От легенды до легенды (сборник)
Шрифт:
— Прости, что ты сказал?
— Зачем на самом деле нужна моя должность?
— Чтобы напоминать о важности принятия правильных…
— Ваше величество, — мягко прервал Алессио. — На самом деле.
Рука дрогнула, и королева поспешно вернула бокал на столик.
— Все мои предки…
— И многие из них обращали внимание на чучело в красном на ступенях трона?
— Алессио! Ну… положим, ты прав, но должность Ошибки — это традиция, как… как осенние костры или ледяные городки зимой на Вилин! Так принято…
— Хорошо. Зачем это изначально понадобилось Роберту Первому?
— Я… я
— Исторически, — повторил Алессио и потянулся сорвать листок с нависшей над террасой ветки. Кружева манжеты разошлись, и Рене увидела свежий ожог на запястье.
— Откуда это у тебя? — Она была рада уцепиться за любую тему, лишь бы не говорить правду.
— Вы мне рассказывать не хотите, — как-то по-детски обиженно отозвался он. — А почему я должен?
— Не хочешь — не говори.
Он все-таки сорвал яблоневый лист, опустился обратно на пуф, вертя его в длинных пальцах.
— Ваше величество… обещайте, что никому не скажете.
— Слово королевы!
— Я хочу… я пытаюсь сделать Убежище любви.
— Что?
— Талисман… это я его так назвал, «убежищем». Это вещь, которая спасала бы тех, кто любит, от беды. Там, где я жил в детстве… рядом жила одна семья. Старики… он заболел, а денег на лекарство не было. Умер у нее на руках, она — следом, через два дня. А потом еще у нас был сумасшедший, его при храме на цепи держали. У него жена в море утонула… и я подумал — талисманы ведь обычно заряжают от какой-то силы, от ненависти, например, а если создать талисман, который можно было бы зарядить силой любви, чтобы, когда случится несчастье, он отдал эту силу обратно и спас владельца — вот это было бы здорово, правда?
— Правда… — медленно кивнула Рене. — И… у тебя получается?
— Пока не очень. — Алессио поднес листок к глазам и внимательно вгляделся в него. — Это очень сложно, а я еще ученик. Кажется, я понял принцип, по которому талисман должен работать, — но воплотить его пока не выходит… Здесь нужны не только слова, нужно что-то еще… Дайте руку, ваше величество.
«Прикосновение к руке королевы — особая милость, и не следует раздавать ее неосмотрительно, ибо…» К черту этикет. Рене, склонившись с кресла, протянула ладонь.
Алессио дотронулся до ее запястья самыми кончиками пальцев. На несколько мгновений они оба замерли. Рене совсем близко видела его лицо — сосредоточенные зеленые глаза, тонкий, почти незаметный шрамик на левом виске, выбившуюся из хвоста темную пушистую прядь…
— Ну вот, — неожиданно Алессио резко выпрямился. — Опять не вышло!
— Что не вышло? — Рене торопливо откинулась назад, на спинку кресла.
— Талисман… — Он бросил лист яблони на пол террасы. — Нужно еще работать.
— Так ты пытался… — Рене, не веря своим глазам, смотрела то на листок, то на медленно краснеющие скулы своей Ошибки. — Ты пытался…
— Я просто проверял формулу! — Алессио отвернулся к перилам.
— Вот как. Что ж, я так и…
На террасу ворвался порыв ветра, в лицо королеве пахнуло тлетворным, влажным жаром. Дыхание перехватило — она закашлялась до слез, а ветер стих так же внезапно, как и налетел. Фонарь на углу стены погас. Из сада медленно наползала тьма.
— Алессио… —
позвала Рене. — Где ты? Ты здесь?Ответом ей было молчание.
— Алессио!
Она ничего не видела — черное облако обвилось вокруг тела, прильнуло к глазам.
— Алессио! Стража! Стра-а-а-жа! Владыка Всемилостивый, да хоть кто-нибудь, помогите!!!!
Голос захлебнулся в темноте.
— Туччо… — прошелестело откуда-то сбоку.
Ледяной ужас полоснул сердце. Все было словно в кошмарном сне.
— Туччо, друг мой…
— Владыка Всемилостивый, спаси и охрани, руку свою дай мне, дабы могла я выйти из тьмы и…
Тьма душила. Рене попыталась вскочить — но ноги не слушались, и она оказалась на полу. Отчаянно хотелось вдохнуть воздуха, но его больше не было — только влажный жар… Внезапно пальцев левой руки коснулась легкая прохлада. Рене судорожно стиснула подвернувшийся яблоневый листок, смяла в ладони…
— Владыка… Владыка Всемилостивый, спаси и охрани, руку свою дай мне, дабы могла я выйти из тьмы, и отстрани от меня тварей нечистых, и позволь дочери своей увидеть вновь свет…
— Ваше величество! Ваше величество, где вы?!
— Рене! Рене, отзовись, ты где?!
Вязкое болото тьмы пронзили языки пламени — по саду бежали стражники.
— На помощь! — собрав все силы, простонала Рене. — Сюда…
— Что это было? — Алессио, живой и невредимый, сидел на полу террасы.
— Рене, ты цела? — Аделен, перемахнув через перила, бросился к сестре, обхватил за плечи. — Кто на тебя напал?
— Я… я… уведи стражу. — Королева бессильно рухнула обратно в кресло. — Алессио…
— Со мной все хорошо, ваше величество. Он ничего мне не успел сделать.
— Он? — по тому, как изменился голос брата, Рене поняла — догадался.
— Кого ты видел? — Аделен плеснул в бокал молока и сунул в руки Алессио. — Пей и говори. С самого начала — что здесь случилось.
Алессио, держась за столбик перил, перебрался на свой пуф. Медленно выпил бокал до дна.
— Сначала был ветер. Очень мерзкий, жаркий. Потом наползла тьма. А из тьмы появился призрак.
— Как он выглядел?
— Одежду я не рассмотрел. Что-то… какой-то рваный плащ… Длинная челка, косая, как пиратам рисуют. А глаза… у него не было глаз. Две раны. Он плакал и хотел… обнять меня…
Юноша содрогнулся всем телом и замолчал.
— Он говорил что-нибудь?
— Он звал Туччо, — ответила Рене. — Я слышала.
— Туччо, значит… — протянул Аделен. — А я думал — сказки… выходит, нет.
— Так что это было? — Алессио поднял голову и смотрел прямо на королеву.
— Ты спрашивал, зачем на самом деле нужна твоя должность. — Рене спрятала лицо в ладонях. — Вот за этим — защищать меня от… от проклятия короля Роберта.
— Он придет снова.
— Не обязательно…
— Нет. — Рене прижалась щекой к прохладной поверхности стола. — Я знаю, Аделен, знаю. Он теперь будет приходить, пока не…
— Тише, я понял. — Принц покосился на Алессио.
Тот спал на узкой тахте, подложив под голову папку с записями Энрике Кайрена, одного из придворных магов Роберта.