Остров

— Я же говорю, мы в другом измерении! — заявила Кора. — А ещё я вчера чьи-то глаза в лесу видела!

— Это ты вовремя сказала, — похвалил Раймонд.

Эрика вскарабкалась на несколько ступеней вверх.

— Надо завтра прийти сюда с фонариком и попытаться попасть внутрь! — заявила она. — Там наверняка куча всяких фресок и прочего!

— А ещё какие-нибудь призраки или духи. И проклятие. Или индейцы, правда, они-то, как раз, снаружи придут, — поддержала Кора энтузиазм подруги.

— А может быть, обратно пойдём? — робко предложила Филька.

— Да не, давайте ещё погуляем! — Санёк отпил порядочный глоток рома, — Куда рванём?

— Думаю, в противоположную сторону от этого, — спокойно заметил Раймонд, указывая на движущийся за деревьями свет факелов.

Антонио сообразил на удивление быстро и уже с топотом нёсся назад по тропинке, оря. Оценив расстояние до лагеря и до движущихся факелов, а также вероятность привести преследователей с собой, друзья рванули в противоположную сторону и спрятались в тени пирамиды. Стараясь не дышать, они вцепились друг в друга и напряжённо прислушивались к темноте. Пляшущий свет языков пламени всё приближался, и они слышали приглушённые голоса, беседующие на совершенно невообразимом языке.

Рядом с Эрикой был Раймонд, она слышала его частое дыхание и ощущала неуместное волнение от обжигающего тепла его тела. Тем временем из-за угла пирамиды показалась крупная рогатая тень. И что-то кралось в лесу, сбоку и за спиной.

Эрика не успела ничего сообразить, как вдруг что-то пребольно вонзилось под лопатку и в глазах почти мгновенно помутилось. Вскрикнула Кора, Сашка возмутился, чего это его какой-то гад тыкает, и последним, что почувствовала Эрика, был лёгкий удар щекой об землю.

***

Когда Эрика очнулась, обнаружилось, что друзья сидят под пальмой, крепко обмотанные лианами, а чуть поодаль, с правой стороны, вокруг костра отплясывают причудливо разрисованные и пышно утыканные перьями фигуры, не предвещая этим ничего хорошего. В толпе индейцев выделялся особенно свирепый, то ли главный жрец, то ли вождь. У него в носу была большая острая кость, а на щеках нарисованы жуткие выпученные глаза.

Очнулась Кора и сразу же пронзительно завопила:

— Что делать?! Что делать?!

— Тише ты! — одёрнула её Эрика.

Но поздно: к ним уже направлялись три суровых индейца с квадратными лицами. Раймонд тихонько выругался. Эрика чувствовала, как он пытается высвободиться из узлов лианы. Похоже, у него пока ничего не получалось. Эрика уже мысленно прощалась с жизнью, как вдруг индейцы застыли, как вкопанные. Их опередила маленькая девочка, тоже украшенная перьями и не менее величавая, чем главный жрец, и все трое склонились перед ней с почтением. Малявка восторженно уставилась на руку Эрики, где был потёртый старый браслет из кожзаменителя с шипами и клёпками. Эрика изловчилась расстегнуть кнопку об джинсы и стряхнуть браслет на землю.

— Держи. На память о трупе белого человека, — сказала она девочке, хотя та, конечно, не могла её понимать.

Девочка жадно схватила подарок и радостно побежала к основной толпе у костра, что-то крича. Вождь или жрец внимательно посмотрел на браслет, потом, прищурившись, на Эрику, которая дерзко уставилась на него в ответ и не отвела глаз, и что-то прокаркал. После этого друзей немедленно развязали и проводили до леса.

До самого рассвета ребята бродили по лесу в поисках дороги обратно к палаткам. Эрика заметила, что невольно всё больше сближается с Раймондом. С ним было очень легко разговаривать, и вообще, в своих скитаниях друзья довольно весело провели время, несмотря на пережитый испуг и ощущение опасности. Наконец они наткнулись на родник и по нему вышли к водопадику, а там рукой было подать до их лагеря. К тому времени уже рассвело.

