюсь сам себе, мне сейчас всю морду разобьют, а потом еще и жизненно важные органы, но я почему-то продолжаю воспринимать всю ситуацию сродни черной комедии. Ну кому скажи- не поверят, единственная девушка, не ответившая мне взаимностью, оказалась Машиной мачехой и по совместительству женой этого боксера.
– Ты же понимаешь, что я реально сейчас тебя могу придушить? Чего ты добиваешься?
– Окей, я спал с Машей дважды. Один раз на диване, второй на кровати.
– Сука!
– встает с кресла и подходит вплотную ко мне.
– Зачем?!
– Потому что мы хотели спать.
– Я тебе сейчас язык вырву, сученыш.
– Все. Сядьте. Блин, можно на ты? После разбитого носа, как-то неловко выкать, да и с учетом того, что я однажды целовал твою жену…. Ладно, ладно, только пытался, в итоге ничего не вышло.
– На хрена ты это все делаешь после стольких лет? Зачем? Она ведь девчонка совсем.
– Я понимаю, как это все абсурдно звучит, но я понятия не имел кто вы, хоть Маша и трындела про вас ни один раз. Клянусь собственным членом, что это все не специально.