Отбор. Выжить, чтобы победить

— А что с остальными?

— Рима жива. Владыка — тоже. Но он умом тронулся. Дарина и Радосвета единственные не пострадали. Сестер Август любил, но не достаточно извращенно, чтобы их в свой гарем взять.

— Рима тоже оказалась в гареме?

— Да.

Я вздохнула. Все это в голове не укладывалось.

— Мамочка, не пачь!

— Я не плачу, доча.

— Но у тебя учейки текут по щечкам.

Я всхлипнула, вытирая рукавом слезы.

Мы уже подлетали к острову, когда острая боль скрутила живот. Как не закричала — не знаю. Наверное, из-за Лины. Вспомнила наставления мужа, что схватки надо пропевать. И затянула ноту.

Муж прибавил скорость скутера и влетел в ангар. Там меня и коляску снял со скутера и повел в медотсек.

В лифте скрутила очередная схватка.

А на выходе из лифта меня ждала Рори.

Увидев ее, я таки разрыдалась. Худая, одна кожа да кости, с округлившимся животом. Раз Август напал сразу после нашей ссылки и только три месяца назад муж исправил ситуацию, то ребенок точно не от Яна.

— Аврора, Маша рожает. Давай вы пообщаетесь уже после родов?

Мы с подругой переглянулись. Она будто спрашивала, правда, ли я хочу этого. Что же она пережила?

— Дай нам часик, Слав, прошу… Пообщайся пока с Линой, к тому же, ее пристроить куда-то надо, если в родах ты со мной.

— Сперва я тебя осмотрю.

Лина, на удивление, приняла сразу Аврору.

— Тетя, а почему ты такая гусная? — спросила она про грустное лицо. — Давай я тебя пожалею. Мама говорит, что когда человеку плохо, его надо пожалеть.

Моя лапочка…

Но муж уже увел меня в ближайшую комнату-смотровую на этаже.

Осмотрел меня, сделал вывод, что до потуг еще далеко, взял под локоток, сказав, что мне надо расхаживаться, чтобы дитя легко правильно и родовые пути выстроились в нужном направлении, и отвел к Авроре, которая уже поладила с малышкой.

До медотсека мы добирались вчетвером. Затем муж сдержал обещание и дал нам час.

Плакали мы вместе с Авророй, а схватки вместе пропевали.

Из сбивчивого эмоционального рассказа поняла лишь две вещи, что хуже быть не может, если тебя берут силой, и что простить любимого, который не пришел на помощь очень и очень сложно. И даже уважительная причина, что сам находился без сознания, почти что при смерти — его не оправдывает.

— А как бы ты поступила на моем месте?

— Не хочу даже ставить себя на твое место. Это ужас-ужас.

— Но все же…

— Давай лучше со своей стороны тебе поясню свое видение.

Подруга уже успокоилась, слезы все выплакала.

— Внимательно слушаю.

— Смотри, ты ведь с Яном не дошла до этого момента или дошла?

— Нет. А теперь я беременна от другого!

— А ты считай, что нет. Ты ведь думала, что это Ян. Так?

— Так.

— Ну и представь, что это он и был. Просто стресс, гормоны, он сорвался. С кем не бывает.

— Но я беременна от другого! Мне никто не позволил убить себя и дитя!

— Правильно сделали! Потому что тело то было Яново, пусть и клона, но все же… Значит, ребенок тоже его. Не Августа, а именно Яна.

— Но он брал меня силой!

— Ну, не он же…

— Но ты только что сказала…

— Рори, хватит себя жалеть. Все уже в прошлом. Ты ждешь малыша. Это прекрасно. Ты же видела Лину. Как она рассуждает! И это при том, что ей даже двух лет нет. А Ян с тебя наверняка теперь пылинки сдувает. Точно не обидит!

Подруга задумалась.

— Может, ты и права.

— Ты лучше скажи, как там Рима. Ей в этом плане повезло меньше, чем тебе. Точно даже телесно насиловал ее другой. Она тоже беременна?

— Увы. Но ей обещали создать новое тело. Пока же она лечится у психолога. Но уже лучше!

— Так, девочки, ваше время вышло! — в палату вошел муж.

— А Лина где?

— Док за ней присмотрит. Заодно и конечности ее осмотрит, скажет, стоит ли ей делать операцию.

Вновь меня накрыла схватка, и подруга ретировалась.

Родила я ночью, когда наступили новые сутки. Мальчика. Сыночка! Папка был счастлив! Правда, уже после родов. Так как в родах был само средоточие, без единой эмоции на лице и в глазах. Узнаю своего лекаря! Роды он принимал, все прошло удачно. А после родов и рождения последа, мы легли спать, прямо в палате. Малыш лежал на моей груди, я его гладила одной рукой, а второй — мужа, сопящего под боком.

Поняла, что для полного счастья не хватает лишь Лины рядом.

На удивление, почти сразу заснула.

Операцию дочке все же сделали, но почти сразу, как только ее выписали из больницы, где я была рядом с ней и с сыночком, Лину забрали родные. Она все время звала маму, а у меня сердце кровью обливалось. Ей был нужен послеоперационный уход, постоянные массажи, и она теперь не могла ходить.

Это был сложный выбор, но лучше сейчас помучиться, а потом жить обычной жизнью. Муж пропадал целыми днями на работе. Теперь он был Владыкой, совмещая должность министра здравоохранения. Ни о каких операциях речи не шло. Ну а мне следовало все внимание уделять сыночку, с грустью думая о Лине.

Муж навел порядок в Высшем мире, восстановил Яна в своей должности, а я была почти одна. Иногда гуляла по саду с сыном и Авророй.

С Римой редко пересекались. А когда встречались, она прятала глаза и убегала. Узнав, что она все еще работает служанкой, я вызвала ее к себе, поставив приоритет на Риму.

— Да, Ваше Владычество! — поклонилась она.

— Оставь этикет. Ты — по-прежнему моя подруга, я надеюсь.

— Как пожелаете…

— Рима!

— Да, госпожа…

А я подошла и обняла ее.

— Что мне для тебя сделать? — не знала даже, как поддержать ее после всего.

— Сделайте так, чтобы этого кошмара не было…

Я бы хотела. С радостью! Вот только не я виновата в том, что все так сложилось для Римы. Мой муж меня защитил, а может, так сложились обстоятельства. А Риму некому было. Но у меня настолько в последнее время перевернулось восприятие мира, что я уже сомневалась, что простое стечение обстоятельств может так испортить жизнь. Авроре и той повезло, ее насиловал собственный супруг. Да, не совсем он, душою, но тело — генетически идентично.

В чем виновата Рима, я не знала. Но что-то наверняка есть. Только как об этом тактично спросить?

— Я бы с радостью, ты ведь знаешь, но замена тела не заменит твои воспоминания, — нашла я отговорку.

И тут подруга разрыдалась.

— Маша… Прости… Это я во всем виновата… Это я впустила Августа на остров… А он… Он ответил черной неблагодарностью… Вместо обещанного восстановления в правах… Так бесчестно со мной поступил…

— Как ты могла, Рима? — я не понимала. — Мы ведь все для тебя сделали. Даже смертельное испытание устроили, чтобы ты могла стать госпожой, выйти замуж… Мы готовы были дать тебе все!