Остров Лемпо

– Хаукикала, – проговорил рыбак.

Рыба коснулась лодки, и это словно бы был сигнал. Старик взялся за весла, уперся ногами в поперечные доски-шпангоуты и принялся грести на этот раз уже совсем не лениво, а мощно, раскачиваясь всем телом. Лодка плыла быстро, но не в сторону дома, а наоборот, в открытую воду, к дальним островам.

– Эм? Куда? – спросила Пундель. – Нам домой надо.

Атя тоже хотела что-то сказать, но сразу поняла, что это бесполезно. Банка заплакал.

День был теплый, на мостках по берегам озера загорали люди. Можно было бы докричаться до них. Но дети сидели тихо.

– Сплаваем ко мне в гостти. К Лемпо в гостти, да, – старик радушно улыбался, продолжая бешено грести. – Уггощу вас настоящей ухой, господа детти. Будетте довольны. Покушаетте на здоровье.

Лодка отошла далеко от берега. Но дедушкин дом снова стало видно. Тут был сильный ветер и довольно большая волна. Лодка взлетала на волну и падала. Сверкающие брызги летели через самый ее нос, форштевень, и еще с весел. Дети сидели, вцепившись в скамеечки.

Банка явно боялся открытой воды. От его шумного озорства и следа не осталось. Атя подумала, что хорошо было бы ободрить брата, и сказала:

– Банка, Банк. А знаешь, как называется в лодке скамеечка, на которой ты сидишь?

Мальчик ничего не ответил.

– Банка, скамеечка в лодке называется «банка», смекаешь?

Атя улыбнулась. Ее приободрила собственная шутка и особенно любимое словечко капитана Джека Воробья, которое удалось ввернуть. Атя чувствовала себя одновременно похищенной и играющей в пиратов.

Но Банка молчал.

6. Верлиока

Когда лодка подошла к большому острову, берег, от которого дети отплыли, превратился в темную полоску на горизонте. Люди там на мостках казались маленькими, едва различимыми, но Атя все вглядывалась, все ждала, что искать их к озеру выйдет мама. И страшно было подумать, как мама испугается, увидев, что их нет.

Лодка пошла вдоль острова, близко, под нависающими над водой деревьями. Неожиданно из-под самого форштевня взлетела цапля. Пундель вскрикнула:

– Смотри, Банка, смотри!

– Кто это? Койшун? – Банка даже привстал со своей банки.

Но Атя все оглядывалась. Все ждала, когда дедушкин дом и мостки исчезнут из виду, и боялась этого момента. К счастью, он так и не наступил. Старик ударил по воде левым веслом, лодка круто повернулась, не теряя скорости, и ткнулась носом в узкий песчаный пляж. Пляж был окружен соснами. Ветер выдул песок у сосен из-под корней, корни оголились, висели подобно осьминожьим щупальцам, и оттого казалось, что сосны как будто танцуют.

– Ну-кка, пойдемте, я вас поккормлю, детти, да!

Рыбак спрыгнул в воду, вытянул лодку на берег, взял Банку под мышки и поставил на песок. Пундель спрыгнула сама. Атя продолжала сидеть в лодке.

– Боишься? – улыбнулся старик, протягивая ей руку. – Держись.

Атя убрала руки за спину.

– Вы должны обещать, что вернете нас домой, – сказала девочка строго. – Иначе я никуда не пойду.

Старик поднял брови, как будто удивился.

– Обещай, дедушка, – встрял Банка, – ты вчейа вейнешь нас домой к маме.

– Обещаю. – Старик присел перед Банкой на корточки. – Вчера верну вас домой к маме.

– В один или в два? – переспросил Банка, потому что любил уточнять всякие бессмысленные цифры.

– В два, – кивнул рыбак.

Атя почувствовала, что момент упущен, что ей, по крайней мере сейчас, не удастся настоять на возвращении домой.

От пляжа с танцующими соснами вглубь острова шла довольно широкая тропинка, усыпанная хвоей. Хвои было столько, что ноги утопали по щиколотку и шагать было мягко. Но по сторонам тропинки лес выглядел совсем не так, как вокруг дедушкиной дачи. Лес был не то что непрозрачный, а совсем непроходимый. Выше Атиного роста, как будто специально чтобы образовать живую изгородь, переплетались стебли малины и крапивы. Позади них плотным строем стояли в три Атиных роста кусты орешника, а дальше ничего не было видно. Лес был таким густым, что идти по тропинке было даже немножко темно.

Но вот в конце тропинки забрезжил свет. Старик вывел детей на большую поляну. Посреди поляны стояла избушка, хозяйственные постройки и изгородь из наискось уложенных жердей. Старик сел перед детьми на корточки и спросил, как кого зовут. Дети представились, старик в ответ воскликнул:

– А меня Лемпо!

– Как? – переспросила Пундель.

– Лемпо, Лемпо!

– Это имя? – уточнила Атя.

– Так меня зовутт. Лемпо.

– А отчество? – снова уточнила Атя.

– Просто Лемпо. А теперь послушайте. Сейчас вы увидите Верлиокка, да. Будьте храбрые, детти. Верлиокка не обидитт. Только от него нельзя бежатть. Если от него бежатть, он думает, что должен ловитть. И он всегда ловитт.

Атя подумала, что Лемпо говорит про собаку. Со стороны хозяйственных построек до них действительно доносился радостный визг. Атя не боялась собак, даже больших, но… Из-за изгороди выбежал и помчался в их сторону, подпрыгивая и повизгивая, огромный человек. Он был в два человеческих роста. Атя была ему, наверное, чуть выше колен. Она вдруг почувствовала себя маленькой, крохотной, таким беззащитным созданием, которое, если и может спастись, то только бегством, и Атя…

Конец ознакомительного фрагмента.