Освободительная кО/Ампания

— Все дело в том, что мы догадываемся, почему трескаются печати, — неожиданно решившись, признался Люсин, почему-то бросив на Минтану виноватый взгляд, руки мага пришли в движение, пальцы то сжимались, то разжимались, словно мечтали убежать от владельца, ступившего на опасно-откровенный путь, — Но ничего не можем с этим поделать! Изучая описи из уцелевших при пожаре архивов, мы наткнулись на подробные генеалогические древа шести данов. Кое-какие пометки дали понять нам, почему столь пристальное внимание было уделено этой теме. Заклятия, сотворившие печати, разумеется, никогда не были нам известны, но метод их привязки к шестигранникам теурита, из которых сделана материальная форма печати, сравнительно прост. Они сотворены несколькими сотнями могущественных данов, но держатся лишь именем крови шести магов, накладывавших печати на Узилище. Чем выше магическая сила дана или его потомка, тем прочнее печать.

— Печати рушатся из-за вырождения данов, их сила не в состоянии выдержать напора могущественного пленника, — резюмировал догадливый Лукас.

— Или потому, что не осталось ни одного прямого потомка в роду. Списки смертей и рождений и родословные, находящиеся в нашем распоряжении, рисуют удручающую картину, — открывая новые страницы тетради, где, как сообразила Элька, были прочерчены родословные линии, закивал Телам. В глазах его стоял свет искренней боли за будущее мира и неприкрытый страх. — Маги умирают своей или насильственной смертью, мы не знаем, ведома ли тайна печатей Недругу или Темному Братству, но даже если нет, это лишь ненадолго сможет отсрочить неизбежный конец. Первая из печатей начала крошиться двести пятьдесят шесть лет назад, когда трагически погиб бездетный дан Ашаран, чихнув во время составления огненного заклятья… — Люсин углубился в дебри из родословных древ, поневоле увлекая за собой слушателей.

— Пока держатся нерушимыми лишь две печати: одна сотворена словом матери Высокого Табурета, а вторая прабабкой Минтаны, — закончил открытием последней тайны, почерпнутой в пыльных архивах Твердыни Зад, Терин, вцепившись в свою кружку, словно в последний якорь мира. — Но время играет на руку лишь Темному Недругу. Та, что восседает в Твердыне Зад, уже очень стара и не имеет прямых потомков. Даже если предполагаемые наследники дан Минтаны будут обладать небывалой силой, одна целая печать не удержит Зло в Узилище. А если трещины покроют все печати, то заклятье, удерживающее Темного Властелина в недрах Арродрима, рухнет. Печати разобьются окончательно и двери в Узилище распахнуться. Это будет концом Алторана. Страшным концом.

— Лишь два замка пока не заржавели. Неужели кроме вас это никому сна не портит? — в очередной раз удивилась Элька обычной людской слепоте.

— Мы были в Твердыне, — хором вздохнули гулинские маги. — Нас выслушали, забрали доклад и велели возвращаться к заботам о кукурузе, а прочие дела оставить тем, кто в них истинно сведущ.

— Если не можешь решить проблему, сделай вид, что ее нет? — выгнул бровь Лукас.

— Это было еще одной из причин, заставившей нас с Налом покинуть Ильмокар, — вставила Минтана, сцепив руки.

— Но раз вы получили письмо из Твердыни, Высокий Табурет все-таки приняла наши опасения всерьез и все это время искала выход. Признаться, ее ход лучшее, чем все, что могли бы предложить даны Алторана, — не без облегчения рассудил Телам. — Старые печати уже не укрепить, а новые не установить. Секрет их создания, хранившийся в страшной тайне, утерян безвозвратно. Все, что Высокий Табурет могла делать, это поддерживать видимость прежней славы Твердыни, сражаться с мелкими порождениями мрака и одновременно просить помощи в вышних сферах. Хвала Свету Лучезарному, что помощь пришла!

— Я так чувствую, мы вовремя заглянули на Алторан? — задумчиво заметила Элька.

