Остров 'Его величества'
Шрифт:
Когда я вошел в палату и увидел Конни, то какое-то время стоял, остолбенев от счастья и от жалости к ней. Она была бледна, тревожные глаза, казалось, занимали чуть ли не всю половину осунувшегося лица. Забыв о врачах и об осторожности, обо всем на свете, я бросился к ней, но Джерри удалось призвать меня к порядку. Конни не меньше, чем мне, хотелось услышать то, что уже знал Финчли и о чем могли только догадываться мы.
– В общем, дело было так, - начал Джерри, когда я спокойно уселся на край постели Конни, взяв ее за руку.
– Я, как умел, перевязал тебя, Сережа, и мы с Конни решили дожидаться десанта. Но к нам неожиданно заявился Джонсон со свитой, и при них "серый кардинал". Началась пальба. Я
– Короче, был у Гитлера ученый, который в лагерях ставил преступные эксперименты над заключенными. Мы сейчас подняли старые архивы, раскопали документы. Об этом человеке говорили на Нюрнбергском процессе, фамилия его Крафке. Талантливый мерзавец. Так вот, он еще в гитлеровские времена добился результатов, к которым современная наука по-настоящему подходит только сейчас. Он научился вводить людей в искусственный летаргический сон или как там это правильно по-научному называется. Когда наци поняли, что их дело плохо, они решили воспользоваться его исследованиями и в буквальном смысле слова законсервироваться до лучших времен.
А потом эту "кладовку" нацистских преступников каким-то образом подобрал Хауз. Как он это сделал, я пока еще точно не знаю. И начал их вытаскивать на свет божий, когда в них настала нужда. Бригаденфюрер - это, по-ихнему, генерал СС. Там и были-то в основном старшие офицеры и генералы... Один из них умер при пробуждении, сердце не выдержало, а приятели по службе похоронили его за забором лагеря... Вот это и был "резерв 88"...
– сбивчиво объяснил Джерри.
– Почему "88"?
– только и смог спросить я. Все услышанное просто не укладывалось в голове.
– Да, я и тогда уже, на Острове, начал кое о чем догадываться, - не слыша меня, продолжал Финчли, - потому и сказал тебе, что мы, кажется, имеем дело с призраками...
– Что означает "88"?
– повторил я.
– Восемь - порядковый номер буквы H в латинском алфавите. Отсюда "Хайль Гитлер" в сокращении "88", ведь в латинском написании оба слова начинаются с буквы H. Сейчас это уже все забыли, но одно время так приветствовали друг друга нацисты в Германии, а после окончания второй мировой войны это приветствие стало популярным среди тайных, а потом и явных фашистов во многих, к сожалению, странах.
В ЮАР, знаешь ли, испокон веков существовала тайная расистская организация "Бродербонд", которая практически правила страной, пока власть не перешла в руки коренного населения... Так вот, ее члены иначе, чем "88", друг друга не приветствовали. А в Англии в середине семидесятых годов двадцатого века, через тридцать лет после смерти Гитлера, даже была создана официально зарегистрированная политическая организация "Колонна 88", которая выставляла своих кандидатов на выборы в парламент. "Сектор 88" - так назывались лаборатории в лагере уничтожения, в которых Крафке проводил свои "эксперименты"... Вот какие корни...
– "Забыли", - задумчиво повторил я.
– Ты говоришь, "все забыли"? Нет, Джерри, не все. И ведь те, кто тебе все это рассказал, кто побудил ООН поднять старые документы, они ведь не забыли! Кстати, кто тебе все поведал, Джерри?
И вдруг Джерри потупил глаза. Страшное предчувствие какой-то непоправимой беды охватило меня.
– Кто?.. Кто тебе все это рассказал, Джерри?
– повторил я после паузы.
– Друзья Стояна Ганева, - понуро ответил Джерри.
