Отблеск миражей в твоих глазах

Она приводит себя в порядок, а я выныриваю наружу, чтобы убрать ошметки нашего несостоявшегося пикника. Завязываю в авоську плед с содержимым и несу к мусорному баку на въезде. Выбрасываю без грамма сожаления.

Завожу мотор и врубаю обогрев на полную. Одежда неприятно липнет к мокрой коже. Не заболеть бы.

Выруливаю с пляжа, отметив на карте ближайшую пристойную ночлежку.

Через двадцать минут заваливаемся в гостевой домик, регистрируемся на ресепшене. Администратор предлагает лучший номер с видом на море. Берем.

— Только у нас с животными нельзя, — надувает губки и стреляет в меня кокетливым взглядом.

Поднимаю клетку с кроликом выше и вздергиваю бровь в неверии.

— Животными? Разве это животное? Так… брелок на ключи.

Улыбка не заставляет себя ждать.

Очаровываю девушку своим природным обаянием и добиваюсь согласия на несанкционированный провоз пушистой контрабанды.

Молча поднимаемся.

Лус подозрительно притихшая. Как только оказываемся в номере, раскрывает чемодан, срывает первую попавшуюся вещицу и несется в душ. Я — следом. А там, сука, заперто! У меня вигвам в штанах дымится, а эта химера замки забивает, мать твою!

Целых полчаса, блядь! Полчаса жду её выхода, как пришествия Христа-Спасителя.

Шипучка вплывает в комнату с полотенцем на голове и невозмутимо шествует к окну, оценивая вид.

Щурю на неё глаза в раздражении, но без единого слова чапаю в ванную. Максимально быстро контачу с водой и нетерпеливо несусь обратно.

Лус стоит там же. Разворачиваю к себе и тянусь ко рту.

А она в сторону съезжает.

— Не понял?..

Грозно сводит брови и палит в меня гневно. Вырывается.

Фигачу системный поиск. Что не так?..

— Ты… пиздец… ты ревнуешь, что ли? — смешком давлюсь.

Поджимает губы, продолжая брыкаться.

Шипит, как кошка, когда расплющиваю на своей груди.

— Я ей улыбался, чтобы она твоего Диего не оставила на произвол судьбы.

— Бедненький, это же такая инквизиторская пытка для тебя… Наблюдала за твоими страданиями и обливалась слезами.

В голос ржу от её потуг освободиться.

Изворачиваюсь и всё-таки чмокаю в сердитые губы. Задеваю указательным пальцем подбородок и заставляю посмотреть на меня.

— Прекрати, ну… — носом трусь о нежную щеку. — Ты агришься, дуешься, а мне хреново без тебя. Душа — выжженная пустыня.

— Твоя душа — песочница. Максимум. А вообще — кошачий лоток… Барсик, — бурчит и… осознав, что именно ляпнула, сама губу кусает, чтобы не засмеяться.

Вот же стерва мелкая…

Без церемоний сцапываю её и тащу к кровати. На постель скидываю и мстительно наваливаюсь сверху, блокируя конечности.

Вгрызаюсь в упрямый рот. Наказываю жесткой атакой. Воздуха лишаю. Сопротивления. Воли.

И дальше. Покоряю. Варварствую.

Обнажаю кожу по сантиметрам, медленно стягивая трикотажное платьице на бретельках. Выстилаю дорожками жгучие поцелуи по плечам, ключицам. К груди припадаю. Эти персиковые соски, блядь… Ну что за девочка, а, что за девочка… Моя порно-мечта…

Извивается подо мной. Вздохами пространство взрывает. Секс, сука, в мозг от этих низких гортанных нот. Цепляется пальцами за мои волосы, дергает в немой болезненной потребности большего.

Самого разъебывает от неуемной жажды в ней оказаться.

— Чеканушка моя любимая, — в эфир запускаю, с восхищением тело её разглядывая, когда оголяю полностью.

Развожу ноги в стороны, и сцеловываю дрожь по внутренней стенке бедра. На левом у Лус россыпь крохотных родинок, ведущих прямо к промежности. Путеводитель к раю, мать твою, сводящий меня с ума. На мгновение отстраняюсь и ладонью скольжу по чувствительным складкам снизу вверх к сокровенному центру.

Девчонку кроет — меня синхронно ебашит высоковольтным.

Психотропный контакт. Глаза в глаза.

И льну к зовущей бусине.

Буквально за минуту добываю её первый оргазм. А после… в морок впадаю. В угар сексуальный.

Мало мне, не хватает, беру и беру Шипучку, выгибая одурело в разные, блядь, акробатические фигуры. Обожаю эту гибкость и пластичность. Я леплю из неё удовольствие и скатываюсь в него снова и снова. Стонами питаюсь. Криками заряд поддерживаю. Хрипами её живу…

Проталкиваюсь, будто есть куда. Больше, сильнее хочу. Брать, присваивать, клеймить.

Залюбить. Отлюбить. Вылюбить.

Когда я в ней двигаюсь, когда кончаю — Восьмеричный путь мчу в Нирвану, клянусь. Я во всех богов верю. Поклоняюсь главному. Главной — ей. Одной. Богине.

За грудиной истина пульсирует, вены треморит от осознания — она лучшее, что со мной было, есть и будет. Её счастье — мой вектор.

— Люблю, — эхом повторяет Лус, укутываясь в меня многим позже.

Столько часов голод не мог утолить, иссушил девчонку.

Зато всю ночь мы проспали как убитые.

Утро встречаем изнеженной негой. Просто обнимаемся, сонно улыбаясь.

Через час уже в дороге.

Шипучка не замечает, что едем не в том направлении. Навигатор инспектирую втайне от неё, прослеживая маршрут по нужному адресу. К обеду заезжаем в Кубанскую столицу, вскоре паркуюсь в красочном дворе и тяну Лус за собой к подъезду.

Она любопытно оглядывается. Ничего не подозревает. Брехню какую-то чешу, будто на полчасика к корешу закинемся.

— С пустыми руками? — единственное, чем интересуется.

Неопределенно веду головой, типа забей.

Пять этажей на лифте, чистенькая лестничная площадка и скромная входная дверь.

Жму кнопку.

Нам открывают почти сразу.

— Кети?.. — эмоционирует шокированно Шипучка.

Её подружка вообще немеет, застывая.

А я, коварно отрезая все пути к отступлению, мягко пихаю девчонку в квартиру.

Ну всё.

Начало положено…

[1] Контаминация в литературе — возникновение нового выражения или формы, соединение компонентов разных единиц.

58. Лус

— Я через час вернусь, для начала вам это норм, да? — будто сквозь ватный ворох слышу голос Барса.