От Калигари до Гитлера. Психологическая история немецкого кино

Однако эти экономические, социальные и политические факторы не могут до конца объяснить бешеную напористость гитлеризма и хроническую апатию в противоположном лагере. Характерно, что многие проницательные немцы до последнего момента не принимали Гитлера всерьез и даже, когда он захватил власть, считали новый режим временной авантюрой. Значит, было что-то необъяснимое в атмосфере немецкой жизни, что-то не выводимое прямо из обстоятельств, находящихся в привычном поле зрения.

Поведение широких мелкобуржуазных слоев, по-видимому, определилось властным психологическим принуждением. В своей работе 1930 года "Служащие в новой Германии" я подчеркивал четко выраженные требования "белых воротничков", немецких служащих, чье экономическое и социальное положение на деле граничило с положением рабочих или было даже еще хуже. Хотя эти нищие мелкобуржуазные слои не могли больше надеяться на буржуазный достаток, они презрительно отвергали любые доктрины и идеалы, которые больше подходили их бедственному положению, и упрямо занимали позицию, давно потерявшую под собой реальную почву. Следствием этого явилась психологическая неприкаянность, они хватались за пустоту, укреплявшую в них психологическую косность. Поведение мелкой буржуазии было просто удивительным. Небогатые лавочники, ремесленники и частники были так обижены и оскорблены, что отказывались хотя бы частично приспособиться к обстоятельствам и вместо того, чтобы понять, что в их прямых интересах сотрудничество с демократами, подобно служащим, предпочли посулы нацистов. Их тяга к нацистам была чисто эмоциональной — трезво оценить факты они не желали.

Словом, за обозримой историей экономических сдвигов, социальных нужд и политических махинаций бурлит незримая история психологической жизни немецкого народа. Обнажение ее при помощи немецкого кинематографа поможет понять, почему Гитлер шел к власти и почему он ее захватил.

Архаический период (1895–1918)

Глава 1. Мир и война

Только после первой мировой войны немецкий кинематограф заявил о своих художественных возможностях. Все, что происходило в немецком кино прежде, принадлежало предыстории, архаическому периоду, который сам по себе не представляет интереса. Тем не менее, им нельзя пренебречь. В течение этого периода — главным образом в военные годы — сложились те специфические обстоятельства, которые обусловили удивительный расцвет немецкого фильма после 1918 года.

Если обратиться к фактам, то немецкий кинематограф возник в 1895 году, когда в берлинском мюзик-холле "Винтергартен", за два месяца без малого до первых публичных демонстраций Люмьеров, братья Складановские показывали свой "биоскоп" — иначе говоря, несколько снятых сцен, спроецированных на экран при помощи ими же сконструированного кинопроектора. Однако это начинание не имело важных последствий: ведь до 1910 года в Германии еще не было собственной кинопромышленности. Итальянские, американские, французские фильмы — среди них картины Мельеса [14]– завоевывали расположение у зрителей первых передвижных проекционных аппаратов, после 1900 года просачивались в ярмарочные павильоны, а затем перебирались на экраны примитивных кинотеатров, которые уже появлялись повсеместно. Во французском фильме 1902 года "Гордость нищего" изображался благородный парижский нищий, который, вызволив даму из беды, с презрением отвергал предложенные ею деньги, так как перед этим она заподозрила его в воровстве. Эти картины с высоконравственными установками соперничали с порнографическими лентами, которые, конечно, не исполняли своих зазывных рекламных обещаний. В течение 1906–1908 годов метраж фильмов постепенно увеличивался, а словесные пояснения уступили место надписям. Благодаря подобным нововведениям кинотеатры в эти годы росли как грибы, а вместе с ними и немецкие кинопрокатчики.

14

Мельес, Жорж (1861–1938) — французский кинорежиссер, один из пионеров кино, создатель фантастического стиля в фильмах, наполненных превращениями, чудесами, приключениями. Согласно взглядам 3. Кракауэра (см. его "Природу фильма") Мельес и Л.Люмьер были зачинателями двух различных направлений, эволюционировавших на протяжении истории мирового кино: Л, Люмьер — документального стиля, а Ж. Мельес-фантастического, образного, С 1896 по 1913 г. Ж. Мельес поставил несколько сот фильмов, пользовавшихся большим успехом у зрителей многих стран. После окончания первой мировой войны Ж. Мельес разорился, так как изменился сам облик кино и его фильмы вышли из моды. Он умер в нищете в канун второй мировой войны. Основные фильмы: "Путешествие на Луну" (1902), "Путешествие через невозможное" (1904), "20000 лье под водой" (1907), "Гамлет" (1907), "Грезы курильщика опиума" (1908), "Галлюцинации барона Мюнхгаузена" (1911), "Покорение полюса" (1912).

Среди местных продюсеров тех лет выделялась внушительная фигура Оскара Месстера [15] , Деятельность Месстера сначала протекала в скромной берлинской студии на Фридрихштрассе, позднее превращенной в штаб-квартиру низкопробных и беззастенчивых постановщиков. Месстера отличали жадная любознательность первооткрывателя и желание пустить в ход каждое нововведение. В то время когда крупный план был еще в новинку, одна из его ранних комедий перемежала длинные кадры женщин-велосипедисток с крупными планами их ног, вертящих педали, — прием, предвосхищавший излюбленные ухищрения немецкой камеры. Тот же Месстер ввел моду на "звучащие фильмы". Родившись во Франции и Америке, эта разновидность картин расцвела пышным цветом в Германии примерно в 1908–1909 годах. Облаченный в театральный костюм тенор снимался перед разрисованным холстом, стараясь, чтобы движения губ совпадали с песенкой, льющейся из спрятанного граммофона. Помимо сцен из популярных опер, народных песен и музыкальных пародий публика могла послушать Отто Ройттера, несравненного короля кабаре, чьи песенки под флером добродушного юмора, скрывали горькую критику жизни. Такие "звучащие фильмы" показывались в Париже на Всемирной промышленной выставке еще в 1900 году, но из-за дороговизны и сложности производства они не прижились. Германия встретила эти фильмы с особым интересом потому, что любые музыкальные жанры издавна в ней имели успех.

15

Месстер, Оскар Эдуард (1866–1943). Изобретатель, пионер немецкого кино, продюсер и режиссер. В 1896 г. запатентовал использование в кинопроекторе "мальтийского креста", в том же году открыл в Берлине первый кинотеатр на Фридрихштрассе. С 1897 г. сценарист, режиссер и оператор первых короткометражных фильмов в Германии, сделанных в духе Люмьера и воспроизводящих на экране семейные сценки с участием детей. Снимал хроникальные события. С 1902 г. переходит к постановке игровых картин, в 1903 г. делает успешные попытки синхронизации изображения со звуком, записанным на грампластинках. В 1905 г. Месстер приглашает режиссера и оператора Карла Фрёлиха, в 1907 г. у него дебютирует Хенни Портен. Последний произведенный им фильм "Дочери Кольхизеля" (1920).

В те годы фильм своими манерами напоминал мальчишку-беспризорника, и это невоспитанное создание привольно произрастало среди самых низких общественных слоев. Кинематограф прельстил многих немцев, прежде никогда не заглядывавших в театр; других экран переманил к себе из театрального зала. В 1910 году театр провинциального городка Хильдесхейм сообщал о том, что потерял половину тех зрителей, которые прежде покупали три разновидности самых дешевых мест. Варьете и цирк жаловались на то, что ими пренебрегают. Привлекая к себе молодых рабочих, продавщиц, безработных, бродяг, кинотеатры пользовались весьма дурной славой. Они предоставляли кров беднякам и убежище влюбленным парам. Иногда в такой кинотеатр забредал и какой-нибудь шалый интеллигент.

Во Франции свобода фильма от культурных уз и интеллектуальных предрассудков способствовала преуспеянию таких художников, как Жорж Мельес или Эмиль Коль [16] , в Германии же природу кино долго не понимали. 17 ноября 1908 года новоявленная французская кинокомпания "Фильм д'Ар" выпустила "Убийство герцога Гиза", ходульный фильм, сыгранный актерами "Камеди Франсэз" под музыку Сен-Санса. Он явился первой ласточкой в бесчисленной череде фильмов, которые ошибочно были признаны произведениями искусства, поскольку, отмахиваясь от подлинно кинематографических средств выражения, они подражали театру и переносили на экран прославленные литературные образцы. Италия последовала французскому примеру, и даже американский экран одно время с охотой использовал знаменитых актеров в знаменитых пьесах.

