Освободитель
Шрифт:
Урнгурские хогры вошли в селение за три часа до заката. Селение опустело: все жители ушли в горы и увели с собой скот. Впрочем, не все. Хозяин постоялого двора, Рех, - остался.
Когда Хуруг увел своих людей, Рех заподозрил ловушку и еще долго не решался снять оборону. Он сделал это только тогда, когда запыленный всадник подскакал к воротам и прокричал в сложенные рупором ладони:
– Хозяин! Урнгур идет!
Крикнул и умчался. Потому-то Рех, сын Гига, по прозвищу Паук, принял сказанное всерьез.
– Щепка! Хисс!
– приказал он.
– Возьмите пардов: Желтоголового
– Ты уже обещал - втройне, хозяин!
– заметил тощий конгай по прозвищу Хисс.
– Когда пришел Хуруг!
– Ты еще здесь?
– удивился Рех.
– Может, ты думаешь, что попасть к урнгурцам хуже, чем в лапы Хуруга? А, Хисс? Марш, я сказал!
Рех возвратился раньше, чем те, кого он послал на дорогу. Собственно, выяснять ему ничего не пришлось. Три часа назад в селение на почти загнанных пардах прискакали два пастуха: Урнгур идет! Живущие в горах думают медленно, но действуют быстро. Сели в лодки, перевезли семьи и имущество на другой берег озера. У кого лодок не было, те верхом и на повозках покидали дома, угоняли скот. Лишь одна семья, двое стариков, решили остаться. Когда Рех вернулся в свою гостиницу, последние поселяне уже покинули деревню.
Возвратились Щепка и Хисс. Да, все верно. На западе - армия урнгурцев. Тысячи три всадников. Все - черные. Страшные. Вокруг - патрули на пардах. Сейчас покамест стоят, никуда не движутся. Запрудили дорогу на добрую милю! Одна приятная новость: раздавили Хуруга. Слуги на обратном пути наткнулись на трех бандитов, те вели себя мирно, рассказали, как было дело, и советовали удирать.
"Тысяча всадников?
– прикинул Рех, разделив названное число на большие глаза Страха.
– Странно! Для набега - много! Для войны - мало! Разве только - это первый отряд... Урнгурцы? Любопытно!"
И решился:
– Лоб, Хисс, Гон, вы трое - остаетесь! Здесь!
– И перекрыл возникший ропот властным: - Я тоже остаюсь! Хочу знать, за каким демоном их сюда принесло. И подзаработать хочу! Урнгурцы, слыхал, богаты!
– Подзаработаешь!
– буркнул здоровяк Лоб.
– Железо в брюхо!
– Кто трусит - пусть проваливает! Оставшимся - впятеро!
– Я останусь!
– сказал Гон, рослый малый без передних зубов. Вслед за ним согласились и остальные.
Все сколько-нибудь стоящее тут же погрузили на повозки и увезли в лесную схоронку Реха. Впрочем, эти вещи не составляли значительной доли имущества Реха, сына Гига. Он был достаточно умен, чтобы хранить золото не здесь, а там, где оно в безопасности, - в одном из своих домов в Фаранге.
Закон Конга, соблюдавшийся в пределах Фаранга неукоснительно, был столь суров к совершавшим хищения из жилищ, что горсть золотых монет, оставленная на подоконнике у открытого окна, могла лежать там год за годом, покрываясь пылью, никем не потревоженная.
Три хогры ехали сомкнутыми шеренгами. Арбалетчики зорко следили за окнами и крышами. Селение было пустынно. Наконец передовые
поравнялись с воротами постоялого двора и поехали дальше. Но когда ворот достиг Биорк, ехавший вслед за дозором впереди первой хогры, он удовлетворенно хмыкнул и сказал старшему хограну:– Останови колонну!
– Стой!
– рявкнул Рхонг.
Трель свистков пробежала от начала хогры к ее хвосту. Урнгриа остановились. Ворота постоялого двора были распахнуты. В них, улыбаясь, стоял хозяин. Один.
Биорк направил парда к нему. Шестеро телохранителей двинулись следом.
– Здорово, хозяин!
– крикнул Биорк на конгаэне.
– Ты меня не узнал?
Рех пригляделся, поднял брови... Но не узнал маленького вагара в восседающем на могучем парде бородаче, увенчанном короной и крылатым шлемом сирхара Урнгура.
– Нет, великий господин!
– промолвил Рех и поклонился, не жалея спины.
– Мой дом - твой!
– И опасливо поглядел на мощных телохранителей. Все же его любовь к иронии дала о себе знать:
– Я стараюсь быть вежливым, великий господин! Конечно, ты можешь взять все, что тебе понравится, и без моего приглашения!
– Разумная речь!
– проговорил Биорк.
– Да, я сам поселюсь у тебя. Тем более что уже бывал в этом доме. Тогда он оказался не слишком гостеприимен!
– Этого не может быть!
– твердо сказал Рех. Но душа его упала ниже подметок.
– Пустое!
– усмехнулся вагар.
– Позови слуг: пусть помогут моим командирам устроить войско на ночлег! Хозяева, как я понимаю, в отъезде?
– Не суди строго моих земляков!
– поспешил сказать Рех.
– Они покинули свои дома, не зная...
– Сам я поступил бы так же!
– перебил Биорк.
– Живо зови слуг!
Хозяин поклонился и быстрым шагом направился к гостинице.
– А он не так труслив, как показалось в прошлый раз!
– заметил подъехавший Эрд.
– Если он починил проломленную стену, я готов поселиться в тех же апартаментах!
Вернулся Рех с тремя слугами.
– Хогран Рхонг!
– сказал Биорк.
– Эти люди покажут тебе, где удобнее разместить солдат! И расставь караулы.
– И, переходя на конгаэн: - Не бойтесь, парни! Мы не воюем с народом Конга!
– А с кем же?
– дерзко спросил Хисс.
– Мы пришли за кровью соххоггоев!
– сказал Эрд.
"Вот это весть!
– восхитился Рех.
– Всем вестям весть! Воз золота цена ее!
– Рех порадовался, что решил остаться, втройне порадовался: - Я буду - не я, если не заработаю на этом вчетверо! Нет, какое там, вчетверо, - вдесятеро!"
– О!
– воскликнул он.
– Вот тут мы - с вами! Тем более, если с вами сам светлейший Эрд!
– Кое-что он помнит, - заметил вагар.
– Как я могу забыть? Господин был так щедр...
– Не напрашивайся!
– оборвал вагар.
– Хогран, действуй!
Урнгурское войско тронулось. Биорк направил парда к карете Женщины Гнона. Телохранители расступились, и сирхар, наклонясь, постучал в окошко кареты. Занавес отдернули. Биорк увидел, что Санти спит и голова его покоится на бархатных подушках у колен Ронзангтондамени.