Остров наслаждений

Милли погрустнела и перевела взгляд на море. Солнце уже начало тонуть в воде. Их третий закат. Осталось еще четыре, и всему придет конец. По их общему согласию они больше никогда не увидят друг друга.

Чейз оставил румпель в покое и сел рядом с ней, бросив взгляд на вновь умирающее солнце. Ветер взъерошил его волосы. Он не спрашивал, о чем она думает, вообще не говорил ничего, и Милли знала почему. Ему нравилось напирать на нее при условии, что она отвечала тем же, а не уступала. Ему нравилось предвкушать. Он сам сказал, что любит момент до больше, чем момент после.

А сейчас как раз был второй.

— Итак, как у тебя оказалась вилла на этом острове, если ты не хотел иметь ничего общего с бизнесом своей семьи? — спросила она, когда тишина затянулась настолько, что стала невыносимой.

Чейз не сводил глаз с темнеющего моря:

— Мой дедушка завещал остров мне и моим братьям, и отец ничего не смог с этим поделать. Когда я встал на ноги, я построил здесь виллу. Хоть я особо ей и не пользовался потом, это был своеобразный способ утереть нос отцу, пусть он и умер.

— Должно быть, тебя сильно задел тот факт, что он лишил тебя наследства, — тихо заметила Милли.

— Да, приятным это никак не назвать, — пожал плечами Чейз.

— А что с твоей мамой?

— Она умерла от рака груди, когда мне было двенадцать.

— Соболезную.

Он еще раз пожал плечами.

— А что по поводу твоих братьев? Вы хорошо общаетесь?

Он вздохнул и провел рукой по волосам.

— Более или менее. Арон довольно сносен, но считает, что жизнь — это увеличенная копия игры в монополию, где у него есть куча денег. А Люк, будучи средним братом, все время пытается кому-то что-то доказать — убежденный трудоголик.

— Да, а тебя в таком случае как видят в этой семье?

— Паршивой овцой.

— Кто-нибудь из них женат?

— Нет, никто из нас троих, похоже, не готов к такому серьезному шагу, — ответил Чейз.

Его тон был, как обычно, беззаботным, но Милли уловила не высказанное вслух предупреждение. Замечательно! Теперь он думает, что после того, что между ними было, она наивно начала мечтать о счастливой семейной жизни. Это неправда! Ну, разве что лишь на секунду…

— То есть вы в целом ладите?

— Я же сказал, более или менее.

Не особо похоже на счастливую семью. Милли тяжело вздохнула. Пора прекращать думать в этом направлении и хотеть от Чейза того, чего он дать не мог. Судьба сыграла с ней злую шутку.

— Ну а ты? У тебя есть семья? — спросил Чейз.

— Родители и сестра.

— Вы близки?

— Да, — ответила Милли и осеклась. Хоть они и были близки, им она не рассказывала о своем браке так много, как Чейзу.

— Ага, значит, и не настолько уж и близки, — догадался он.

— Нет, на самом деле близки. Моя сестра Зои замечательная. Почти каждую неделю она забегает проведать меня, приносит мою любимую закуску и следит, чтобы я не работала слишком уж много.

— Любимую закуску?

— Да, начос с сыром.

— Как неизысканно, — рассмеялся Чейз. — Я думал, это будет горький шоколад или какой-нибудь экзотический шербет.

— Не такая уж я предсказуемая, да? — заметила Милли.

На мгновение все вернулось на круги своя. Она снова почувствовала ту легкость и веселье. Но что-то мрачное промелькнуло во взгляде Чейза, и он отвернулся к морю.

— Мы почти прибыли, — вскоре произнес он.

Отражающиеся в темной воде огни приближающейся Ангильи слегка подрагивали. Чейз поднялся и принялся колдовать над парусами. В полнейшей тишине их лодка причалила к пирсу, и он помог Милли сойти.

Ресторан находился прямо на пляже — маленький белый домик с коричневой черепицей — один из десятков таких же. Наконец выбравшись с острова с напыщенными богачами, Милли почувствовала, как настроение улучшается. Здесь все было обычным. Тощий кот лежал на каменном заборе, опоясывающем берег. Дети играли в мяч в тусклом свете.

Милли замедлила шаг и засмотрелась на них. Одной из девочек с пышной копной темных кудряшек, наверное, около пяти лет, чуть больше, чем было бы сейчас Шарлотте.

— Милли?

Она почувствовала, как Чейз слегка сжал ее руку. Дети были для нее запретной темой уже два года. Милли просто запретила себе замечать их.

— Милли, — повторил Чейз тихо, и она медленно отвернулась от детворы.

Ей хотелось накричать на него, даже накинуться с кулаками.

«Видишь? Видишь, что ты сделал со мной? До тебя все было в порядке, я выживала как могла. А теперь ты пробудил во мне желание и надежду, а сам больше ничего не хочешь!» — вопило ее подсознание.

Нервно сглотнув, Милли вскинула подбородок и направилась к ресторану. Интерьер был ярким, выполненным в карибском стиле, еда, стоящая на столиках, — свежей и аппетитной. Официант поздоровался с Чейзом, обратившись к нему по имени, и провел их за самый лучший столик, расположенный в отдельной нише.

— Что это? Большая пепельница? — спросила Милли, указав на прямоугольную коробочку, наполненную песком, в середине стола.

— Нет, это всего лишь небольшая песочница, с которой можно повозиться, пока ждешь заказ, — ответил Чейз, взял миниатюрный совочек, лежащий рядом, и, улыбнувшись, протянул его Милли. — Приказ солдатам: окопаться!

— Игрушка определенно для гостей, имеющих проблемы с концентрацией внимания, — заметила она и копнула песок. — Итак, тебе нравится быть архитектором?

— Опять вопросы…

Милли хлестнула его взглядом. То есть теперь и вопросы его не устраивают.

— Это называется разговор.

Чейз откинулся на спинку стула и сделал глоток воды.

— Я люблю делать вещи. Люблю смотреть, как моя идея становится реальностью.

— Для какой фирмы ты проектируешь?

— «Чейз Брайант дизайнс», — улыбнулся он.

— То есть для своей же собственной.

— Я открыл ее пять лет назад.

Он старался говорить небрежно, но Милли все же удалось уловить нотки гордости. Он сделал что-то сам без помощи богатой семьи. Ей захотелось сказать, что она оценила его достижения, что гордится им. Ужас, как глупо.

— Притормози, суровая женщина, — сказал Чейз, косясь на почти опустевший бокал. — Иначе мне придется нести тебя до лодки на руках.

— Я не из тех, кто быстро пьянеет.

— Нет, конечно, — съязвил он.