— Мы все делаем вовремя, — веско уронил Гал, разомкнув свои уста впервые за весь разговор, до этой минуты все участие воина в беседе сводилось к утвердительным кивкам.

— Без сомнения, мадемуазель, — согласился маг, осторожно скользя кончиком пальца по ободку кружки, словно рисовал маршрут. — Определенно, одной из целей нашего путешествия по Алторану должно стать место, считающееся у жителей Узилищем Владыки Сумерек.

— Следующий пункт экскурсионной программы — озеро Аверуса, гора Арродрим, — довольно объявила Элька, ни в малейшей степени не запуганная, но сильно заинтригованная.

Поймав вопросительный взгляд Минтаны, маг немного поправился:

— Разумеется, для начала нам нужно будет посетить Ильмокар и Твердыню Зад…

— Да одно название чего стоит. Если вы туда не зайдете, никогда не прощу! — весело пригрозил Рэнд, похрустывая чипсами у зеркала наблюдения. Постоянные трапезы коллег поневоле возбуждали аппетит впечатлительного и падкого на провокации вора.

Игнорируя слышную только узкому кругу посвященных остроту, Лукас, как ни в чем небывало, продолжил:

— И заручиться разрешением Высокого Табурета на приближение к столь бдительно охраняемой местности. Кроме того, у нашей команды остались вопросы касательно содержания и, скажем так, оформления письма из Алторана с просьбой о помощи.

— Ночевать-то в Гулине будете? — пряча тетрадь с доказательствами в потайном нагрудном кармане камзола, с надеждой спросил Люсин, намереваясь всласть порасспрашивать гостей на тему "есть ли жизнь вне Алторана".

— Мы желали бы уже сегодня добраться до Твердыни Зад Си Дан, — разочаровал архивистов Лукас, которому успела несколько поднадоесть жанровая оригинальность сельских кабаков.

— Нам пора, — подтвердил Гал.

— Да уж, если вы в каждом мире столько по харчевням гулять будете, Связист в бумагах нас и похоронит, — "оптимистично" согласился Рэнд.

— Дождь пережидать станем или так поедем? — вмешался в разговор Нал, покосившись на дальний стол, где приветливо стучали по столу кости и гремел стаканчик. Потомок знаменитых королей, одержимый погибельным для кошелька грехом азарта, был совсем не против задержаться в Гулине подольше и скоротать остаток дня, вечер, а возможно и ночь (что выносливому воину какая-то ночка без сна) за любимым развлечением.

— Дождь? — удивленно переспросила Элька, выворачивая голову к окну.

— Витлица к земле стелилась, да ветерок шептал, точно дождь собирается, — уверенно подтвердил Нал, в подтверждение слов синоптика-натуралиста раздалось пока еще отдаленное громыхание.

— Лукас, ты поколдуешь? Не мокнуть же в дороге? — сходу попросила Елена, расстраивая рыцаря Минтаны.

— О, мадемуазель, погодные чары в незнакомом мире занятие далеко не безопасное и в первую очередь для природного баланса мира, — прижав руку к камзолу где-то на уровне сердца, заявил Лукас, — я не могу применять сильных заклинаний, не зная в каком равновесии пребывают потоки Алторана, но, разумеется, — маг на мгновение потупился, — я сделаю все, что в моих скромных силах. Но нам придется обождать с полчаса, дабы убедиться, что заклятья действуют в нужном направлении.

— Иди, — посоветовал Гал, пресекая нарочито скромный спич опытного мага, словно напрашивающегося на комплимент о своем искусстве и блестящем умении манипулировать материями куда более хрупкими, нежели атмосферные массы.

И Лукас пошел… на крыльцо. За ним, испросив "высочайшего" соизволения, потянулась поглядеть на работу заезжего маэстро Минтана и местные маги-архивариусы с Лумалом, приведшим их в совершенный восторг. Через некоторое время до Эльки донеслись очередные стишки мага, на сей раз даже с забавным переводом: