Отбор для неудачницы

— Спасите! — прохрипела, пролетая мимо трибуны с гостями. Они почему-то радостно хлопали, и явно не спешили мне на помощь.

Зебраш бежал как заведенный, снова впав в какой-то транс.

— Стой! — заорала, пытаясь натянуть поводья и остановить его.

Куда там! Бежал, как и прежде.

— А ну-ка остановись, чудище полосатое! — поводья бросила и вцепилась в шерсть, надеясь хоть так его пронять.

Толку ноль. Зверь не реагировал ни на крики, ни на дерганье шерсти и крыльев. Просто бежал, будто в этом был весь смысл его жизни. Мы сделали круг по двору и пошли на второй заход. И вот я снова пролетела мимо Барсона и ликующих трибун. Меня трясло и швыряло из стороны в сторону. Руки затекли и соскальзывали с шерсти, ноги дрожали от напряжения и с каждым мигом все труднее становилось удерживаться верхом.

Я припала к короткой шее, с трудом дотянулась до круглого уха и вцепилась в него что есть мочи:

— Если ты сейчас же не остановишься, я тебя сожру! Всего целиком! — прорычала, выкручивая ухо.

Зебраш взревел от боли, взвился сначала на дыбы, а потом взбрыкнул задними конечностями, выкидывая меня из седла.

Я приземлилась удачно: сгруппировалась, перекатилась и в конце растянулась на утоптанной земле, отплевываясь от пыли и глядя в яркое голубое небо. Зверюга подошла ко мне, но вместо того, чтобы наброситься и растоптать, обиженно ткнула носом в плечо.

— Прости за ухо, — потрепала его по морде, — мне надо было как-то тебя остановить.

Он снова фыркнул, тряхнул головой и весело посеменил прочь, к сараям, явно решив, что на сегодня с него достаточно всеобщего внимания.

В тот же миг надо мной возникла обеспокоенная физиономия распорядителя отбора:

— Ты как? Цела?

— А что со мной станет? — села с кряхтением, потирая ушибленный бок. Пара больших синяков мне обеспечена.

— Болит?

— Жить буду, — отмахнулась, все еще не веря, что этот кошмар закончился.

***

Он протянул мне руку и помог встать.

 Н— Спасибо, — кое-как отряхнулась, потерла ушибленный бок, смахнула с лица растрепанные волосы. — Как у остальных? Все справились?

— Никто еще не справился. Ты первая.

— Правда, что ли? — встрепенулась я, осматривая по сторонам.

— Твое испытание закончилось. Можем пройтись, — распорядитель сделал приглашающий жест.

— С удовольствием.

Во дворе творилось нечто невообразимое. Разномастное зверье бесновалось в загонах, рядом, заламывая руки от отчаяния, метались бедные всклокоченные, чумазые невесты. Кому-то удалось лишь приблизиться, кому-то накинуть седло, но ни одна из них и близко не подошла к моему результату.

— Ух ты, — восхищенно выдохнула, — а я, оказывается, молодец.

— Не то слово. Я тобой восхищаюсь, — вполне искренне отозвался Барсон.

Не знаю почему, но в этот момент мне захотелось посмотреть на Нольда, увидеть его реакцию. Однако обернувшись, наткнулась на мрачный взгляд.

Жених смотрел прямо на меня и явно не собирался восхищаться, скорее наоборот, желал меня немного придушить. Самую малость. Прямо поперек лба было крупными буквами написано «Ты меня бесишь!»

После прогулки верхом на зебраше в крови все еще кипел азарт и возбуждение, поэтому я не смогла удержаться, и послала воздушный поцелуй, прекрасно зная, что это взбесит его еще больше. Теперь Нольд смотрел на меня свирепо, сверкая темными глазами, а над его головой снова кружили огненные отблески.

Публика, кстати, тоже мой жест заметила и пришла в неописуемый восторг. Раздались охи, ахи и снова загремели аплодисменты. Похоже, я — звезда. Так смешно стало, что поспешила отвернуться от трибун, чтобы не рассмеяться, громко, во весь голос.

Настроение было отличным.

Мы с распорядителем неспешно прогуливались по двору, останавливаясь то возле одного загона, то возле другого, а спиной я все так же чувствовала неотрывный взгляд огненного мага. Похоже, он наконец обратил на меня внимание. Рассмотрел сокровище, которое к нему в руки само шло. Оценил, так сказать, масштабы катастрофы. Только не понятно, мне самой надо радоваться этому надо, или плакать.

Я не оглядывалась, из принципа, решив, что не доставлю ему такого удовольствия. Пусть видит, что мне плевать, что меня совершенно не волнуют его яростные взгляды.

Во время прогулки я пришла к выводу, что мне повезло с зебрашем. Дурной, вечно куда-то несущийся, но хотя бы понятный. А вот что делать с двухметровым розовым комком, который достался Бренне? Она закинула ему на макушку седло и теперь в недоумении ходила вокруг, пытаясь сообразить, как забраться наверх. А со странным созданием, у которого на спине торчал десяток прозрачных как у стрекозы, крыльев? А со здоровенным поросенком, самозабвенно катающимся по земле? Нет. По сравнению с ними со всеми, зебраш — просто душка.

Время шло. Другие девушки тоже начали справляться с заданием. Натаэлла запрягла своего горбатого волка и кое-как протряслась один круг по двору, в конце совсем не грациозно свалившись на землю. Люси печально сидела на спине слизняка, медленно ползущего куда-то в бок, и не обращающего ни малейшего внимания на ее попытки хоть как-то ускорить процесс. Бренна все-таки забралась на розовый лохматый шар. Остальные тоже проявляли чудеса сноровки и изобретательности, и справившись со своей зверюшкой, или присоединялись к нашей прогулке, или ковыляли к лекарям за помощью. От холеных, ухоженных невест не осталось ровным счетом ничего — платья разодраны, косы растрепаны, на щеках пыль и ссадины. И улыбаться они перестали. Только зло отдувались и огрызались между собой, словно ощетинившиеся ежи, да на меня кидали весьма недружелюбные взгляды.

— Время вышло! — объявил Барсон, и его магически усиленный голос зычно разнесся по двору, заставляя всех замереть. Даже зверье притихло и встревоженно по сторонам озиралось, пытаясь понять, что происходит.

Над нами снова появился аххис. Теперь всего лишь пятнадцать фигур с песочными часами, одна из них была в брюках.

— Пора подвести итоги, — едва он это произнес, как посыпались рубины. У кого-то еле-еле, а у меня сплошным водопадом, наполняя меня триумфом. В этом испытании равных мне не было. Самый ближайший результат и то в половину хуже. Это победа. Черт, приятно-то как. Хоть в чем-то я лучшая.

Четверо невест не справились с заданием. Их фигурки замерцали и растворились в воздухе, а сами они, глубоко несчастные и помятые побрели прочь, прихрамывая и понуро опустив головы. Мне даже жалко их стало. Все-таки жених — тот еще поганец, и затея его была поганой. Однако вдоволь понегодовать по этому поводу мне не удалось, потому что снова раздался гулкий голос распорядителя:

— Мы от всей души поздравляем девушек, справившихся с этим непростым заданием. У вас есть два дня на отдых и восстановление. О том, когда и где будет проходить третье испытание вам сообщат позже. Удачи!