Освобожденный Иерусалим

22

Так юная подвижница однаЗа всех своею жизнью отвечает.О, ложь благочестивая! Была лиКогда-нибудь величественней правда?Колеблется тиран ошеломленныйИ в первый миг не вспыхивает гневом.«Признайся, – говорит он, – по чьемуСовету ты пришла, кто твой сообщник?» —

23

«Ни с кем не разделю я этой славы,Вся мне одной она принадлежит.Никто мне не советчик, не сообщник;Замыслила и совершила этоЯ, я одна». – «Так пусть же на однуТебя мой гнев и мщенье обратятся». —«Решил ты справедливо, государь:Одной мне честь, одной и наказанье».

24

Растет и пламенеет гнев тирана.«Куда ты образ спрятала?» – «Я вовсеНе прятала его, я предалаЕго огню, чтоб он не подвергалсяОт вашего нечестья оскверненью.Тебе виновник нужен или образ?Погиб навеки образ для тебя,Виновница ж стоит перед тобою.

25

Сказала я «виновница»; о, нет!Обратно я взяла лишь то, что былоПохищено неправдою твоею».Тиран, как зверь, от гнева зарычал.Созданье непорочное, напрасноИз чар твоих Любовь сковала щит:Не укротят свирепого злодеяНи красота, ни доблесть, ни стыдливость.

26

Ее хватают; варваром онаПрисуждена к сожжению. УжеИ девственные сорваны одежды,Уже и руки нежные в оковах;Она молчит: отвага в ней не гаснет,Но чистая взволнована душа;В лице как бы застывшем – ни кровинки:Не побледнев, оно белей лишь стало.

27

Весь город узнает об этом быстро;Бежит народ, бежит Олинд с народом.Кто героиня, он еще не знает:Возлюбленная, может быть, его!Он там уже, он перед ней, он видитНевинную во власти палачей,Горящих рвеньем казнь ее ускорить;И он через толпу спешит к тирану.

28

«Нет, государь, нет, это не она,Безумство для нее хвалиться этим.Без помощи, без опыта могла лиОна пойти на дерзостное дело?Как удалось ей обмануть охрануИ образ унести? Пусть скажет, как!Я, государь, украл святыню нашу».Так он любил ее, сам не любимый.

29

«Откуда проникают свет и воздухВ твою мечеть, там узкую лазейкуНашел я и в мечеть пробрался ночью:Мне честь принадлежит и мне же – смерть.Я ей на казнь не уступаю права:Не для нее оковы – для меня,Как для меня, огонь там раздувают,Как для меня, готовят там костер».

30

Подняв глаза, взгляд нежного участьяСофрония бросает на Олинда.«Чего ты домогаешься, несчастный?Какой тебя влечет на гибель жребий?Иль я одна не вынесу всего,На что способна злоба человека?Поддержки моему не нужно сердцу,Оно одно сумеет встретить смерть», —

31

Так говорит Софрония Олинду,Но он в своем решенье непреклонен.О, доблестное зрелище борьбыЛюбви и добродетели, где в смертиНаграду обретает победивший,А побежденный жизнь считает казнью!При виде состязающейся парыВсе больше свирепеет Аладин.

32

В отваге их и в их презренье к смертиОн видит лишь обиду для себя.«Я верю, – говорит он, – им обоим,И пусть победу оба торжествуют».Олинд, как и Софрония, в оковах.Влюбленного с любимой к одномуСтолбу приковывают так, чтоб толькоИх спины меж собой соприкасались.

33

Окружены они костром высоким;По нём огонь уж пробегает с треском.К подруге обращается ОлиндС такими скорбно-нежными словами,Их прерывая вздохами невольно:«Так вот те цепи, что соединятВ одну две наши жизни! Вот то пламя,Что равный пыл зажжет в обоих душах!

34

Иные узы и иное пламяСулила мне любовь; меж тем судьбаЖестокая всю жизнь нас разлучалаИ перед смертью лишь соединяет.Но если разделить с тобою ложеМне не дано, я разделю могилу.Лишь о тебе я плачу, сам же счастливУж тем, что умираю близ тебя!

35

Воистину блаженнейшею смертьюОт казни упоительной я гибну!О, если бы я мог, прильнув губамиК твоим губам в последнее мгновенье,Вдохнуть в тебя всю душу без остатка,Твою же взять в обмен!» Так злополучныйОлинд свою оплакивает участь.Софрония на это отвечает:

36

«Иным слезам и мыслям в этот часПредайся, друг, свои ошибки вспомниИ вспомни ту небесную награду,Какая смертных ждет за добродетель.Пусть казнь твоя молитвой к Богу будет,И сладостной покажется она.Взгляни на небо дивное, взгляни,Как солнце нас зовет и утешает».

37

Язычники вопят от скорби громко,Не сдерживают стонов христиане.Неведомое чувство в непреклоннойДуше своей испытывает деспот;Не в силах побороть его, от казниГлаза он отвращает и уходит.Софрония, оплаканная всеми,Одна из всех ты слез не проливаешь.

38

Вдруг воин появляется в толпеС величественно-гордою осанкой.Доспехи и одежды обличаютПришельца из далеких, чуждых стран.На шлеме тигр красуется, и этоПриковывает к воину все взоры.Клоринду по примете знаменитойВ нем узнают; она сама и есть.

39

С младенчества Клоринда презиралаИ женский труд, и женские забавы;Ни пряже, ни шитью не отдаваяСвободных рук, она надменным видомОт неги и соблазна городовСвою оберегала добродетель;Но строгие черты ее не могутОт взоров скрыть пленительность ее.

40

Еще рукою слабою ребенкаОна уж укрощала скакунов;Копьем, как и мечом, равно владелаИ легкостью дивила в быстром беге.Через леса и по горам онаПреследовала тигров и медведей;Бесстрашным львом была в боях, в лесах жеОхотником была неутомимым.

41

Из Персии приехала онаСражаться с христианами, которымЕе руки удары уж знакомы.Не раз она их в поле поражалаИ воды обагряла вражьей кровью.Приготовленья к смерти увидав,Торопится узнать она, какоеНесчастные свершили преступленье.

42

Дорогу ей дают; ее вниманьеБезмолвие Софронии и вздохиОлинда привлекают: слабый полСильнейшую являет ей отвагу.Но, жалостью проникнутый, ОлиндНе о себе и плачет и вздыхает.Софрония, взор устремив на небо,Уж, мнится, порвала земные узы.

43

Клоринда соболезнует обоим,Обоих и дарит она слезами;Но интерес живейший возбуждаетВ ней та, что равнодушна к лютой смерти.К стоящему поблизости к ней старцуС вопросом обращается персидка:«Будь добр, скажи мне, кто они такиеИ что сюда на казнь их привело?»