От счастья не убежишь

– Затем, что Пруденс Симпсон звала меня в гости, и, как только все позавтракают, я уеду. – Кейт сняла передник и повесила его на гвоздь. – Леви, если ты кончил, запряги лошадей.

– Видишь, что делается? – воскликнул Леви, поднимаясь из-за стола. – Я и двух дней не пробыл дома, а она уже указывает мне, что делать. Ну-ка, Джош, помоги мне, пока она не заставила тебя мыть посуду.

Джош пулей вылетел из кухни. Леви подмигнул Стефани и вышел вслед за ним.

– Никто не видел моих парадных ботинок? – спросил Коул, стоя в дверях спальни.

Кейт недоуменно подняла глаза.

– Зачем они тебе понадобились?

– Затем, что эти отслужили свой срок. – Он грустно взглянул на ботинок, который держал в руке: на подошве зияла дыра.

– Твоя обувь наверняка там, где ты снимал ее в последний раз, – сурово заметила Кейт.

Парадные ботинки искали по всему дому, но не нашли, и Коул ушел в дырявых и с хмурой гримасой на лице.

По дороге к конюшне Стефани вдруг вспомнила, где видела пропажу.

– Кейт, я, кажется, знаю, где они. – Она проворно взобралась по лестнице на сеновал и через несколько секунд появилась оттуда с облепленными засохшей грязью ботинками. – Как они могли там очутиться? – воскликнула она, спускаясь.

– Ума не приложу, – ответила Кейт. – А, поняла! Прошлой весной Салли Лангтон возвращалась с танцулек и завязла в грязи. Коул долго вытаскивал ее экипаж. А потом понял, что она специально это подстроила, и страшно разозлился. Пришел домой без башмаков и что-то ворчал насчет прихотей глупой бабенки. – Она захихикала. – Ты же знаешь, какой он.

Стефани кивнула.

– Наверно, он снял их и в сердцах забросил наверх.

– Знаешь, – заметила Кейт, осматривая ботинки, – выглядят они не так уж плохо. Седельное мыло, немного труда – и они будут как новенькие.

– Думаешь? Хорошо, я попробую. Когда Кейт уехала к Симпсонам, Стефани быстро нашла в кладовке мыло и вернулась в дом. Она твердо решила спасти ботинки. Пусть Коул видит, что от нее не одни неприятности!

Что-то напевая под нос, Стефани согрела в лохани воду и открыла банку с мылом. Чуть-чуть набрала на тряпку и поболтала в воде, пытаясь взбить пену, но пена не появлялась. Несколько секунд она, удивленно нахмурившись, разглядывала тряпку, затем пожала плечами и принялась оттирать ботинок.

Она добавляла и добавляла мыло в воду, но грязные разводы не отскабливались. Стефани с отвращением отшвырнула тряпку. Может быть, нужно побольше воды? Она осторожно окунула ботинок одним боком в лохань и стала тереть. Скоро она вскрикнула от радости: кожа явно становилась темнее. Стефани положила в лохань оба ботинка и с новым пылом атаковала грязь. Отмачивать ботинки пришлось довольно долго, но в конце концов они заблестели как новые. Довольная Стефани поставила их у дверей на просушку и принялась готовить обед.

На плите тушилось мясо, и у Стефани оставалось полчаса, чтобы отдохнуть и переодеться в зеленое платье. Когда она вернулась на кухню, мужчины были уже за столом – и ботинки совершенно вылетели у нее из головы. Джош без умолку описывал свои успехи в дрессировке Сэма.

– Я его научил ловить мышей, – гордо повествовал он. – Стоит сказать: «Ищи мышь!», и он... – Услышав команду, Сэм вскочил, навострил уши и начал обнюхивать углы девственно чистой кухни.

Стефани рассмеялась.

– Бедный Сэм, ты всполошил его понапрасну!

– А утром в сторожке он, наверно, несколько сотен выловил, скажи, Чарли?

– Я не считал, но, и верно, порядочно, – с улыбкой ответил Чарли, вставая из-за стола. – Знаешь, Коул, похоже, идет буря. Съезжу-ка я к Симпсонам и привезу Кейт домой.

– Разумная мысль, – ответил Коул, выглядывая в окно.

Чарли надел пальто.

– Леви, едем со мной! Пруди и Джон будут тебе рады.

– Я вообще-то собирался наконец съездить в поселок, постричься и побриться. – Он взглянул на младшего брата и невозмутимо добавил: – Если начнется буря, я останусь в поселке.

– И если не начнется, тоже останешься, – усмехнулся Коул.

– Нам по дороге, – заметил Чарли, надев шляпу. – Пошли на конюшню, Джош, подсобишь седлать лошадей.

Все трое вышли. Коул допил кофе и тоже встал. Он боялся оставаться наедине со Стефани, особенно сейчас, когда она была так чертовски хороша. Сдерживать себя в последнее время ему было все трудней.

Глядя под ноги, он пошел к дверям – и как вкопанный застыл у порога.

– Мои ботинки!

Стефани улыбнулась.

– Я нашла их на сеновале, они были все в грязи. Я их для тебя помыла, – гордо сказала она.

– Что ты сделала? – Он резко обернулся. – Вымыла ботинки? Водой?!

Стефани молча кивнула.

– Черт тебя побери! Что у тебя в голове, солома? Погубила мои единственные приличные ботинки!

Стефани, не понимая, что же случилось, попыталась объяснить:

– Кейт сказала, что тут нужно седельное мыло, но оно не очень помогло.

– Потому что мылом моют сухую кожу! Любой дурак знает, что вода делает с кожей!

Стефани опустила глаза, чтобы скрыть слезы.

– Прости.

При виде ее удрученного лица вся злость Коула растаяла, как дым. Его охватило неудержимое желание сжать ее в объятиях и осушить слезы поцелуями.

– А, ч-черт! – прорычал он, нахлобучил шляпу и выбежал вон, чтобы не поддаться соблазну.

В кухне Стефани прибирала на ощупь – слезы застилали ей глаза. Закончив работу, она накинула пальто и побежала на конюшню. Зорька беспокойно храпела, но Стефани ничего не замечала. Она оседлала кобылу, взобралась в седло и поскакала в прерию.

Немало времени прошло, прежде чем Стефани смогла собраться с мыслями: и мысли ее были не из приятных. Что бы она ни делала, пытаясь угодить Коулу, выходит только хуже! Ну и ладно! Невелика беда! Это не ее дом. Как только к ней вернется память, она уедет и никогда больше не увидит Коула Кентрелла.

Внезапная боль обожгла сердце. Никогда больше не увидит Коула? Все равно что сказать: «Я никогда больше не буду дышать!» Когда же она успела так влюбиться? Поглощенная своим внезапным открытием, Стефани ехала все дальше и дальше от дома.