Отброс

Оказавшись там, он с легкостью забыл о доме. Неожиданно появились школьные задания, которые оказались сложнее, чем ожидал Уоррен. Появился футбол. Уоррен не был звездой, но одного его роста было достаточно, чтобы занять место нападающего. И были вечеринки. Он никогда особо не увлекался наркотиками или алкоголем, по крайней мере, после того, как увидел, что они делают с людьми, но вечеринки означали секс, а этого у Уоррена было предостаточно. Тогда для него не имело большого значения, мужчина это или женщина. Все, что имело значение, это желание, а у него была своя доля партнеров. Он оставался в школе на каникулы, а лето проводил в Денвере, работая на своего дядю. Зачем возвращаться домой? Зачем возвращаться в этот дерьмовый маленький домик, где всегда воняло несвежим пивом и травкой? На каждый телефонный звонок мать уверяла его, что с ней все в порядке. Все было замечательно. Его отец вел себя хорошо.

Конечно, все это было ложью. Позже, после ее смерти, он понял, что избиения прекратились только в подростковом возрасте, потому что Уоррен стал таким большим. Но как только он ушел, драки возобновились. Коронер сообщил, что обнаружил многочисленные синяки на теле его матери. Уоррен мог бы жаловаться до посинения, что знает, кто наставил их ей, но все это было лишь слова. Уоррен жаждал справедливости, но даже если его отец довел ее до смерти, на самом деле он ее не убивал. Уоррену казалось, что это вопрос простой семантики, но закон основывался на этом различии. Обвинения так и не были предъявлены, потому что формально ни один закон не был нарушен.

Уоррен так и не простил себя. В течение двух лет учебы в колледже он не думал ни о чем, кроме футбола, домашних заданий и секса, и его матери пришлось расплачиваться за его эгоизм.

Три месяца спустя, когда рухнули башни-близнецы, Уоррен увидел свой шанс на спасение.

Конечно, и это пошло не так, как планировалось. Но, несмотря ни на что, все вернулось на круги своя, маленький мальчик прятался, пока его мать терпела побои.

Уоррен не собирался позволять другому мальчику пойти по этому пути. Нет, если он поможет с этим.

Кэнди сняла трубку после первого же гудка, и Уоррен задал один простой вопрос.

– Где мне его найти?

Она дала ему список, начиная с адреса Робби и того, на какой машине он ездил, и заканчивая его любимыми барами. Уоррен тщательно записывал.

Когда Чарли вышел из своей смотровой, он бросил взгляд на Уоррена и покачал головой.

– Не делай этого, чувак. Сейчас это ей не принесет никакой пользы.

Уоррен ткнул пальцем в сторону двери смотровой.

– Ее ребенку пришлось спрятаться в ванной и слушать, как это происходит.

– Ему это так же не принесет никакой пользы.

– Может, и нет, но это может предотвратить повторение.
– Он не хотел спорить по этому поводу.
– Она уже может идти домой?

– Я бы хотел подержать ее здесь еще час или два, просто на всякий случай. У нее есть кто-нибудь, кто мог бы остаться с ней на ночь?

– Ее подруга сейчас там с мальчиком. Я уверен, что она останется, если понадобится.

– И я ничего не могу сказать, чтобы тебя отговорить?

– Я полагаю, ты мог бы позвонить Грею.

Они оба знали, что он этого не сделает, потому что его маленькая домашняя клиника тоже была не совсем законной. Не то чтобы Грей не знал. Конечно, он знал, так же как и о не всегда законной работе Уоррена. Как и Фил, чопорный, строго соблюдающий правила больничный фармацевт, знал, что Чарли раздает нелегально приобретенные лекарства своим клиентам-негражданам. Но, несмотря на это, они были друзьями. Двое из них были по эту сторону закона, двое - по другую. Оставалось решить, на чьей стороне быть, и тут все становилось совсем туманным.

У них было одно простое соглашение: не создавать друг другу проблем. Чарли покачал головой и вздохнул.

– Я понимаю. Я не говорю, что это правильно, но я понимаю. Просто сделай мне одолжение?

– Какое?

– Смотри, чтобы тебя не поймали.

На поиски Робби ушло почти три часа, но Уоррен нашел его, попивавшим пиво с приятелем-полицейским в баре «Дыра в стене». Для целей Уоррена это место было слишком оживленным, но узкие грязные улочки района были как раз тем, что нужно. Он обошел квартал, пока не нашел машину Робби. Это дало ему возможность прикинуть маршрут, по которому Робби должен был отправиться, выйдя из бара.

Уоррен всегда держал в чемодане предметы первой необходимости. Перед тем как уйти от Чарли, он достал черную ветровку, дешевую вязаную шапочку и пару кожаных водительских перчаток. Он покупал их подержанными, когда только мог, всегда платил наличными, но никогда не покупал полный комплект одновременно. Если бы кто-нибудь порылся в его гараже, то нашел бы коробку, полную предметов, очень похожих на эти. Но ничего похожего в точности на них в точности не было.

Он надел ветровку и шляпу и положил перчатки в карманы куртки, пока они ему не понадобятся. Он припарковал машину в двух кварталах от бара. Затем вернулся к бару, нашел тихое местечко в тени здания на другой стороне улицы и стал ждать.

На улицах было тихо. Район был сугубо деловым. Жилых домов практически не было, и ничто не привлекало большого скопления людей, особенно в среду вечером. Мимо проходило всего несколько человек, по крайней мере, половина из них были бездомными.

Никто из них не удостоил Уоррена даже взглядом, за исключением женщин, которые, не сводя с него глаз, отошли на противоположную сторону тротуара, их шаги ускорялись по мере того, как они спешили прочь.

Технически, это могло бы быть весной, но едва ли.

Температура упала, но Уоррен этого почти не заметил. К восьми часам солнце скрылось за горами, и центр города с узкими улочками с односторонним движением был освещен только мерцающими уличными фонарями и неоновыми вывесками в окнах баров.

Через несколько минут появился Робби. Уоррен тихо последовал за ним, на ходу натягивая перчатки.

У него было на примете одно место на их маршруте, но он должен был точно рассчитать время. В паху и подмышках у него защипало от прилива адреналина. Стук сердца отдавался в ушах. Уоррен пошевелил пальцами в перчатках, ускоряя шаг, желая оказаться сразу за Робби, когда тот будет пересекать темную аллею между двумя кирпичными зданиями.

Они были почти у цели. Уоррен огляделся, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает.

Путь был свободен. В этом районе было недостаточно оживленного движения, чтобы привлечь проституток или наркоманов. Единственным человеком в поле зрения был бездомный, спавший на решетке в полуквартале от них.

Еще три шага.

Два.

Один.

Уоррен набросился на Робби и ударил его кулаком по почкам, одновременно другой рукой вталкивая его в переулок. Он толкнул его в тень мусорного контейнера, стараясь, чтобы мужчина не увидел его лица.