Осязание
Шрифт:
– Какая противная рожа, – сморщила нос Ася, прикрепляя к стене плакат с Гитлером, чью голову готов был проткнуть русский штык.
– Да уж, уродец, – покосилась Нина, разглаживая нарисованную женщину в красной одежде, символизирующую родину-мать. – Чем ты расстроена?
Она знала причину, но надо же как-то начать разговор.
– Юру взяли в училище, потом он пойдёт на фронт.
Ася расплакалась и рассказала, что у себя Юрий не прошёл медкомиссию из-за эпилепсии. Парень доказывал, что здоров и приступов давно нет, но слушать его не стали.
Тогда
– Молодец, какой упорный, – похвалила Нина.
– Да-а-а, а если убьют?
– А ты о плохом не думай… бери плакат. Вот опять тебе Гитлер попался…
Помолчали, расклеивая агитки.
– Нин, ты когда-нибудь каталась на трамвае?
– Да, в Ленинграде.
– А я – ни разу, – вздохнула Ася. – В будущем году обещали закончить трамвайные пути, но сейчас стройку заморозили. Теперь не до трамваев.
– Теперь уже после войны…
Нина по своей давней привычке подошла к печке, прислонилась спиной к тёплой стенке, устремила взгляд в окно, на высокую колокольню. Холода начались в этом году рано. Уже сыпала с неба снежная крупа, перекатываемая по земле ветром. Судя по началу, морозы будут знатные этой зимой. А дров библиотеке выделили на треть меньше обычного, придётся экономить. Теперь экономили на всём.
– Ты слышала, что двух работниц из нашей библиотеки хотят сократить и перевести в мясоконсервный цех? – спросила Ася.
– Слышала…
– Алтынай сказала, что хочет пойти. Я тоже бы не отказалась – всё сытнее будет. Мне теперь всё время хочется есть, – призналась Ася, – по карточкам что-нибудь купить – целое событие.
– Давай чаю попьём, – предложила Янина.
Она брала с собой на работу то сухари – вот как пригодились, – то лепёшку, то солёный огурец с ломтиком хлеба, то крупяные блинчики.
Нина прошла в подсобку, где они переодевались и обедали, поставила на электроплитку чайник. Достала из сумочки хлеб, сахар и кулёчек сушёной вишни, бросила горстку ягод в закипающую воду. Чай получился очень ароматным, красивого вишнёвого оттенка.
– Угощайся.
Ася взяла чашку с напитком и кусочек сахара:
– А я не смогла сахар отоварить, за несколько человек до меня кончился.
– Бери хлеб.
– Спасибо.
«Всё-таки она добрая…» – возникло в голове. Нина улыбнулась.
***
Детская библиотека имени Павлика Морозова попросила помощи в организации выставки книг патриотического направления. Литературу заранее подготовили, составили план встречи, вступительную речь, небольшие аннотации к каждому произведению.
Нина взяла со стола новую, не так давно вышедшую книгу «Тимур и его команда». Наверно, каждый школьник смотрел (да и не по одному разу) фильм, вышедший в прошлом году, о мальчишках, помогающих семьям военных. «Слово о полку Игореве», русские былины, «Александр Васильевич Суворов», книги о Кутузове – все эти произведения должны найти отклик в детских сердцах.
Мероприятие прошло замечательно, ни одна книга не осталась без внимания. А в конце встречи
было выступление детей.Мальчик-крепыш в поношенной курточке эмоционально, с чувством прочёл стихи о Сталине:
Спит Москва. В ночной столице
В этот поздний звездный час
Только Сталину не спится –
Сталин думает о нас.
Много верных и отважных
Храбрецов стоит в строю –
Сталин думает о каждом,
Кто хранит страну свою…
«Это точно, ему сейчас не спится, – подумала Янина, – немцы под Москвой стоят».
Положение под Москвой было очень серьёзным, наши войска несли тяжёлые потери. Утро начиналось с прослушивания сводки Информбюро, и только потом они шли заниматься своими делами. Отец, хмурясь, шелестел газетой, ерошил свои кудрявые волосы и вздыхал.
***
К Лиле предстояло идти пешком, благо, не очень далеко. Теперь ромчане передвигались на своих двоих, редко какая лошадёнка проезжала (лошадей тоже мобилизовали для нужд армии), а к заводам рабочих возили в вагонах по железной дороге.
Прежде всего Нина зашла в магазин, отстояла длинную очередь и выкупила хлеб по карточкам – его получилось много, целая буханка! Она торопливо шла, стараясь успеть до настоящей темноты, мороз не давал стоять на месте.
Янина прошла через безлюдный двор и вошла в единственный подъезд дома, поднялась по деревянной лестнице, постучала в косяк обитой войлоком двери.
Ей открыла Лиля с ребёнком на руках, одетая в тёплый байковый халат.
– Яна! – обрадовалась она. – Заходи…
Нина разделась, скинула валенки, достала из сумки бутылочку молока, бульонные кубики и пачку макарон.
В комнате было влажно от сушившихся на верёвке пелёнок.
– Дай понянчить Людочку… сто лет её не видела. – Она потёрла друг о друга ладони, согревая. – Холодно на улице, совсем на октябрь не похоже.
Девочка заворковала, потянулась ручками.
– Какая хорошенькая, вся в маму, вся в тётю… А Вова и Коля где?
– Сын уроки учит в соседней комнате, Николай ещё на работе – им смены прибавили. В Вовкиной школе эвакогоспиталь, они в посёлок пешком ходят… Я так боюсь, что Кольку заберут на фронт.
– Пока не заберут, а дальше я не вижу, – уклончиво ответила Нина. – Всё меняется… Всё течёт, всё меняется, как говорят.
– Надеюсь, что не заберут. Какой-никакой, а мужик. —Лиля подколола шпилькой выпавшую прядь. – Пойду молоко согрею, кормить пора…
Сестра ушла на общую кухню и вскоре вернулась с полной бутылочкой, Янина отдала ей ребёнка. Девочка схватила соску дёснами и жадно засосала.
– К нам сегодня из горкомхоза приходили, – не спуская глаз с малышки, сказала Лиля.