От моря до моря

Интересно, я теперь рекрут или новобранец, или мобилизованный.

– А если я не согласен?

– Что же, тогда мы потащим тебя силком, в качестве человека, который не поможет, но зато отвлечёт врага на себя. Бросим тебя рядом с турками, а сами поскачем дальше.

– Хорошо, но вы все на лошадях, а как тогда быть мне?

– Альфред! Где у тебя запасная лошадь? – обратился предводитель к одному из своих людей.

– Да, монсеньор, вот она! – и мне был явлен скакун, скромно державшийся позади всех лошадей. Видимо, он и сам сознавал свою ущербность не хуже Росинанта Дон Кихота. Дааа, кляча была знатная. Облезлая кое-где шкура, сточенные копыта и дряблые бабки указывали, что этот экземпляр использовали, скорее, в качестве вьючной лошади, чем скаковой.

Но, всё равно, не пешком же за ними бежать? Взгромоздившись на предоставленного коня, я поскакал вместе со всеми, надеясь на удачу. Отряд мальтийский рыцарей, ощетинившись копьями и пистолями, стал стремительно набирать скорость, следуя к замку.

Сейчас я пожалел, что у меня была шпага, а не сабля, ей было бы намного сподручнее рубить турков. А то они уже стали меня раздражать. Куда я, туда и они. Сволочи!

Разогнавшись, отряд проскакал мимо селения и уже начал подниматься в гору на одну из скал, где и располагался Чёрный замок, когда наперерез всадникам рванулся большой отряд янычар.

– Алла! Алла!

Да и ладно бы. Ведь они были пока ещё далеко. Мальтийцы ускорились и, нахлёстывая лошадей, бросились по крутой тропинке наверх к замку. Янычары остановились и, зафиксировав свои мушкеты, дали слитный залп, окутавшись пороховым дымом.

Пули над нами даже не засвистели, они зажужжали, как разъярённые шершни, вонзаясь в спины лошадям и сбивая несчастных всадников наземь.

– Вперёд! Вперёд! – последовала команда, и всадники, дав в ответ из пистолей разрозненный залп, ещё больше заторопились наверх. Всё было бы ничего, но две убитые лошади и одна раненая, сбросив своих всадников, мешали моей кляче выбираться наверх. Можно было бы сбежать, но куда? К туркам, что-ли?

– Сантьяго! – издал я боевой клич конкистадоров и, неуклюже объехав упавшую лошадь, стал карабкаться вверх. За мной заторопились двое рыцарей, оставив третьего под убитой лошадью. Ещё двое раненых с трудом ехали в седле, но им помогали удерживаться.

К моей кляче устремилась двое из трёх выживших, один из которых вдруг схватил меня за ногу и, свалив наземь, быстро занял седло Росинанта. И вот, нас осталось только трое из сорока пяти ребят. Остальные доблестно смылись.

Одного всадника придавило лошадью, и он не мог выбраться из-под неё. Поскальзываясь на камнях, хромая, вверх побежал последний из вынужденно спешившихся мальтийцев, оставив внизу меня и беднягу, придавленного лошадью.

Поднявшись, я оценил обстановку. Мы остались вдвоем с ещё одним мальтийцем, все остальные были уже далеко, кроме последнего пешего. А внизу отчётливо послышалось злобное гавканье, и в нашу сторону устремилась свора боевых собак османов.

Нет, это не издевательство, у османов действительно была служба боевых собак и называлась она «секбан». Вот одно из орт этих собак сейчас и мчалось на нас, прижав уши от ярости и злобы.

Признаться, я не очень люблю собак, особенно бойцовых. Всё же, их зубы остры, а лапы быстры. Один укус, и у тебя четыре дырки в теле. Больно всё-таки. Надо было бежать. Но от собаки не убежишь. У неё есть четыре лапы против твоих двоих. А я ещё, как назло, и не стайер. Хорошо ещё, что, сбросив меня, мальтиец свалил и все мои пожитки, вместе с оружием. Поэтому, обороняться от собак было чем.