– Его друзья и соотечественники из Болгарской миссии при ООН. И твои соотечественники тоже. Я ведь был не так тяжело ранен, как ты, - поспешно добавил он извиняющимся тоном, - да и помощь ко мне подоспела
– Друзья Стояна?
– повторил я, начиная понимать, что предчувствие мое было ненапрасным.
– Почему не сам Ганев?..
– Он погиб, - еле слышно вымолвил Джерри, и впервые за время нашего знакомства я увидел на его глазах слезы. Старший инспектор СОБН, бесстрашный, веселый и всегда немного наигранно-циничный, Джеральд Финчли заплакал как ребенок. Никогда не думал, что такое возможно.
– Прости, Сергей, - взял он себя в руки.
– Стоян был мне как брат. Он погиб, когда призраки атаковали наш десант. Оказывается, Хауз доставил в свои владения целую банду...
– А что сам Хауз?
– Его убили в перестрелке. И убили, надо сказать, при странных обстоятельствах.
– Судить бы его публично...
– Нет, Сережа, нет.
– Финчли уже восстановил контроль над собой. Мне стыдно в этом признаться, но даже с теми документами, которые мы захватили на Острове, со всеми доказательствами, которые у нас есть в руках, он бы вывернулся. Так устроен наш мир...
– Так устроен ваш мир... И пока он именно такой, всегда можно ждать, что появится очередной Хауз... Поэтому мы и не забываем о прошлом, Джерри. С памятью о прошлом часто легче понять настоящее... И думать о будущем... Поэтому мы никогда не забудем и Стояна Ганева. Так устроен наш мир. Да, а что с этим Крафке?
– Крафке застрелил один из эсэсовцев, из его же...
– Смерть Франкенштейна, - только и мог я сказать.
Мы некоторое время молчали, думая о только что услышанном. Наконец я нарушил паузу:
– Послушай, Джерри, а что ты имел в виду, говоря о странных обстоятельствах гибели Хауза?
– А то странно, - медленно и вроде бы даже нехотя ответил Финчли, что и наш Стоян, и Хауз были убиты выстрелами в упор из пистолета марки "беретта", в то время как участники боя были вооружены автоматами и кольтами. Стояну убийца выстрелил в спину, а Хаузу - прямо в лицо. Сознательно он их расстрелял, короче говоря.
И даже не то странно, что единственную "беретту" среди всего этого побоища нашли только у Баудэна, личного представителя нашего президента. И не то странно, что Баудэн, как сумели установить мои друзья, офицер ЦРУ США. В конце концов, в нашем мире никого ничем подобным особенно не удивишь. То странно, что мои друзья, начавшие копать эту историю, немедленно были уволены со своих постов - кто из госдепартамента, кто из министерства юстиции, кто из других мест. Всего семь человек. Мало того, двоим из них уже предъявлены иски через суд. Нарушение государственной тайны, злоупотребление служебным положением и что-то еще, я даже пока не знаю точно что. И суд, между прочим, это еще не самое страшное...
– Но ведь следствие о смерти Хауза и об убийстве Ганева входит в компетенцию международных органов, - подумал я вслух.
Конни молча смотрела на нас широко раскрытыми от ужаса глазами. Скорее всего она, американка, куда лучше меня понимала, что все это значит и какими могут быть последствия.
– Правильно. Я следил за ходом расследования отсюда, из больницы, согласился Джерри.
– До вчерашнего дня Джейк Питерс держал меня в курсе...
– Почему только до вчерашнего?
– не понял я.
– Потому что сегодня утром его уволили из СОБН... И меня тоже, тяжело вздохнул Финчли, смотря куда-то в угол.
– Так что я больше не старший инспектор ооновской полиции. Теперь я - частное лицо. Обыкновенный гражданин США. И как таковой уже успел получить повестку для дачи показаний. Похоже, будут стряпать против меня дело. Нарушение федеральных законов, связь с подозрительными иностранцами...
– Интересно, кто же это?
– поинтересовался я, еще не веря в то, о чем догадался.