Острова Теневых Символов. Том 2

В чёрных глазах нейтрала что-то блеснуло на один миг, но уже секунду спустя он бесстрастно посмотрел на Сарефа и сказал:

— Надеюсь, что так и будет, парень. Пока ты, конечно, никому не давал повода усомниться в том, будто ты не держишь своего слова… Но если это окажется не так — ты очень сильно пожалеешь. Я тебе это гарантирую.

— Я приму это к сведению, — кивнул Сареф ему в ответ, после чего поднялся, — в таком случае… нам, наверное, пора?

— Да, — Герцог поднялся вместе с ним, — я тоже так думаю. Ты и без того узнал здесь намного больше, чем можно представить. И, что самое немыслимое, после этого ты можешь так же легко уйти с моего корабля, как и пришёл сюда. Я даже и не могу припомнить, было ли такое хоть когда-нибудь. Что ж, тогда последний момент. Возьми вот это, — Герцог протянул Сарефу какую-то вещь. Этой вещью оказался маленький железный жетон, на котором тремя чёрточками был изображён разряд молнии, — когда ты закончишь свои дела — капни на эту метку каплю своей крови. Само собой, убедись, что при этом рядом с тобой находится открытый источник воды, где может появиться корабль. И тогда я прибуду так быстро, как только смогу.

Кивнув, Сареф забрал монету и направился к выходу. Покинув каюту капитана, Сареф огляделся. Ванды и Карины нигде не было видно. Но при этом он отчётливо слышал их весёлое щебетание. Подняв голову, он увидел, что девчонки сидят в смотровой корзине на самом верху, и Карина что-то объясняет Ванде, указывая рукой то в одну, то в другую сторону.

— Ванда, спускайся, — крикнул ей Сареф, — мы уходим.

Ванда изящно спустилась, поддерживаемая лапами своего хилереми. А вот Карина с помощью пары канатов спустилась на такой скорости, что Сареф только подивился тому, как девочка не отбила себе ноги.

— Ну что, наговорились, мужики? — фыркнула она, — и у кого же штучка оказалась больше?

— Вот когда станешь совершеннолетней — тогда и узнаешь, — хмыкнул в ответ Сареф.

— Да у него тоже штучка ничего, — суфлёрским шёпотом сказала ей Ванда, после чего они пронзительно захихикали. Сареф закатил глаза, а Герцог отвернулся и пробормотал: «Девчонки…»

— Нам пора, — Сареф повернулся к Герцогу, — спасибо вам за всё, что вы для нас сделали. Мы очень это ценим.

— Рано благодаришь, — фыркнул Герцог, — возможно, мои услуги вам и не понадобятся. И я не скажу, что так уж сильно расстроюсь, если это случится… УЙ!

В этот самый момент Карина отдавила своему папе босую ногу.

— Папочка, нельзя так говорить!

— Карина! Ты у меня однажды допросишься, что я тебя выпорю! — сурово сказал ей Герцог.

— Ага. Сначала поймай меня, — рыжеволосая бестия показала ему язык, после чего взметнулась почти на самый верх. Сареф отлично понимал, что, будучи хозяином своего корабля, Герцог мог спеленать Карину за пару секунд. Но, к его огромному удивлению, нейтрал тоже полез на мачты, и теперь они с Кариной со смехом гоняли друг друга. Поняв, что это зрелище тоже не для посторонних, Сареф взял Ванду на руку и увёл её с корабля. Один из пиратов, поднимая за ними трап, неодобрительно покачал головой и пробормотал:

— Живые на корабле — к большой беде…

Впрочем, пробормотал он это очень тихо, чтобы Герцог и Карина его не услышали. И когда Сареф и Ванда отошли от корабля достаточно далеко, девушка с восторгом сказала:

— Ну, вот это ты даешь, Сареф! Побывать на корабле самого Грозового Герцога! Да мне никто в жизни не поверит!

— И хорошо, что не поверит, — заверил её Сареф, — потому что нам самим лучше об этом помалкивать.

— А эта Карина… такая замечательная девочка. Добрая, открытая. Пару раз нас перед своим папой выгородила. Ах, хотела бы я иметь такую сестру, как она.

— Да, она хорошая девочка, — согласно кивнул Сареф, надеясь, что Ванда не станет развивать тему того, откуда она взялась на этом корабле.

