От Трумэна до Рейгана. Доктрины и реальности ядерного века

В книге много сочувственных слов, сожалений, громких фраз о судьбах Азии. Автор патетически апеллирует к карману американца, чтобы последний отдал деньги на «помощь», но при этом, правда, обещаются высокие проценты. В конечном итоге в планах «нового» курса народам Азии уготована та же роль, которая им отводилась всеми колонизаторами прошлого, то есть роль материала для удобрения капиталистической «цивилизации». Позднее Ростоу в книге «Взгляд с седьмого этажа» настойчиво рекомендует бывшим колониям капиталистическую систему как наиболее для них подходящую, только советует дополнить экономические принципы этого строя «национальным планированием» [347] .

347

W. R о s t о w. View from the Seventh Floor. New York, 1964, p. 86.

Нечто подобное предлагает и Д. Ачесон в книге «Сила и дипломатия». Рассуждения об американской стратегии он строит на признании, что Советский Союз может догнать США в индустриальном отношении. Полагая такую перспективу главной угрозой «свободному миру», Ачесон призывает ответить тем же оружием: приступить к форсированной индустриализации «наиболее обещающих», по его мнению, государств — Индии и Бразилии. Но индустриализацию надо проводить с умом. Так, чтобы экономика этих стран была тесно привязана к США и без постоянного «взаимодействия» не могла функционировать. Кроме того, советует снабдить страны развивающегося мира необходимыми «идеями и целями политического развития» [348] .

348

D. Acheson. Power and Diplomacy. Cambridge (Mass.), 1958, p. 3.

Подобные рецепты особенно участились, когда в полном объеме выявилась уязвимость США от поставок ближневосточной нефти и других видов сырья. Как отмечалось на ежегодной конференции, проводимой Фондом Стэнли с целью анализа американской внешней политики, «возможность прекращения поставок нефти из стран ОПЕК создает для американской безопасности вторую по своему значению после ядерного нападения угрозу» [349] , Не случайно поэтому правительственный консультант по политическим аспектам доступа к стратегическим сырьевым материалам профессор М. Конант в книге «Нефтяной фактор во внешней политике США, 1980—1990 гг.» подчеркивает необходимость политики кнута и пряника в отношении развивающихся стран. В особенности настаивает он на том, чтобы «не утерять» регион от Египта до Саудовской Аравии и Ирана, привязать его прочными хозяйственными нитями к экономике США [350] .

349

Strategy for Peace: 22-nd Annual U. S. Foreign Policy Conference, Oct. 16—18, 1981. Muscatine , Iowa , The Stanley Foundation, 1981, p. 9.

350

M. С о n a n t. The Oil Factor in U. S. Foreign Policy. Toronto , 1982, p. 42.

Но обратимся к свидетельству тех, кто на себе ощущает все прелести западной цивилизации. В сборнике статей и выступлений африканских политических и общественных деятелей говорится, что «колониализм был не только системой политического и экономического контроля». Он являлся одновременно «системой социального и культурного подчинения африканцев стандартам европейцев». Колониализм выступал «как форма отрицания африканской социальной и культурной системы» [351] . И сегодня, по прошествии почти 20 лет, эти оценки не изменились. В делийской декларации VII конференции движения неприсоединения 1983 года главы молодых государств единодушно подчеркнули, что «империализм, колониализм, неоколониализм, экспансионизм, апартеид, расизм, сионизм, эксплуатация, политика силы и все формы или проявления иностранной оккупации, доминирования и гегемонии являлись и в прошлом тем злом, воздействие которого и теперь испытывают многие развивающиеся страны, а в настоящее время служат препятствием в их борьбе за развитие» [352] . Но к таким оценкам в США не желают прислушиваться. Там в почете другое. Вздыхая о банкротстве продажных режимов, тот же Конант пишет: «Шах, хотя его не любили и ему не доверяли почти все лидеры государств Персидского залива, был, несомненно, единственный руководитель, способный играть роль регионального полисмена, хотя немногие это признают» [353] .

351

R. Emerson, M. Kilson (eds.). The Political Awakening of Africa . Englewood Cliffs, 1965, p. 19.

352

U. N. General Assembley, Security Council. A 38/132, S/15675, 1983, April 8, p. 64.

353

M. Con ant. Op. dt, p. 41.

Политология продолжала активные поиски концепций и практических путей, рассчитанных на новое закабаление освобождающегося мира. Возникли теории «партнерства», «общих жертв», «технической и культурной интеграции». Экономическое партнерство Ачесон, например, называет слаженно действующей и взаимозависимой системой экономики «некоммунистического мира», защищаемой общей военной мощью. Ее создание? автор считает одной из главных задач в борьбе с коммунизмом. «Конечно, — пишет он, — могут сказать, что я говорю на языке империализма, колониализма или на обоих сразу и что политика установления силы и единства в центре свободного мира как дело первостепенной важности вызовет враждебное отношение народов Азии и Африки» [354] . Однако более широкие задачи борьбы с коммунизмом, ради которых надо пожертвовать национальными интересами и традициями (не американскими, разумеется. — А. Я.), диктуют необходимость жесткой политики «с позиции силы».

354

D. Acheson. Power and Diplomacy, p. 116.

У. Ростоу, обосновывая теорию «модернизаторской революции», утверждал, что «единое индустриальное общество» способствует развитию отсталых стран и делу их свободы и независимости. На самом деле она служила всего лишь прикрытием экспансионизма США, поскольку главная суть американской политики сводится к тому, чтобы расширить границы для американского бизнеса. «От этого зависит выживание системы» [355] , пишут Оглсби и Шолл. Они же высмеивают и легенду о «честном предпринимательстве», ибо «американские капиталисты никогда не станут выращивать себе конкурентов» [356] .

