Остров преступников

Мы затаили дыхание, ожидая, не услышим ли с лодки какого-то восклицания. Но на реке было тихо, только поскрипывали уключины весел. Лодка медленно исчезала в темноте, окутавшей реку.

– Не попал!
– Решил Соколиный Глаз. Вильгельм Телль злорадно засмеялся:

– Нет, попал. Я стрелял не в браконьеров, а в резиновый плотик. И наверняка попал. Теперь из него выходит воздух и он утонет прежде, чем это заметят браконьеры.

Мы ждали.

Уже не было видно ни лодки, ни плотика . Вдруг послышались разъяренные голоса, звучавшие где-то посреди реки. Уключины уже не скрипели, кто-то громко кричал, кто-то ругался.

– Плотик утонул! Утонул!
– Вильгельм Телль танцевал на берегу Вислы. Другие ребята тоже радостно подпрыгивали, размахивая руками.

– Утонуло их оружие! Утонули их ловушки!
– Выкрикивали гарцеры , поняв, какой вред они нанесли браконьерам.

Еще некоторое время из темноты над рекой доносилась до нас громкая ругань. Затем все стихло ...

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Заличка подозревает.
– Анонимное письмо.
– Вы действительно детектив?
– Господин Кароль рыбачит.
– Родословная человека.
– Прачеловек или питекантроп.
– Гарцеры в засаде на браконьеров.
– В гости к Скалбану.
– Где исчез рыбак?
– Череп, найденный в бункере.
– Тревога госпожи Пилярчиковой.

На следующий день было воскресенье и антропологи отдыхали. Погода по всем приметам должна была быть солнечная, поэтому студенты вытащили из палаток резиновые матрасы, положили их на берегу Вислы и легли загорать. Только господин Опалка молча работал с самого утра, моделируя на деревянном постаменте череп, который принесли из леса гарцеры.

Готовя завтрак, я сидел возле своей палатки. Весь экспедиционный лагерь был у меня перед глазами. Я заметил, что полог господина Кароля до сих пор закрыт, - это вероятно означало, что его хозяин еще спит. Возле него крутилась Заличка, празднично одетая, с тщательно заплетенными косичками. Могло показаться, что девушка нетерпеливо ждет, когда наконец проснется пан Кароль, но разбудить его осмеливается.

Я включил радио в « саме» и ожидая пока закипит чай, слушал утренний концерт.

Музыка привлекла Заличку.

– Я пришла послушать музыку, - объяснила она, сев на траве перед палаткой , - хотя и не уверена, рассудительно ли это с моей стороны.

– О боже, - вздохнул я, - чем я вызвал ваше недовольство?

– Я уже не говорю о том, что вы обещали покатать меня на этой странной машине и не сдержали своего слова.

– Можем поехать хоть сейчас ...

– Это уже меня не интересует, - пожала она плечами.
– Вы завели здесь странные знакомства и теперь уже не кажетесь мне романтичным.

Этим « странным знакомством » была, конечно, Ганка. Но Заличка не позволила мне ничего объяснить:

– Ваше поведение очень подозрительно. И подумать только, что до сих пор я сама не обратила на это внимания.

– Иначе говоря, только что кто-то обратил ваше внимание на то, что мое поведение подозрительно. Мог бы я знать, кто раскрыл вам на это глаза?

– Господин Кароль. О, я ему очень доверяю, - быстро добавила Заличка .
– Он детектив.

– Он сам сказал вам об этом?

– Нет. Но дал мне понять.

– Детектив?
– Недоверчиво покачал я головой .
– А зачем было детективу сюда ехать?

– Вы ничего не знаете и ничего не слышали?
– Удивилась Заличка.
– Никогда не слышали о спрятанных сокровищах помещика Дунина, о лесничем Габрищаке, о Барабашевой банде?

– Слышал. Но как-то не верил, что сокровища помещика Дунина еще лежат где-то в тайнике. Я думаю, что это легенда.

