От чужих берегов

– Сэм, готов? – заторопился я.– Давай валить отсюда!

– Вижу! – засуетился и он, быстро перебираясь в кабину.

Времени терять не стоило: мутанты находились метрах в трехстах от нас и стояли, явно нас же и разглядывая, так что мы с Дрикой, прихватив кота, быстро перебрались в кабину пикапа, и обе машины, развернувшись от обочины до обочины, погнали подальше от опасного места. Воспоминаний об этих краях нам по гроб жизни хватит, как мне кажется. И искренне надеюсь, что никакие более яркие впечатления в будущем нам их не затмят. Как-то не хочется.

Непривычно было видеть перед собой вместо пикапа большой грузовик. В открытые окна был слышен мощный рык его дизеля, задранная вверх труба время от времени выбрасывала клубы грязного дыма. Длинная машина и не слишком высоко сидящая над землей, ехать без дорог на ней будет трудно – если только по укатанным проселкам,– но выбора у нас нет. С другой стороны, насколько я помню, у нас по деревням всегда катались грузовики тоже заднеприводные – и по проселкам, и по полям,– и ничего, ездили. Так что рано я паникую, разберемся.

Снова маленькие домики за зелеными изгородями, заросшие до неприличия – по американским меркам – лужайки, зомби, хоть и не очень много. Дорога уже знакомая, даже я не заплутал бы. Кстати, а на таком грузовике и через толпу зомби не страшно, наверное: масса, размер и все такое. Еще бы какой-нибудь отбойник на него поставить.

– Сэм, а мы куда? – немного удивился я, когда увидел, что едем мы не к аэродрому.

– Здесь, недалеко,– ответил он загадочно.

– А зачем? – задал я более чем логичный вопрос.

– Искать еще машину. Твоего фургона не хватит. Посчитай груз, тару под топливо, даже его объем – не хватит. Еще нам бы неплохо заказать столярам борта, а это тоже вес. Не такой большой, как этот, но все равно грузовик нужен.

– Хм…– озадачился я.

Дрика просто пожала плечами и, перехватив автомат поудобней, уставилась в окно.

Еще грузовик – еще топливо. Но с другой стороны, будет куда как обидно, когда выяснится, что нам не хватает грузоподъемности. Точно, очень обидно будет, горько до слез.

– А едем-то куда?

– Здесь неподалеку был гараж, где ремонтировали грузовики. И я точно помню, что у них была парочка эвакуаторов на шасси «кодьяков». То, что нам нужно: у них и грузоподъемность, и кран мощный, если что случится.

– А они там есть?

– А мы поглядим, да, сэр,– рассудительно ответил Сэм.

В нужном месте мы оказались через пять минут – оказалось совсем близко. Ворота, распахнутые настежь, большой двор, уставленный машинами. У дальней стены, пристроившись бок о бок, две желтые машины, напрочь засыпанные нанесенной ураганом листвой: эвакуаторы, или «tow/wreck trucks» по-американски. Высокие, мощные, массивные, одна еще и с «crew cab», то есть с пятиместной кабиной, на целую бригаду. Вообще соблазнительно.

– Теперь ты давай вперед,– ехидно заявил Сэм.

– Да никаких проблем,– ответил я, поудобней перехватывая коротенький «коммандо» и выбираясь из машины.– Прикрывайте только.

– За это не волнуйся,– послышалось из рации.– И Сокс постережет.

Дрика забралась аж на крышу пикапа для лучшего обзора, Сэм просто выбрался наружу.

Я огляделся. Двор вроде бы пустой, но в глубине гаражей, за распахнутыми воротами, жила тьма. Присмотрелся – вроде бы ничего враждебного не видно.

Пошел дальше, постоянно оглядываясь. Обнаружил, что ошибся: в одном из грузовиков, «исудзу» с высокой кабиной, сидел мертвяк, который, увидев меня, сразу кинулся на стекло, оставив на нем мерзкие слизистые пятна. Сокс, к удивлению моему, его не почуял, зарычал и залаял испуганно только тогда, когда тот себя проявил. Ну ладно… только как это? Все вокруг пропитано запахами или просто привык?

Хотел стрельнуть через стекло, но передумал: зачем здесь лишний шум? Тот мне пока не угрожает.

«Кодьяки» выглядели солидно – высокие, с высоким же просветом, кургузые массивные грузовики со сложенной пополам погрузочной стрелой. Бамперы вообще убийственные, для расталкивания аварий – в полметра или даже больше шириной и вперед на полметра торчат, обитые толстой резиной поверх массивной стальной балки. К ним еще решетку – и можно по мертвому Хьюстону гонки устраивать. Или через пробки ломиться. Ох, какие серьезные машины. А фиг ли, им же грузовики таскать приходится – тут моща нужна.

Обшарил все, что можно, у первого грузовика, запертого, кстати, но ничего не нашел. Со вторым успех был примерно таким же. Так, главное без паники и суеты. Машины принадлежали сервису, о чем надписи во весь борт извещали, значит… значит, ключи должны быть где-то здесь. Вон в той конторке, что притулилась в углу гаража,– где же еще? Или в кабинке охранника, что на входе? Нет, не думаю: у старшего должны быть.

– Дрика, ко мне давай,– скомандовал в рацию.– Сэм, контролируй вход во двор.

Ладно, прогуляемся. «Укорот» к плечу, фонарик включить. Хорошо, что наши М-4, взятые когда-то как трофеи, были с цевьем системы RAS [13] : можно перекинуть на что угодно, а заодно фонарь переставить. Это единственное, помимо ухватистости, что мне нравится в американских автоматах,– взаимозаменяемость всех частей и деталей, независимо от длины и класса оружия. Раз-два – и переставил куда хочешь, полная и тотальная модульность. Вот и оборудовали «коммандо» перед выездом: с ними по помещениям тоже удобней шариться, пожалуй.

13

RAS (Rail Adapter System) – хитрое цевье из алюминиевого сплава, состоящее из четырех планок Пикатинни, прикрывающихся крышками, когда не используются. Есть чуть менее современный RIS (Rail Interface System). Разница между ними в том, что более современная система позволяет использовать ее на всех видах стволов, включая стволы с интегрированными глушителями.

Гараж огромный – сюда сразу по несколько грузовиков загоняют, кабинка в дальнем углу. Одному в такие места лучше не соваться, поэтому и Дрику позвал. Еще бы и Сокса неплохо, хоть он и облажался, но пусть с хозяином вход караулит.

Второй луч фонаря уперся в полумрак гаража. Дрика.

– Пошли, правую сторону контролируй.

Правую проще, поэтому ее – ей. Себе левую оставил, что мне, правше, немного несподручно.

Пусто, гулко, темно. Машины стоят полуразобранные и какие-то заброшенные, прямо по ним чувствуется, что люди за ними уже не вернутся. Никто не привинтит на место скрученные детали, никто не сядет в кабину, чтобы проверить качество ремонта. Вот так – конец всем трудам и забвение. А жалко как-то, вот ей-богу.