От неолита до Главлита

Цензор

(поправляет)

Люблю тебя. И не скорбя, Подобно господам писакам, Обязан век любить тебя, Соединясь законным браком.

(Подписывает.)

Занавес падает. В печати появляется стихотворение «Природа, вино и любовь», под которым красуется подпись Поэта. В журналах выходят рецензии, в которых говорится о вдохновении, непосредственном творчестве, смелости мысли, оригинальности оборотов речи и выражений, художественной целости и гражданских стремлениях автора.

1868

Василий Степанович Курочкин (1831–1875) — поэт-сатирик, переводчик, журналист, основатель и редактор сатирического журнала «Искра».

* * *

А. К. Толстой Из «Послания к М. Н. Лонгинову о дарвинисме»

Правда ль это, что я слышу? Молвят овамо и семо: Огорчает очень Мишу Будто Дарвина система? Полно, Миша, ты не сетуй! Без хвоста твоя ведь жопа, Так тебе обиды нету В том, что было до потопа (…) Способ, как творил Создатель, Что считал он боле кстати, —  Знать не может председатель Комитета о печати (…) Брось же, Миша, устрашенья, У науки нрав не робкий, Не заткнёшь её теченья Ты своей дрянною пробкой!

1872

Адресат послания Михаил Николаевич Лонгинов (1823–1875) был крупным библиографом и историком литературы и общественной мысли, в молодости слыл большим либералом, примыкал даже к кругу «Современника». В шестидесятых годах отошёл от него. С 1872-го по 1874 год возглавлял Главное управление по делам печати. Вместе с тем он славился в своём кругу как «поэт не для дам», печатавший свои крайне сомнительные вирши за границей. Будущий начальник всей российской цензуры писал:

Стихи пишу я не для дам, А только для…..и…, Я их в цензуру не отдам, А напечатаю в Карлсруэ.

Д. Д. Минаев Отголоски о цензуре

О, Зевс! Под тьмой родного крова Ты дал нам множество даров, Уничтожая их сурово, Дал людям мысль при даре слова И в то же время — цензоров!..

В кабинете цензора

Здесь над статьями совершают Вдвойне убийственный обряд: Как православных — их крестят И как евреев — обрезают.

1881

Дмитрий Дмитриевич Минаев (1835–1889) — поэт-сатирик, переводчик.

НАЧАЛО ДВАДЦАТОГО ВЕКА

В 1906 году предварительная цензура была наконец отменена. Вышли «Временные правила о печати», приближенные к европейским законам, по которым любое произведение печати могло быть запрещено только в судебном порядке. Благодаря отмене превентивной цензуры смог, во многом, состояться «серебряный век» русской культуры. Не всё, конечно, было безоблачно и гладко в сфере печатного слова. Время от времени происходило ужесточение цензурных правил, на газеты и журналы накладывались разорительные штрафы, некоторые из них закрывались, было конфисковано несколько сот книг, в основном политических брошюр, призывавших к насильственному свержению государственного строя. Но большею частью решения принимались с опозданием, когда часть тиража уже успевала разойтись. Судя по архивным документам, примерно в половине случаев суд присяжных оправдывал книгу и её издателя. Более или менее свободно выходили социал-демократические (включая большевистские) книги и брошюры, в том числе и самого Ленина. Поэты-сатирики того времени, не подозревая, что их ждёт спустя десять-двенадцать лет, не жалели красок для обличения цензоров и цензурных правил.

В. В. Трофимов О чём можно писать

Нельзя писать: о бюрократе, Об офицерстве, о солдате, О забастовке, о движенье, О духовенстве, о броженье, О мужике, о министерстве, О казни, о казачьем зверстве, О полицейских, об арестах, О грабежах, о манифестах! Но остальное всё — печать Должна сурово обличать! Когда ж напишешь — посмотри «128» и «103»…

1905

Владимир Васильевич Трофимов (1874–1916) — поэт-сатирик, журналист.

«128» и «103» — речь идёт о двух главных статьях Уголовного уложения 1903 года, по которым подвергались судебным преследованиям авторы, редакторы и издатели. Статья 103 предусматривала наказание (максимально «каторгой на срок не свыше 8 лет») «виновных в оскорблении Царствующего Императора, Императрицы или Наследника Престола (…) распространении или публичном выставлении с тою же целью сочинения или изображения, для Их достоинства оскорбительных». Статья 128 подвергала наказанию «виновных в оказании дерзостного неуважения Верховной власти или в порицании установленных Законами образа правления или порядка наследия Престола…». Но чаще всего в отношении печати применялась в то время статья 129, для виновных в чтении, издании и распространении сочинений, «возбуждающих к учинению бунтовщического или изменнического деяния» и «к ниспровержению существующего в государстве общественного строя» [32] .

32

См.: Справочная книга о печати всей России / Сост. Д. В. Вальденберг. СПб., 1911. С. 200, 205.

В. В. Адикаевский Без предварительной цензуры

Свобод мы много в наше время Внесём в истории анналы; Спихнув с себя Цензуры бремя, Горды газеты и журналы, И клохчут ныне, словно куры, Гордясь яичком-«манифестом», Без предварительной цензуры, Но… с предварительным арестом.

1906

Василий Васильевич Адикаевский (1878–1940) — журналист, поэт-сатирик.

Трезво прозвучал голос неизвестного поэта в журнале «Зритель» (1905, № 18):

Хор осмелевших дворняжек

Насилье терпеть не согласны мы дольше, На привязи нас не удержите больше: Властей мы не знаем и знать не желаем, Свободно мы ходим, на дворника лаем.

П. П. Потёмкин Свобода, сожаление и читатель

Однажды нам была дарована Свобода, Но, к Сожалению, такого рода, Что в тот же миг куда-то затерялась, Тебе, Читатель мой, она не попадалась?

1906

Пётр Петрович Потёмкин (1886–1926) — поэт-сатирик, сотрудник многих сатирических журналов начала двадцатого века. Приведённое стихотворение представляет собою подражание басне Козьмы Пруткова «Пастух, молоко и читатель».

П. П. Потёмкин «Он был прокурор из палаты…»

Он был прокурор из палаты, Она же — родная печать. Она о свободе мечтала, А он — как бы крестик поймать. И с горя она побледнела, Померкнул сатиры задор… И грезится ей беспрестанно: «Сто третья», арест, прокурор [33] .

1906

33

Подражание стихотворению П. Вейнберга «Он был титулярный советник…». «Сто третья», напомним, — статья Уголовного уложения.

Е. Э. Сно Свободная печать

Писатель написал шесть строчек о скотах. Редактор, сохранить желая шкуру, Две замарал из них, оставив на свой страх Все остальные. Вот в цензуру Издателя те строки держат путь — Изъял тотчас ещё две строчки… Ну, а типограф лишь взглянуть Успел, потребовав примочки, Глубоко, искренно вздохнул И уцелевшие, конечно, зачеркнул, Поставив на их место точки… Читатель дорогой! Сие стихотворенье Прочти внимательно. Свободная печать Нас приучила обличать Скотов без тени сожаленья: