От Фортуны, с любовью!

— И? — не поняла я. — Семь лет назад по российским законам ты был уже вполне совершеннолетний, — напомнила я. — Даже по американским тебе даже алкоголь продавали. Что такого, если ты с кем-то развлекался? — задала я вопрос, понимая, что даже не ревную. Неприятно, конечно, учитывая, что обсуждаемое время пришлось как раз на мою в него влюбленность. Но мы еще даже не встречались и считались друг другу друзьями, потому я не в претензии. — Или он тебя со своей девушкой застукал? — подозрительно прищурилась я.

— Не с девушкой… — потупился Фил и покраснел, пока я расширяла глаза. — С его другом.

— Так… — начала я и запнулась, ощущая, как и меня затапливает краска от осознания, в какую семейку я по неосторожности попала.

— Нет! — возразил Фил. — Нет, Кевин — закоренелый натурал. Даже, я бы сказал, в некотором роде… гомофоб, — с затаенной грустью поделился Фил, отчего я сначала вздохнула свободнее, но тут же посочувствовала своему лучшему другу и, по иронии судьбы, все еще мужу.

— Но ты же не совсем… В смысле, ты и так и так можешь…

— Не в этом дело, — поморщился Фил. — Наш отец развелся с Эммой — матерью Кевина — из-за измены с моей матерью когда ему было почти десять. Вследствие этой связи появился я, потому отцу пришлось уйти из семьи, ради меня и мамы. Они переехали Россию — на родину матери и я родился уже россиянином. А Эмма так и не могла найти себе подходящего мужчину, несмотря на то, что считается отличной актрисой и у нее толпы поклонников. Дошло до того, что она даже нестандартные отношения, однако все закончилось совсем плохо. Пару лет назад она вновь сошлась с мужчиной и, кажется, вполне счастлива. Но, несмотря на предательство отца и разные континенты позволили нам с Кевином общаться и даже подружиться. Он приезжал на каникулы к нам, а я прилетал к нему. Но, насмотревшись на разного вида отношения, которые стали даже более губительны для его матери, чем предательство отца, он стал переживать за меня.

— В каком смысле? — стараясь переварить услышанное, поинтересовалась я.

— У него выработался стереотип, что это богемное общество извращает. Отец завел любовницу из массовки, а мать попала в абьюзные отношения с партнершей, которые едва не разрушили их семью. Он даже профессию выбрал наиболее далекую от творческой деятельности и шоу-бизнеса — работает в какой-то строительной фирме. Довольно крупной, а владелец — русский. Так что брат неплохо говорит по-нашему, — мимолетно улыбнулся Фил, но я видела его напряжение. — А тут я, сообщаю, что хочу связать жизнь с музыкой. А затем он застает меня с его приятелем…

— У тебя прямо на роду написано быть застуканным с мужиками, — нервно усмехнулась я, но после прикусила губу, заметив, как помрачнел Фил. — Вы поссорились?

— Нет, мы не ругались, — покачал он головой. — Кевин просто во мне разочаровался. Я видел это в его взгляде. Он мне и слова против не сказал и спокойно выслушал оправдания, но было понятно, что я стал ему неприятен. То, что наше общение постепенно свелось на нет — прямое тому доказательство, — поджал он губы. — Лишь когда я сообщил ему, что решил связать свою жизнь с женщиной, он немного потеплел.

— Так, я нужна просто как подтверждение, что ты — нормальный, чтобы брат не разочаровался? — выгнула я бровь, приготовившись обижаться.

— Мне ты нужна, потому что, ближе тебя у меня нет никого. Даже Свет, как бы я к нему ни относился, не знает про меня столько, сколько ты. Ты мне — как родная и любимая, но, к сожалению, теперь только как сестра. Мне безумно жаль, что я не смог сберечь наши отношения, но словами не передать, как благодарен тебе, что не отказалась от меня, как от друга. Ты мне очень нужна. И ты, и твоя поддержка. Но и брата я люблю. Он всегда был для меня кумиром. Потому очень хочу вновь вернуть нормальные отношения с ним.

— А как Свет к этому относится? Ты что, собираешься его скрывать от родственников?

— В том-то и дело… Сегодня я хочу признаться Кевину. Тебя я взял с собой, не для того, чтобы играть идеальную семейную пару, а чтобы подготовить брата и показать на твоем примере, что я не такой уж и плохой, раз даже жена смогла простить. Если он меня не примет… так тому и быть. Просто надоела эта неопределенность…

— Я помогу, — улыбнулась я и дотронулась до локтя Фила — может, и не мужа, но очень близкого друга, к которому любовь, как к брату, перевесила все остальное. И если этот Кевин не примет Фила, каким он есть, я сама буду с этим ослом разговаривать! Рука у меня тяжелая, а нынешние туфли не жалко.

— Что там с тем клубом? Что-нибудь слышно? — решила я перевести тему, с печалью и тоской вспоминая свою дизайнерскую туфельку. От ее уже бессмысленной и непригодной пары я так и не смогла избавиться, хотя платье, маску и парик показательно сожгла.

— К счастью, на нас не выйдут, — усмехнулся Фил и лукаво улыбнулся. — Ну и шухеру ты там навела. И Парень в истерике, и мой знакомый открестился, как мог, когда тот мужик приставал к руководству с твоей туфлей и требованием найти ему босого лепрекона.

— Они не расколются? — занервничала я.

— В этом заведении правило: не разглашать личности своих клиентов никому. Клиентам — в том числе. А уж знакомый и подавно будет молчать, учитывая, что провел тебя в обход системы и потерять свое место не хочет.

— Проблем у него, надеюсь, не будет?

— Вряд ли, — пожал Фил плечами. — Я у него спрашивал, как все прошло, тот заверил, что оформил все так, что к нему не подкопаешься.

— Ну и отлично, — вздохнула я и заметила косой взгляд супружника. — Чего? — тут же насупилась я.

— Ты мне так ничего и не рассказала, как все прошло? — выразительно подвигал тот бровями.

— У тебя еще шишка не рассосалась, а ты опять нарываешься, — возмутилась я, вновь покраснев, на этот раз от собственного смущения и нахлынувших воспоминаний.

— Про путаницу с проститутками я усвоил хорошо, — не согласился Фил и потер лоб в месте, где у него скрывалась замазанная тональником шишка. — Но я про другое.

— Слушай, я же к вам со Светом не лезу, — сложила я руки на груди и гордо задрала нос, надеясь, что от краски на лице сейчас не напоминаю помидор.

— Тебе хоть понравилось? — не отставал Фил.

— Если бы не понравилось, ты бы уже был трупом, учитывая все, что мне пришлось пережить по вашей со Светиком вине, — грозно прищурилась я, а Фил осклабился.

— Ну, значит, все было не зря, и деньги не пропали даром, — пропел он жизнерадостно, пока я прикидывала, как бы его так треснуть, чтобы не спровоцировать аварию. Ну, или, по крайней мере, создать впечатление, что голову он себе проломил уже во время аварии, а не до. Словно почувствовав неладное, Фил оповестил: — Вот мы и приехали!