16

Коль, Эмиль (1857–1938) — французский режиссер, один из пионеров мультипликации. С 1907 г, работал на киностудии "Гомон" режиссером трюковых фильмов, затем художником-мультипликатором, назвавшим своих рисованных героев "фантошами". Создал большое количество графических фильмов — прямых предшественников современной мультипликации. Основные фильмы: "Фантасмагория, или Кошмар фантоша" (1908), "Драма среди фантошей" (1908), "Веселые микробы" (1909), "Ожившие игрушки" (1912), "Барон де Крак" (1913), "Приключения никелированных ног" (1918).

Те же самые процессы протекали в Германии. Интеллектуальный мир театра — режиссеры, актеры и драматурги, — еще недавно презиравшие своего низменного собрата, понемногу проникались интересом к кинематографу. Эту перемену настроений можно отчасти объяснить миссионерской, ревностной деятельностью Пауля Дэвидсона, активного пропагандиста раннего немецкого кинематографа. Пленившись обаянием датской киноактрисы Асты Нильсен [17] , Дэвидсон упрямо предрекал кинематографу большое художественное будущее. Он возглавил фирму "Проекцион — А. Г. Унион" и, постепенно скупив многие кинотеатры, занялся выпуском собственных фильмов как раз накануне войны. В целях широкой кинорекламы Давидсон подписал контракт с Максом Рейнгардтом [18] , крупнейшим берлинским театральным режиссером, и в 1911–1912 годах принял участие в основании своеобразной организации, которой вменялось в обязанность наладить связи между постановщиками картин и драматургами. Перспектива весьма ощутимых преимуществ, конечно, сломила неприязнь многих недавних недругов кинематографа. Молодые актеры из берлинских театров были не прочь подработать на киностудиях. Театральные режиссеры со своей стороны наживались на том, что сбавляли этим актерам жалованье; более того, они не без удовольствия размышляли о том, что теперь театр заманит к себе кинозрителей, которым захочется полюбоваться своими экранными любимцами на сцене.

17

Нильсен, Аста (1881–1972) — датская киноактриса, снимавшаяся преимущественно в немецких фильмах, поставленных ее мужем, режиссером Урбаном Гадом. Ее актерская карьера началась в театре, затем в фильмах кинокомпании "Нордиск", которые принесли ей славу во Франции и Германии. Среди актеров немого кино она первой осознала, что игра перед камерой требует более тонкой передачи чувства, чем использование театральных эффектов, бывших тогда общепринятыми. Вместе с Урбаном Гадом она переехала в Германию по приглашению продюсера Пауля Дэвидсона, предложившего ей контракт в сорок тысяч марок за фильм, один из самых высоких гонораров, которые получали кинозвезды. Ее актерская карьера окончилась с приходом звука. Будучи в оппозиции к гитлеровскому режиму, она уехала из Германии в 1937 г. и поселилась в Копенгагене. Основные фильмы: "Бездна" (1910), "Балерина" (1911), "Идиот" (1921), "Фрекен Юлия" (1921), "Гедда Габлер" (1925), "Безрадостный переулок" (1925).

18

Рейнгардт, Макс (1873–1943). Театральный и кинорежиссер. С 1905 по 1933 год руководил берлинским Дойче театр, сделав значительный вклад в развитие режиссерского искусства. Ему удалось преодолеть господствовавшую на немецкой сцене репертуарную и художественную ограниченность натуралистического театра, утвердить реализм как основной творческий метод своих постановок. В 1910-1920-е гг. он осуществил ряд экспериментальных постановок классических пьес, новаторски используя музыку, танец, живопись, свет, и внес новые принципы в разработку массовых сцен. Учениками и соратниками Рейнгардта в театре были прославившиеся впоследствии актеры и режиссеры немецкого кино Э. Яннингс, В. Краус, Ф.-В. Мурнау, Э. Любич, В. Дитерле и другие, В 1933 г., после прихода нацистов к власти, эмигрировал в Австрию, а затем в США. Поставил ряд фильмов (в том числе "Сон в летнюю ночь" по Шекспиру, 1935), однако не сумел в них преодолеть театральной традиции.

