От ненависти до любви

Как жил профессор, Гарри понятия не имел, а спрашивать не рискнул, хотя ему было это интересно.

Юноша не знал, кем был Снейп: чистокровным магом или полукровкой, но был уверен, что точно не магглорожденным. Вряд ли сын магглов смог бы стать таким талантливым зельеваром, хотя Гермиона…

Ладно, неважно. Смысл гадать? Может быть, когда-нибудь Снейп сам ему всё расскажет, хотя с какой стати ему это делать?

Им обоим не повезло и в школе. Нет, Гарри не имел в виду Хогвартс, хотя и тут ему часто приходилось несладко, а свою маггловскую школу, куда отправили его Дурсли. Он был там изгоем, его презирали одноклассники, обижали, обзывали «тощим очкариком», не любили учителя, хотя Гарри сначала не понимал, что плохого он им сделал. Только позже он понял, что Дурсли наговорили про него что-то такое, что внушало всем чувство отвращения к нему, тогда маленькому мальчику, совершенно одному во всём этом огромном мире. Он же тогда ещё не знал, что он волшебник, знаменитость, Мальчик-который-выжил.

И, даже обретя всю эту ненужную для него славу и внимание, он всё равно не смог до конца избавиться от чувства одиночества, эти шрамы останутся в его душе навсегда. Тот слабый, одинокий, страстно желающий ласки и заботы и страшащийся всего ребёнок, скорее всего, вечно будет жить в нём. Потому что он всё ещё хотел быть нужным кому-то. Не как будущий убийца Волан-де-Морта, мальчик, который должен избавить мир от великого зла, а он сам, просто Гарри.

И тогда, на первом курсе, когда он нашёл зеркало Эиналеж, когда впервые увидел свою семью, это был единственный раз, когда он ощутил себя счастливейшим человеком во всём мире. Да, несмотря на то, что они все были мертвы, он был счастлив, как никогда в жизни. Даже тогда, когда за ним пришёл Хагрид, сообщив ему, что он волшебник, и что ему больше не придётся жить с Дурслями, он не чувствовал себя так; и когда у него появилось много верных друзей, и когда он первый раз поймал снитч, выиграл Кубок школы, спас Джинни Уизли, научился вызывать Патронуса, победил Венгерскую Хвосторогу… Не то. Зачем ему всё это? Он лишь хотел ощутить родительскую любовь, услышать похвалу, увидеть гордость за себя в чьих-то глазах…

И вот он, наконец, нашёл этого человека, но счастье было не долгим, потом снова боль, боль, боль… А ещё месть. После смерти Сириуса этот ребёнок в его душе спрятался куда-то далеко-далеко, потому что Гарри боялся, что все, кто ему дорог, и кому дорог он, рано или поздно погибнут. Из-за него. Поэтому он стал ещё более замкнутым в себе, не позволяя своим чувствам и желаниям завладеть собой. Как Снейп…

Зельевар тоже привык не показывать того, что творится внутри него, и даже если не родители стали причиной его замкнутости и холодности, то, значит, его однокурсники. Отец Гарри. И Сириус. Гарри чувствовал такой страшный стыд за них, когда влез в Омут памяти Снейпа. Он не понимал, как можно так себя вести, будто так и надо, будто Снейп и не человек вовсе, что ему совсем-совсем не больно. Будто у него нет сердца…

Только тогда Гарри по-настоящему понял, что совершенно не хочет быть похожим на отца, все похвалы, все сравнения с ним превратились в оскорбления, теперь он ненавидел, когда его называли копией Джеймса. А еще он понял, что больше похож на Северуса Снейпа, и что он хочет быть похожим на него. Нет, юноша, конечно, знал, что потом его папа изменился, стал хорошим человеком, любящим отцом и мужем, он отдал за них жизнь… Но всё равно, даже будучи подростком, так нельзя поступать. И страдал от его юношеского максимализма только Мастер зелий.

Несчастливое детство. Отсутствие родительской ласки и любви. Ложные предубеждения (Снейп был слизеринцем, и это уже являлось причиной презрения для многих учителей). Одиночки. Изгои. Отшельники. Чужие. Жизнь - лабиринт боли и страданий, судьба - дорога в ад.

