От счастья не убежишь

От ее голоса Зорька и впрямь присмирела, и скоро Чарли смог осторожно подвести Светлячка. Жеребенок начал жадно сосать, и Чарли тут же отошел. А Стефани все говорила – любые глупости, все, что приходило в голову, гладила, успокаивала и не обращала внимания на злость Коула и усмешку Чарли.

Наконец Светлячок напился досыта, и Стефани потрепала кобылу по холке.

– Спасибо, солнышко. Ты молодчина. – Она бросила презрительный взгляд на Коула. – Ты совершенно не умеешь обращаться с дамами! – С этими словами она повернулась и пошла прочь.

Коул сердито смотрел ей вслед. Чарли засмеялся.

– Коул, похоже, на этот раз она обставила тебя вчистую. – Он хлопнул Коула по плечу. – Поехали лучше, пока не стемнело.

Обратный путь прошел без приключений. Коул нарочито не замечал Стефани, она платила ему тем же. Когда выяснилось, что вниз надо идти пешком – так легче для лошадей, – Стефани даже не старалась скрыть свою радость.

Солнце уже село, когда подъехали к конюшне, но даже в сумерках Стефани заметила, что Коул, слезая с коня, сильно морщится.

– Коул, что случилось?

– Твое «солнышко» меня укусило, помнишь?

Стефани нахмурилась.

– Давай я посмотрю. Вдруг смогу что-нибудь сделать.

Чарли увидел упрямую гримасу на лице Коула и покачал головой.

– Пускай посмотрит, сынок. Она ведь от тебя не отстанет.

Коул одарил Стефани ледяным взглядом.

– Ладно, смотри, только побыстрей. Стефани закатала ему рубашку на спине —

и ахнула. Посреди спины красовалась багровая шишка величиной с ее кулак. Она вытащила из заднего кармана Коула носовой платок.

– Джош, сбегай-ка, намочи его в желобе. – Она осторожно ощупала кровоподтек. – Кожа, кажется, цела. Но как, наверно, больно!

– Чертовски больно, если хочешь знать правду. – Когда она приложила к синяку холодный мокрый платок, Коул скрипнул зубами, но затем перевел дух. – Полегчало.

Стефани поджала губы.

– Нужно менять холодный компресс, иначе опухоль не спадет. Чарли, вы с Джошем тут разберетесь, пока я отведу Коула домой?

– Разберемся.

Коул послушно пошел вслед за Стефани. Только сейчас она поняла, какую боль причиняло ему каждое движение. Как же он выдержал обратный путь?

Кейт тут же всполошилась.

– Снимай-ка рубашку, а я принесу холодной воды и чистые тряпки.

Вскоре появились Чарли и Джош. Джош увлеченно рассказывал Кейт о дневных приключениях, а Стефани прикладывала к спине Коула холодный компресс.

Ее мысли снова и снова возвращались к той сцене на вершине горы. Она прикасалась к мускулистой спине Коула и думала о его нежных поцелуях. Что было бы, не помешай им Сумрак? Ей так хотелось скользнуть рукой по этой спине, погладить эти широкие плечи...

– Стеф! – Низкий голос Коула прервал ее мечты. – Кейт звала есть, ты слышала?

Стефани залилась краской. Господи Боже, что за непристойные мысли лезут ей в голову?!

– Ой, я... я, наверно, задремала.

Про себя же она поклялась не предаваться бесплодным мечтам.

Этой ночью Стефани не мучили кошмары. Ей снились горы, напоенная солнцем трава и любовь темноволосого, синеглазого ковбоя.

15

Октябрь подходил к концу, и вместе с ним уходило бабье лето. Снег еще не выпал, но дули пронизывающие ноябрьские ветра, и Стефани с удовольствием надела пальто, в котором нашел ее Коул. Интересно все-таки, почему в тот жаркий летний день она была так тепло одета?

Коричневое шерстяное пальто оттеняло ее каштановые волосы, а сатиновая подкладка приятно ласкала кожу. И цветом, и размером пальто было как раз на нее, хотя иногда полы путались в ногах.

Пальто было из отличной ткани, но уже поношено. Может быть, Стефани работала в чьем-то доме, и хозяйка отдала ей свое? И летом она взяла его с собой, потому что других ценных и добротных вещей у нее не было? Еще странно, что пальто было словно специально сшито для верховой езды. Немало часов Стефани провела в нем верхом на Зорьке: на голову она накидывала теплый капюшон, а полы во время скачки раздувал ветер.

Стефани помогла Чарли выходить Светлячка – его кормили коровьим молоком, смешанным с патокой. Жеребенок удивительно быстро оправился, как уверял Чарли, – благодаря породе.

– Он сын старого жеребца с ранчо отца Мегги. С виду он неказист, но иноходью идет без устали, даже Коул не может его загонять. Коннор О'Рейли хохотал как сумасшедший, когда Коул захотел случить старика с Королевой. – Он с довольной улыбкой взглянул на жеребенка. – Любой другой на месте этого малыша помер бы с голоду. Да, Коулу было бы жалко его потерять. Когда подрастет, оставим его на племя.

– Значит, вы не станете его продавать?

– Не станем. Обычно-то мы жеребцов холостим и продаем как верховых. Но этот парнишка и Вороной – совсем другое дело. Конечно, нелегко держать сразу трех жеребцов, но Коул думает, что это нужно, потому что... гм... ну, у нас же целый табун кобыл, – смущенно закончил он.

Стефани улыбнулась. Они стали большими друзьями, и Чарли порой забывал, что она женщина. Судя по его внезапному смущению, он вдруг сообразил, что скрещивание животных – не лучшая тема для дамских ушей.

– А Джош, похоже, трудится вовсю. Я его почти не вижу, – заметила она.

– Ага, – улыбнулся Чарли. – Я его приставил чистить упряжь. Эта работа ему не больно-то по душе – вроде как коров доить, но он даже не пикнул. – Чарли рассмеялся. – Наверно, боится, что его папаша наймет новую учительницу.

Оба расхохотались. Предыдущая учительница проучила местных детей не больше месяца и быстренько выскочила замуж за молодого красавца ковбоя. Джош тогда не скрывал своей бурной радости.

– Насколько я знаю Джоша, хорошее поведение ему скоро надоест, – насмеявшись, заметила Стефани. – Как считаешь, чем бы мне его развлечь, пока он не сорвался с цепи?

– Ну, – ответил Чарли, подумав, – пожалуй, стоило бы объехать ранчо, проверить, у всех ли коров есть вода. Мелкие озерца сейчас замерзли, а молодняку не придет в голову спуститься к ручью.

– Что ж, дело хорошее.

Джош пришел в восторг и тут же вызвал Стефани на состязание: кто найдет к полудню больше коров.

– Конечно, ты, ты же присвоишь всю мою добычу, – поддразнила его Стефани.

– Все честно. Ты поедешь на запад, а я на восток, и весь скот, который мы увидим, будем забирать с собой. – У него радостно заблестели глаза. – Встретимся у скунсовых зарослей. Кто пригонит больше коров, тот и победил.