Они же… Вот же, собаки! Они уже были почти рядом. Эх, сейчас бы пулемёт, и тогда их жалобный скулящий вой быстро огласил бы окрестные скалы. Но, увы, окромя магии, есть только копьё.

Оглянувшись, я невольно встретился с глазами мальтийца, который так и не смог выбраться из-под тела лошади, видимо, у него была сломана или вывихнута нога, в результате этого падения. От обречённого взгляда серых глаз мне стало не по себе. Всё же, умирать в бою, сражаясь, это совсем не то, что быть загрызенным, находясь в беспомощном состоянии.

– Вот же, твою мать! – зло сплюнул я… Бросившись к нему, я напряг спину и магическое ядро и смог вырвать его из-под крупа павшей лошади. Больше уже ничего успеть было нельзя. Собаки находились почти рядом.

Холодная ярость бросилась мне в лицо, мир загустел, а мысли обрели ясность и кристальную чистоту. «Яд!» – вспыхнула здравая мысль. Кинувшись к своему мешку, я рывком его развязал и, сунув руку внутрь, быстро нащупал нужную раковину.

Раскрыв её, щедро вылил яд на лезвие копья и развернулся к четырехлапому врагу. Собаки, свесив красные языки набок, уже подбегали. Прыжок, и первая из них, размером и видом с мастифа, обрушилась всем телом на меня, желая свалить и загрызть.

Наивная сука, буду я тебе горло своё подставлять?! Отпрыгнув в сторону, я полоснул её копьём, не пытаясь разрубить, а просто, желая хотя бы задеть. Лезвие копья было костяным, но не менее острым, чем если бы оно было вылито из булатной стали.

Шкура пса под ударом треснула, и широкий разрез внёс яд в кровь животного. Судорога охватила пса, развернуться ко мне он ещё успел, но прыгнуть уже не смог и тут же околел. Следующий пёс был также пронзён копьём, та же участь постигла и третьего.

Я крутился среди атакующих животных, позабыв про брошенный щит. Собаки бросались на меня, мешая друг другу, и на время не трогая спасённого мною мальтийца. Лишь одна из них прыгнула на мальтийца, пытаясь вырвать ему зубами горло.

Но воин умело прикрывался рукой и орудовал в ответ длинным кинжалом, нанося глубокие раны боевому псу. Моё же копьё, щедро намазанное ядовитой дрянью, мгновенно парализовывало псов и беспощадно убивало.

Всего их оказалось двенадцать, и все они полегли в неравном бою с нами. И неравным он был совсем не с их стороны. Последних собак я уже добивал шпагой. Собачья кровь уже смыла весь яд с копья, и оно, застряв в груди одной из них, было мной там и оставлено. Да и без яда оно уже стало бесполезно.

Пока мы сражались с собаками, десяток самых быстроногих янычар были уже тут как тут, щеря свои улыбки. Идиоты! Неужели они думали, что человек, убивших их собачек, не сможет справиться и с ними?

Правда, они так не считали и были в меру осторожными. Остановившись, они выстрелили в меня из мушкетов и пистолей. Один из амулетов водной защиты вспыхнул, отдав всю энергию для защиты от пуль. Да и стрелковый амулет я ещё не потерял.

Пришлось залечь за крупом убитой лошади и швырнуть в ответ один из дротиков. Дротик, пронзив воздух, попал в одного из янычар, убив того на месте.

Магия воздуха, которой я немного владел, помогала мне направлять и усиливать полёт дротиков. Я их хватал, прицеливался и метал во врагов, а ветер, подхватывая их, убыстрял и подкручивал, не давая никакого шанса янычарам выжить. Жаль, трофеи, как и дротики, я не мог собрать, не успевал. И, истратив их целый десяток, решил бежать в замок.

Мальтиец, весь искусанный, смог выжить и теперь висел на моей спине тяжёлой ношей. Ладно, хоть от части дротиков избавился. Всё легче было идти. Больше нас никто не преследовал. А когда основные части турок подошли к крепости, их отогнали воины со стен, и мы успели протащиться сквозь ворота крепости до их основной атаки.