Они похожи.

«Мы с ним похожи».

– Всё в порядке?

Гарри подпрыгнул, когда внезапно совсем рядом услышал голос Снейпа. Как всегда, так глубоко ушёл в свои мысли, что выпал из реальности.

«И всё началось с того, что я начал думать, что иногда слишком много думаю».

– Да, сэр, всё в порядке. Я просто задумался, - состроил невинное лицо Гарри и улыбнулся.
– Что-то не так?

Северус пожал плечами.

– Да просто ты уже пять минут сидишь, не двигаясь, смотришь в тарелку и совершенно не мигаешь. Что ты там такое увидел?

«Это не я первый начал сидеть, не двигаясь, и совершенно не мигая, уставившись в одну точку».

– Ничего. Точнее, кусок курицы. И картошку.

Снейп усмехнулся.

– Они, наверное, жутко интересные, да? Давай доедай, иначе этот твой кусок испортится.

Гарри кивнул и послушно стал запихивать еду в рот, но быстро прекратил это занятие и, нахмурившись, стал вслушиваться в тишину подземелий. Ничего. Только тихий шелест страниц и лёгкое звяканье вилки о тарелку. Возможно, показалось. Или нет?

Если показалось, то почему тогда где-то внутри зародилось странное чувство страха и беспокойства? Гарри нутром чувствовал, что что-то не так, что сейчас происходит что-то очень важное. Волан-де-Морт? Возможно. Но это чувство совсем не связано со шрамом, это как будто интуиция, и она хочет на что-то ему указать. Но на что?

«И куда делось это чувство безопасности, а?»– с иронией подумал Гарри, а вслух сказал:

– Спасибо, сэр, можно мне идти? Я собираюсь заняться домашней работой в библиотеке. Сегодня не будет окклюменции?

Он не знал, стоит ли ему говорить о своём предчувствии, вдруг всё это ему только кажется, ну просто на нервной почве, и зельевар сочтёт его сумасшедшим? Или, наоборот, понесётся к Дамблдору, и они начнут донимать вопросами и интересоваться его самочувствием. Ни то, ни другое Гарри не прельщало.

– Нет. Я забыл тебе сказать, что сегодня уезжаю в Лондон, надо купить некоторые ингредиенты. Надеюсь, в моё отсутствие ты ничего не умудришься натворить?
– изогнул бровь Снейп.

Гарри замялся.

– Э-э-э… Думаю, нет.

«Я тоже очень на это надеюсь».

– Хорошо, - Снейп встал.
– Где-то в шесть вечера я вернусь. Постарайся к этому времени быть здесь, ладно? Мне не хочется потом искать тебя по всему замку, и я…

«…буду волноваться».

– …буду надеяться, что тебя не понесёт в Запретный лес. Мне не хочется провести остаток вечера, носясь по дебрям и ища тебя.

– Зачем мне туда идти, сэр?
– изумился Гарри.
– Что я там забыл?

Северус взмахнул палочкой, и всё исчезло со стола; это было так внезапно, что Гарри подскочил, а Снейп, тем временем, пропал в своей лаборатории.

– Не знаю, что ты там забываешь, - донеслось оттуда, - но ты любишь лезть туда, куда не просят. Вот, поэтому… - зельевар появился в дверях в чёрном дорожном плаще, держа в руках небольшой мешок.
– Я и прошу тебя быть здесь к моему возвращению.

– Хорошо, - согласился Гарри.
– Я буду.

Снейп кивнул и пошёл к выходу.

– Сэр, а что вы будете покупать, если не секрет?
– поинтересовался юноша.

Зельевар обернулся и удивлённо посмотрел на Гарри, но всё же ответил:

– У меня закончился Иланг-иланг(1), - заметив недоуменный взгляд Гарри, он пояснил: - Вы этого ингредиента ещё не знаете, мы будем использовать его для варки зелий в этом году.

– И что это за зелья?

– Амортенция и Приворотное зелье.