Когда Эрика, Рймонд, Кора, Филька и Сашка вышли на берег, навстречу им выскочил Антонио, который сходу принялся довольно складно врать:

— Вернулись! Смылись от меня куда-то в лес, я вас ждал-ждал, потом решил вернуться сюда, думаю, вдруг вы обратно пошли…

— Слушай, молчи лучше! — взбеленилась Эрика, — Будто мы не видели, как ты всех бросил и бежал, только пятки и сверкали! Храбрец!

Антонио весь аж раздулся, изображая оскорблённое достоинство:

— Я!... Да я!... Да вы!...

— Ой, молчи уже, м? — поморщился Раймонд и, потягиваясь и зевая, направился к своей палатке. Антонио проводил его недобрым взглядом.

К вечеру все выспались и принялись жарить новую порцию шашлыка. По уму им, конечно, стоило бы забраться на свою «яхту» и убираться с этого странного острова, пока целы, но ими овладело странное легкомыслие. В конце концов, индейцы их отпустили. Хотели бы убить, так убили бы, зачем же им теперь нападать опять? Остров таил в себе ещё кучу всяких неизведанных интересностей, да и рома было ещё предостаточно: даже если выпивать по две бутылки в день, всё равно должно хватить на две недели. Недоволен был только Антонио, но он не умел управлять катером и не мог уплыть один.

Впрочем, недовольство его было вызвано не только этим. После его предательского побега вся компания стала относиться к нему ещё холоднее и насмешливее, чем прежде. Он был здесь лишним, сам понимал это и злился всё больше и больше.

Около костра лежало весло, найденное ребятами в лодке и используемое с тех пор находчивым Саньком для раздувания углей. И это Антонио ещё повезло, ведь помимо весла там лежали только большие камни, на которые клали решётку с мясом, и шампуры…

Дело в том, что Антонио окончательно охамел и стал указывать, сколько Коре пить. Конечно, у него не хватило ума сказать что-нибудь вроде «Кора, сокровище моё бешеное, если ты выпьешь ещё хоть стакан, то завтра непременно будешь несчастным блюющим бревном». Нет, Антонио сел на любимого слабоумного конька и стал с пафосом заливать, что женщина де не должна пить вровень с мужчинами, так как она неминуемо будущая мать. Разумеется, Кора возмущённо поперхнулась и заявила, что никакие стрёмные мужичонки не будут решать за неё, кем ей становиться или не становиться в будущем. Тут же подключилась и мгновенно озверевшая Эрика, которая подробно разъяснила впавшему в панику и кудахчущему про «священный долг», «женское счастье», «мир заполонят китайцы» и «а чем же ты собираешься всю жизнь заниматься» Антонио, что стремление командовать чужой интимной жизнью и чужим автономным организмом есть последствие определённых неполадок в собственных мозгах. Её неожиданно горячо поддержал Раймонд, а Филька и Сашка уже не очень вникали, о чём там речь, но тоже косвенно были за. Антонио, не ожидавший столкнуться с таким засилием пагубного инакомыслия, заявил, что ну он же шутит, да, девушки сами не знают, чего хотят, и говорят одни только глупости, но это так мило, и куда же он без них. Однако этим он отнюдь не снискал понимания и сочувствия, хоть и поглядывал на парней с раболепною надеждою. Тогда он вконец отчаялся и попытался заставить Эрику растеряться и захихикать путём фамильярного шлепка по бедру, за что и поплатился сторицей. Кора к тому времени, разумеется, упилась до полного беспамятства, чего совсем не собиралась делать, но оказалась вынуждена из принципа. Она лежала, свернувшись калачиком, у костра, и весело икала. Антонио, подвывая и сетуя, уполз в свою палатку. Филька с Сашкой с чего-то вдруг решили поискать ещё дров для костра. А Эрика и Раймонд пытались отрефлексировать происшедшее.