Отблеск золота

Дни тянулись один за другим. В сутках было всего несколько часов, когда она бодрствовала. Остальное время Валисия спала. Усталость не покидала её ни на секунду. Все мысли сводились к тому, что ей хочется отдохнуть. Она заметила, что Мила стала ходить увереннее на своих ногах, у Шикарии немного отросли волосы, но это всё, что она знала об их нынешних жизнях. У Крита она могла различить только блеск глаз. Взгляд был замылен, словно у неё сильно упало зрение.

Шикария в тайне от врачей практически каждый день приносила новые мази и делала пометки в своём маленьком блокноте. Однажды в палате раздался победный крик. Крик Валисии даже удалось заметить. Но кроме копны голубых волос и чёрных очков она перед собой ничего не видела. Поэтому, решив больше не тратить на это силы, она отвернулась к стене и снова заснула.

Следующее утро отличалось от остальных. Она практически смогла различить пальцы на своей руке. Живот скрутило от голода, чего Валисия уже давно не ощущала. Она вдруг поняла, что за всё время, что находилась в палате, её рот не произнёс ни звука. Погрузившись в пучину своих мыслей и переживаний, она отодвинула на задний план свои физические потребности. Ей даже стало страшно от того, что могло её ждать в зеркале.

Медсестра, или большое белое пятно, как видела её Валисия, тихо подошла к ней и сменила капельницу. Она схватила её за халат и попыталась попросить еды. Но получился только хрип.

Женщина вскрикнула и убежала из палаты. Валисия расстроилась, поняв, что никто не собирается дать ей еды. Она попробовала ещё что-то сказать, но у неё не получилось. На миг ей даже показалось, что она забыла, как говорить. Зрение постепенно возвращалось к ней. Валисия смогла зацепиться взглядом за букет свежих цветов на прикроватной тумбе. Но у них словно не было запаха. Или она его просто не чувствовала?

Она не могла вспомнить, когда в последний раз могла осознанно что-то делать или концентрировать своё внимание на определённой вещи. Например, на улице явно уже наступила весна. Когда это произошло? Последнее, что она помнила — это метель. Из-за неё и из-за боли Валисия в тот день не пошла на занятия. Ей было плохо, больно и очень холодно. Сколько прошло времени с того дня?

В палату вернулась взволнованная медсестра. Она привела с собой врача, который широко улыбнулся, встретившись с Валисией глазами. Да, у неё получилось сфокусироваться на нём. Он что-то сказал, но она не расслышала. Да и видела она его нечётко.

Продолжая улыбаться, мужчина подошёл к ней и заставил её следить за его пальцем. Валисия послушно двигала глазами, хоть и давалось ей это с трудом, потому что картинка была нечёткой. Он удовлетворённо кивнул и снова что-то сказал. Валисия покачала головой и хотела показать на своё ухо, но из обеих рук торчали капельницы. Она слышала звуки, но они не складывались в слова.

Врач коснулся своего живота, а затем показал на неё. Валисия активно закивала головой. Так сильно, что у неё даже закружилась голова. Он остановил её и заставил лечь обратно. Врач что-то сказал медсестре, и она убежала из палаты выполнять его поручение. Валисия очень надеялась, что она пошла за едой.

Он сменил раствор в капельнице и широко распахнул окно. В носу засвербило. Лёгкий и неоднозначный запах достиг её. Чувства медленно, но верно возвращались. Она закрыла глаза, но не уснула, как это происходило обычно. Вместо этого Валисия попыталась сосредоточиться на звуках.

Шум. Хаос, который должен распознаваться мозгом как отдельные звуки. Она попыталась нащупать знакомые мотивы и среди гвалта смогла найти тихий щебет птиц. В груди разлилось тепло. Звук, знакомый с детства. Валисия почувствовала, что губы растянулись в улыбке.

Послышался топот. Она открыла глаза и уже в третий раз за день увидела медсестру. Различать чей-то образ тоже было радостно. Женщина выглядела запыхавшейся, в руках у неё была глубокая тарелка. Она что-то сказала доктору и он кивнул.

Медсестра подошла к ней поближе, зачерпнула содержимое тарелки ложкой и протянула к ней. Валисия не сразу поняла, что ей нужно открыть рот. Ложка настойчиво упиралась в её губы. Еда обжигала, поэтому рот приоткрылся сам собой.

Внутрь полилась горячая вязкая еда. Валисия забыла, что это. Она кормила этим своего младшего брата, когда родители уходили в поле. Да и её саму скорее всего кормили тем же самым. Еда была безвкусной, зато горячей. Желудок перестал беспокоить её, почувствовав первые ложки.

Женщина вытерла ей лицо с улыбкой, снова что-то сказала и ушла. Валисия попыталась поднять свою ногу, но у неё не вышло. Хотя она была уверена, что делает всё правильно.

Валисия недоумённо посмотрела на свою ногу. Она не хотела слушаться её, равно как и другая нога. В отчаянии Валисия покосилась на врача, но он лишь успокаивающе погладил её по голове. Ведь он не знал, что именно беспокоит её.

Очередной топот, но он был громче, чем прошлый. Валисия чувствовала вибрации, передаваемые мебелью, и именно так различала его. В дверь влетела девушка с лохматыми голубыми волосами. Она плакала. Шикария подбежала к ней и обняла её за плечи. Врач что-то сказал ей и вышел из комнаты.

Шикария начала что-то говорить, но это было невозможно расшифровать даже по губам. Валисия покачала головой. Настороженно оглянувшись на дверь, Шикария быстрым движением размотала её повязки. Валисия почти вскрикнула, когда увидела свои потемневшие руки. Это зрелище было воистину ужасным. Шикария вытащила из кармана маленькую баночку и быстро растёрла её руки густой мазью, после чего торопливо сменила повязки. Потом она потянулась к лицу Валисии, и она с грустью поняла, что оно вряд ли выглядело лучше. Мазь защипала, и она шикнула на свои руки. Шикария отвлеклась на это движение, но быстро наложила свежую повязку на её лицо.

Облегчение. Вот как называлось выражение лица Шикарии. Ей сложно давались термины, многое попросту вылетело у неё из головы. Валисия почувствовала, как из глаз полились слёзы. Ей было грустно. Даже слишком. Эмоции рвались наружу и не видели перед собой препятствий. Забытие. Такое долгое и беспощадное. В её голове долгое время практически отсутствовали мысли, она чувствовала себя простой оболочкой.

Слёзы словно пробили затычку в ушах. Она смогла различить несколько тихих слов.

— Сия, я так счастлива, что ты плачешь, — надрывно прошептала Шикария.

Услышав родной голос, Валисия зашлась в настоящей истерике. Из-за шума в палату вернулся доктор с успокоительным уколом. Валисия знала этот шприц. С него всё и началось. Ей вкололи его, чтобы осмотреть руки и взять анализы. Это было её последним чётким воспоминанием.

Шикария улыбнулась ей сквозь слёзы. Валисия начала припоминать, что она бывала тут чаще других. После её посещений всегда на коже ощущались разные мази. Но она не могла припомнить своих ощущений. Скорее всего, тогда их не было вообще.