355

С. О g 1 e s b у, R. S h a u 11. Containment and Change, p. 70.

356

Ibid., p. 111.

Поскольку концепции «честного партнерства», «единого общества» недостаточно активно помогали утверждению идеи «американской империи», в политологии вновь громко зазвучали призывы перестать церемониться с «азиатами» и «африканцами». Они, мол, как и американские негры, не понимают еще, что хорошо, а что плохо. Б. Голдуотер писал, например, что «если справедливость для банту влечет за собой отход правительства Южно-Африканской Республики от Запада, то банту должны быть готовы еще некоторое время носить при себе пропуска» [357] .

357

B. Goldwater. Why not Victory? New York, 1962, p. 39.

По мнению Р. Таккера, основная доктрина США никогда не препятствовала «наступательному применению силы тогда, когда внутренние беспорядки или революции поддерживаются в какой угодно мере каким-либо государством извне» [358] . Разумеется, определение того, «беспорядок» это или нет, а также установление факта «поддержки извне» американцы оставляют за собой. События всех послевоенных лет, связанные с интервенциями США в страны Азии, Африки, Латинской Америки, особенно при администрации Р. Рейгана, недвусмысленно подтверждают тезис Таккера о том, что «основная американская доктрина поведения на международной арене никогда не препятствовала „применению силы“ под банальным прикрытием примитивных лозунгов об „угрозе коммунизма“. Практически такую же оценку политике США в отношении развивающихся стран дают в своих вышедших в последнее время работах американские ученые Дж. Петрас и М. Морли, отмечая, что, начиная с послевоенного периода, конфликты между правящими режимами в „третьем мире“ и США концептуально рассматривались американскими политиками „в терминах антикоммунистической идеологии с целью оправдать интервенционистский внешнеполитический курс“ [359] .

358

R. Tucker. The Just War. Baltimore, I960, p. 42.

359

Socialist Register, 1984: The Uses of Anti-Communism (Ed. by R. Miliband; J. Saville, M. Liebman). London . The Merlin Press, 1984, p. 261.

Об этом достаточно откровенно пишут и политологи — профессора Пенсильванского университета А. Рубинштейн и Д. Смит: «По мнению американских политиков, „третий мир“ важен для США прежде всего по той причине, что он может попасть под влияние коммунизма». И в этой связи авторы выделяют несколько приоритетных задач с точки зрения американской политики в отношении развивающихся стран. К ним относятся: «подключение как можно большего числа развивающихся стран к военным альянсам, субсидируемым и поддерживаемым Вашингтоном, образование новых и сохранение прежних американских военных баз в стратегически важных районах мира, оказание экономической помощи проамериканским и даже неприсоединившимся странам, если эта помощь гарантирует ослабление влияния СССР, недопущение свержения в развивающихся странах проамерикански настроенных правительств, невзирая на их характер, и, наоборот, свержение правительств левого толка, проявляющих симпатии к СССР» [360] .

360

«Orbis», 1984, Fall, vol. 28, N 3, p. 597.

Предложенная Р. Рейганом в апреле 1984 года серия законопроектов ставит целью узаконить «интервенцию», «военные вмешательства», «превентивные» удары, запугивания против стран, чем-то не потрафивших американским правящим силам, под предлогом борьбы с «терроризмом». Эти документы служат прикрытием государственного терроризма, возведенного теперь в ранг закона.

Провалы неоколониалистской политики США вызвали многочисленные упреки в том, что действия правительства были недостаточно решительными и жестокими, а дипломатия США прозевала не один благоприятный момент для интервенции, за что, мол, США и расплачиваются. Теперь приходится «сочетать» принуждение с убеждением, «доказывать», что американская оккупация есть благо, а отсутствие таковой — досадное упущение. Касаясь вопроса о намерении США фактически оккупировать стратегический район Персидского залива, Конант пишет: «Задача добиться общей поддержки размещению американских сил безопасности в Заливе или около (!) него потребует продолжительных и мучительных усилий по убеждению государств Залива о том, что эта роль США необходима для общих и специфических интересов в районе Залива» [361] .

361

M. С о n a n t. Op. cit, p. 39.

Предложений и предположений для спасения надежд на создание «американской империи» множество. Одни политологи, признавая конечную бесперспективность военных методов, считают более «обнадеживающим» перевести политику в русло экономического, политического и морального соперничества с социализмом [362] . Другие агитируют за тесное сближение «западников и африканцев». Необходимо, пишут они, найти реальный и разумный синтез западных ценностей и африканских традиций, западных политических институтов и племенных обычаев [363] . Итак, согласны даже на синтез собственной «демократии» с племенными обычаями. Вообще элементу этнических культур американские политологи уделяют все более пристальное внимание. Более того, некоторые видят в учете «культурного фактора», особенно в Африке, уникальную возможность «овладеть» душой африканца. Эту мысль проводит, в частности, М. Станилэнд в книге «Африка, американская интеллигенция и тень Вьетнама». Он предлагает подкрепить культурным «сближением» шаткие «отношения обмена и доминирования в рамках обычных дипломатических, экономических и стратегических категорий» [364] .

362

S. Hoffmann. Dead Ends: American Foreign Policy in the New Cold War. Cambridge , Massachusetts , 1983.

363

Ph. Quigg (ed.). Africa . New York, 1964, p. 110—113.

364

M. S t a n i 1 a n d. Africa, the American Intelligentsia and the Shadow of Vietnam . Univ. of California , 1982, p. 27.