Допуск фильмов в царство официально признанных искусств, естественно, сопровождался развитием кинопромышленности. За последние четыре предвоенных года в окрестностях Берлина, в Темпельсхофе и Нойбабельсберге, выросли большие киностудии, оснащенные по последнему слову тогдашней кинематографической техники. Передвижные стеклянные стены в студиях позволяли сочетать натурные и павильонные съемки по моде той поры. Все сулило радужные и многообещающие перспективы на будущее. Сам Макс Рейнгардт занялся постановкой фильмов. Австрийский писатель и драматург Гуго фон Гофмансталь написал фантасмагорию "Посторонняя девушка" (1913), ставшую одним из первых фантастических фильмов, которые скоро прочно войдут в немецкий обиход, Экран исподволь прибирал к рукам все мало-мальски приличные произведения, начиная с комедии Артура Шницлера "Любовные игры" и кончая старомодным мещанским романом Рихарда Фосса "Ева".

Но, как и следовало ожидать, эти старания кинематографа добраться до высокого уровня литературы были по существу ошибочны. Люди театра, по старинке тяготеющие к сценическим способам выражения, не могли постичь непривычные им законы нового кинематографического феномена, а к фильмам относились снисходительно. Они приветствовали их лишь как хорошее средство пропаганды актерского искусства — больше того, счастливую возможность популяризации театральных постановок. Значение кинематографа е конечном счете ограничивалось для них сценическими рамками. Летом 1910 года Макс Рейнгардт на двух тысячах метров пленки скрупулезно воспроизвел театральную постановку своей пантомимы "Сумурун", на которой публика умирала со скуки.

Так называемые реформаторы кинематографа — и в их числе учительские союзы, католические общества и всевозможные союзы, преследующие культурные цели, — оказывали аналогичное давление на кинематограф, Начиная с 1912 года ретивые представители этих обществ оправдывали свое существование тем, что изо всех сил противодействовали безнравственным фильмам и объявляли их источником растления молодежи. Эти немецкие сообщества напоминали во многом лиги американских пуритан, но отличались от зарубежных собратьев по духу тем, что с особенной охотой возмущались пренебрежительным обращением большинства постановщиков фильмов с литературными шедеврами. Еще в 1910 году случилось так, что постановщик фильма "Дон Карлос" самовольно упразднил двух центральных персонажей шиллеровской драмы. Реформаторы кино сочли это преступлением, поскольку каждой экранизации ими вменялось в обязанность сохранить в неприкосновенности первоисточник. Возникает вопрос: неужели эти образованные буржуазные болтуны рьяно защищали Шиллера во имя искусства? Вряд ли. Классическая литература пользовалась внушающим благоговение авторитетом, и, защищая ее неприкосновенность, эти говоруны потворствовали истинно немецкому стремлению служить властям предержащим. Донимая кинопромышленность своими культурными претензиями, реформаторы фильма пережили войну и, облекая свои памфлеты в метафизическую болтовню, продолжали клеймить то, что, по их мнению, представляло халтуру на экране.

По счастью, их попытки облагородить кинематограф, затянув его в пучину театра и литературы, вызвали скептическое к себе отношение кинематографистов и, естественно, встретили безучастие публики. Экранизацию "Су-мурун" зритель ругал за полное отсутствие деталей и крупных планов, которые можно было увидеть в любом, даже среднем фильме. Обескураженный этим недовольством, немецкий поэт Эрнст фон Вольцоген перестал засыпать студии своими сценариями, ссылаясь на то, что публике нравится только банальщина. Этим высокопарным экранизациям она и вправду предпочитала поток дешевых "исторических" фильмов и мелодрам, где весьма примитивно разрабатывались популярные сюжеты. Из большинства тогдашних фильмов до нас дошли лишь несколько лент да их названия, тем не менее можно предположить, что напоминали они упражнения школьника, не научившегося ясно выражать свои мысли.