— И она, кстати, рассказала мне, как вы с ней познакомились. И рубиновую статуэтку мне показала. Я бы, кстати, тоже от такой не отказалась.

— Когда мы закончим здесь свои дела — я придумаю, как тебя порадовать, — кивнул ей Сареф, принимая эту просьбу к сведению.

— Ты можешь порадовать меня прямо сейчас, — хихикнула Ванда, коснувшись пальцем кончика носа Сарефа, — эти события меня приятно взбодрили после целого дня рутинной работы. Так что я сейчас была бы очень даже не против… получить от тебя одну штучку… милый Сарен.

Сареф закатил глаза. Похоже, шутка про штучку прочно закрепится в их лексиконе наравне с его, если так можно выразиться, постельным именем. С другой стороны — Сареф был не против. Если Ванда на этом корабле просто приятно взбодрилась — то Сареф, буквально, снова побывал на краю бездны и чудом из неё выкарабкался. И потому он был совсем не прочь снять стресс старым и проверенным способом.

У стражи на границе не возникло вопросов ни к тому, чем Сареф и Ванда занимались за пределами города, ни к тому, куда подевался их спутник, с которым они отсюда уходили. И Сареф находил такое поведение весьма практичным. Бумаги в порядке? Пропускай — и не задавай лишних вопросов.

Но когда они вернулись в Хмельную Выхухоль — то их ждал очень неприятный сюрприз. Хозяйка таверны беседовала с каким-то орком, который стоял спиной к выходу… и Сареф чувствовал, что это не сулит им ничего хорошего.

— Я… я не знаю, куда они ушли, господин, — чуть не плача, говорила Шуйтам, — они работали у меня весь день, я выделила им комнату, чтобы они могли отдохнуть, я не знаю… Ой, да вот же они, — орчанка указала на дверь, в которую вошли Сареф и Ванда. Орк стремительно повернулся к ним… и Сареф почувствовал, как у него буквально уходит опора из-под ног.

Орк выглядел невероятно внушительно: из всех встреченных ранее представителей этой расы подобным ростом и мускулами могли похвастать единицы. Орк при этом, на удивление, придерживался традиционной для своей расы причёски: полностью выбритый череп, за исключением одного чуба на затылке, увитого кожаными шнурками.

Ещё одной странностью было его лицо. И дело было даже не в клыках, которые хоть и не могли сравниться с клыками Мьюка, но всё же тоже были достаточно длинны. Нет, дело было в его… коже. Сначала Сареф даже не понял, что это вообще такое. Ему показалось, что орк раскрасил себе лицо белой краской. Но потом, присмотревшись, понял, что у этого орка кожа на лице… просто теряет свой цвет и становится белой. Сареф видел подобное всего пару раз в жизни. Кажется, такой эффект называется… витилиго.

Но самым главным, конечно, были его глаза. Орк на них просто смотрел — а Сарефа уже начинала бить мелкая дрожь, и мороз шёл по загривку. Эти два чёрных провала… казалось, в них обитала какая-то страшная, немыслимая сила, которая в мгновение ока могла затопить и поглотить всё вокруг.

— Значит, вот они какие. Те самые птенчики, за которых так радеет Бруминья, — глухо пророкотал орк, — ну что ж… если вы вытащили ей поход на Оракула — значит, и правда, представляете собой нечто более толковое, нежели обычные ленивые придурки, которые толпами ходят через этот город.

Сареф ничего не ответил. Он чувствовал, как Ванда неосознанно подвинулась чуть ближе к нему. Он чувствовал, как Хим и Красс буквально дрожат в их разуме от ужаса… хотя сомневаться не приходилось: если дело дойдёт до драки — они умрут ради своих хозяев.

— Полагаю, вы знаете, кто я, — участливо спросил орк, в голосе которого, казалось, промелькнула искорка уважения от того, что эти двое мало того, что продолжают сохранять спокойствие — так ещё и осмеливаются смотреть ему в глаза.

— Вероятно, вы — Шадий. Хозяин этих земель, — вежливо ответил Сареф. Признаться, подобная мощь просто ошеломляла. По сравнению с ним Красный Папочка выглядел как просто очень сильное существо. Впрочем, наверняка Папочка, будучи эльфом, нашёл со своей силой более… изящный и комфортный для существования симбиоз. Да и, как когда-то отмечал Амидал, Красный Папочка всё-таки не самый сильный Теневой Символ.