– Нет, это не легенда. Весной, когда вели канализацию к бывшему Дунинскому дворцу и нашли в земле человеческие кости, местные власти сообщили об этом в Институт антропологии. Наш профессор приехал сюда ознакомиться с делом на месте. Он говорил в городке со многими людьми, пытаясь установить, где было в этой местности древнее кладбище. Через три дня после возвращения в институт профессор получил письмо, составленное из букв, которые вырезали из газеты. В том письме кто-то анонимный, наверное из Антонинова, спрашивал профессора, не хочет ли он купить образцы древнего оружия и другие древности. К этому письму аноним добавил подробный список этих предметов и хотя неуклюже и неквалифицированно, но попытался их описать. Мы переслали это письмо в музей. Сотрудник музея сразу же выехал в город и узнал о скрытых сокровищах помещика Дунина. Но, видимо, он расспрашивал не слишком деликатно, потому что человек, что хотел продать нам древности, не написал больше ни одного письма профессору, хотя в первом обещал написать и дать свой адрес. Тогда сотрудник музея решил поручить это дело журналисту, у которого было немного в характере от детектива.

– И этот детектив приехал, - сказал я.
– Господин Кароль.

– Именно так, - победно улыбнулась Заличка.
– Теперь вы знаете, зачем нужен здесь детектив.

– Но только я не понимаю, почему вы рассказали все это мне, человеку, как ни крути подозрительному.

– Боже мой!
– Ужаснулась девушка.
– Действительно, это очень опрометчиво с моей стороны. Никогда не прощу себе этого.

Через секунду она умоляюще посмотрела на меня.

– А вы действительно подозрительный человек?

«Вы наивная, очень наивная Заличка», - подумал я, а вслух сказал:

– Господин Кароль, пожалуй, достаточно отчетливо это объяснил вам.

– Он только обратил мое внимание на то, что ваше поведение какое-то подозрительное, потому что неизвестно, чего вы здесь бродите. Вы не рыбачите и не купаетесь в реке. Одним словом, сюда вы приехали не отдыхать, а с какой-то подозрительной целью.

– И это все?
– Насмешливо засмеялся я.
– А вам ничего не говорит, что сначала я поставил свою палатку на месте, где стояла когда-то сторожка Габрищака, которого убили бандиты? А известно ли вам, что потом я перенес свою палатку на Остров преступников, где была разбита Барабашева банда? И вам не говорили также, что у меня есть очень загадочный план этой местности?

– Так ... вы на самом деле подозрительный человек? Я пренебрежительно махнул рукой.

– Разве я рассказывал бы вам все это, если бы действительно был причастен к какой-то подозрительной истории? Блуждаю здесь? Ну ладно . Но вместо « брожу » достаточно употребить слово « отдыхаю » и о моем поведении сразу же изменится мнение. Я здесь отдыхаю, гуляю в лесу, в городе. Разве не то же самое делали бы вы, если бы приехали сюда отдыхать? Уверяю вас, что пан Кароль в сто раз загадочней человек, чем я. Он всегда ходит рыбачить, а поймал хоть одну рыбину?

– Он только делает вид, что рыбачит, ведь он детектив . Делает вид , что рыбачит, а на самом деле осматривает в бинокль все вокруг.

– Это так? ..

– Его не было всю ночь. Вероятно, следил за кем-то. Возможно, уже напал на след человека, который предлагал продать нашему профессору сокровища помещика Дунина.

– Возможно, - согласился я.

Я не собирался посвящать Заличку в свои дела или убеждать ее, что пан Кароль в сто раз таинственней человек, чем я. Заличка была наивная как ребенок. Это не мешало ей быть в области антропологии « светлой головой». Она не только много знала, но и умела передавать другим свои знания.

В тот же день я снова мог в этом убедиться, когда пришли Вильгельм Телль и Черника.

– Мы устроили засаду на браконьеров, - рассказал Телль.
– Соколиный Глаз и другие ребята из нашего отряда попрятались в лесу возле браконьерских ловушек. Вечером мы с Черникой перепрячем их. Теперь среди дня не стоит надеяться, чтобы браконьеры придут, а вот вечером может быть, да? Мы рассказали нашему вожатому о вчерашней встрече с браконьерами, ведь надо было объяснить, почему так поздно возвращаемся в лагерь. И теперь, когда мы дадим знать, что браконьеры где-то недалеко, в лагере поднимут тревогу. Если вы услышите громкий, тревожный сигнал трубы, бегите пожалуйста, нам на помощь. Попробуем задержать браконьеров. Мы же потопили им оружие, теперь можно их не бояться.