Отбор не приговор

— Пф-ф, — раздраженно отозвалась Лимаатрис. — Я маленькая, но сильная. А ты большая и вредная! И вообще, слова ранят, твое высочество. Моя душа в крови.

И Лима трагично прижала руку к сердцу.

— Прости-прости, — шутливо извинилась Лотанари. — Но если ты скажешь, кто там ходит, то я, так и быть, признаю за тобой звание главной хищницы Нериса.

— Почему Нериса? — заинтересованно встрепенулась Лима.

— Потому что я принцесса Нериса, — пожала плечами леди Шан Нейрин. — Папа же сказал, что я ею остаюсь даже после "смерти". Так что и давать какие-либо шуточные титулы я могу только в Нерисе.

Лимаатрис, делая вид, что ей все это абсолютно неинтересно, вышла на балкон. Лота, плотнее запахнув тонкий хлопковый халат, вышла следом. Переступая босыми ногами по холодному камню, леди Шан Нейрин подумала, что стоило бы надеть тапки. Но внезапно ее внимание привлек мужской силуэт у подножия башни. Точнее, немного в стороне, там, где днем были какие-то цветущие кусты. Собственно, они и сейчас там оставались, просто превратились в темные, слабо опознаваемые объекты.

— Там кто-то стоит, — ахнула Лотанари. — И смотрит на нас. Ты видишь, Лима?

— У меня обычное зрение, а вот нюх… — Лисица потянула носом. — Это Идрис. Интересно, я думала, что орать под балконом возлюбленной дурные песни чисто человеческое свойство.

— Я не думаю, что он будет что-то петь, — нахмурилась Лота и создала малый осветительный шар.

Отправив его в сторону скрывающегося в тенях эльфа, леди Шан Нейрин чуть подалась вперед — чтобы все рассмотреть и ничего не пропустить. И да, на краткое мгновение шарик света действительно высветил лицо Идриса, вот только сразу после этого эльф исчез. А шар продолжил освещать цветочный куст.

— Он упал? — вскрикнула Лотанари. — О Четверо, а если его глаза тоже чувствительны к свету?! Мы ведь вместе шли сквозь тот туман! Меня успели вылечить, а Идриса нет? Или он получил большую порцию яда?!

— Туман? — оторопела Лима. — Я про туман ничего не слышала.

— Каменная Россыпь — это болото, покрытое каменной глазурью. Коркой. И кто-то эту тонкую преграду расколупал. И теперь там все в зеленом тумане, — поспешно объясняла Лота. — Нет, я ничего не вижу. Слишком густой куст.

— Он мог напороться на острый сук, — напряженно ответила Лима. — Но запаха крови я не чую. Но и ветер уже не на нас работает.

— Я прыгаю.

— Трансформируй халат в штаны и рубаху, — тут же отреагировала Лимаатрис. — Иначе можешь травмировать зрение своего ненаглядного.

Лотанари на секунду замерла, пытаясь понять, о чем говорит подруга. А осознав всю глубину подтрунивания, жарко покраснела, но нашла в себе силы поблагодарить.

— Второй раз всегда проще, — коротко выдохнула Лота, когда ее хлопковый халат превратился в короткие штанишки и мягкую рубашку.

— В этот раз ты еще и без груза, — нервно отозвалась Лимаатрис. — Давай, пока я не впала в панику. Ох, мне лучше отвернуться.

Вдох-выдох, и Лотанари давит в себе короткий панический приступ. Ей не предстоит ничего страшного. Ничего такого, с чем бы она не смогла справиться.

Настроившись, Лота чуть неловко влезла на каменное ограждение и, качнувшись, прыгнула вперед. Она заранее заготовила заклятье, которое, конечно же, проработало не больше секунды. Но у принцессы были свободны обе руки — она кастовала все новые и новые заклятья.

В момент, когда до земли оставалось совсем чуть-чуть, Лота ощутила рывок, как будто кто-то другой использует левитацию. И в ту же секунду парк огласил вопль какой-то неведомой твари.

«Лематранская волкоподобная нежить, — вспомнила Лота первое утро во дворце Повелителя. — Какая прелесть».

Кто бы ни подхватил принцессу, он не спешил ее опускать на траву. И Лотанари, повисшая вниз головой, вознесла хвалу своей сообразительной подруге — если бы не Лима, ситуация могла бы стать куда хуже.

— Я едва не умер, увидев, как ты летишь. — Из тени вышел вполне себе целый и невредимый Идрис.

Нахмурившись, Лота сложила руки на груди и чуть сердито произнесла:

— Ты стоял под окнами башни, а потом упал. Я это видела. Неужели ты считал, что я могу уйти спать, предполагая, что ты лежишь где-то на сырой и холодной земле?

Идрис только тяжело вздохнул и мягко опустил Лоту на траву.

— Я не должен был приходить сюда, — глухо произнес эльф.

Но прежде чем принцесса успела ответить, ее перебила Лимаатрис. Перегнувшись с балкона, она громко заорала:

— Вас там еще лематра не сожрала?!

— Нет, — крикнул в ответ Идрис, — это сигнализация!

— О, а я и думаю: один раз нас разбудили с утра, а потом перестали будить, — хмыкнула Лота. — А это, оказывается, сигнализация. На кого сработала?

— Это частная информация, но у Повелителя на двух невест меньше, — криво улыбнулся Идрис.

— Если одна — Эйгра Рлис, вторая — неизвестная мне эльфийка, то я — третья бесперспективная невеста, — мягко ответила Лотанари.

Она была счастлива видеть любимого. Никакого шрама на его лице она не нашла, но догадывалась, что он скрыт иллюзией.

Подняв руку, леди Шан Нейрин коснулась лица Идриса и да, сразу же ощутила тонкую нитку шрама.

— Больно?

— Уже нет. — Он перехватил ее руку и сжал тонкие пальцы. — Лота…

— Прости, что ничего не ответила на твое предложение переплести мне косу. Я просто не знала, — она чуть печально улыбнулась.

Идрис покачал головой и негромко ответил:

— Я не должен был предлагать.

— Не должен или не хотел? — спросила Лотанари и затаила дыхание.

Но эльф не спешил отвечать.

"Я не могу гадать. Я должна знать", — решила Лота и, прикрыв глаза, негромко, но уверенно произнесла:

— Я люблю тебя. Поняла это не сразу, но молчать… Это чувство сильнее меня.

— Тебе нельзя меня любить, — хрипло выдохнул эльф. — Только не меня.

Принцесса высвободила руку и, распахнув ресницы, смело посмотрела в глаза Идрису. Она больше не боялась. Они с Лимой все вычислили и… И пора было открывать карты.