Отчаянные (Рулевой - 7)

– Но вам нельзя. Вы еще недостаточно окрепли для...

– Откройте этот тытьчертов агрегат, доктор!

– Господин адмирал, это противоречит правилам. Я не могу брать на себя ответственность за...

– Всю ответственность я беру на себя, доктор, - послышался второй голос из другого конца комнаты - точно, Уильямс!

– Н-но, к-капитан...

– Насколько это ему повредит?

– Это зависит от того, насколько крепкий у него организм.

– Вы не хуже меня слышали то, что она сказала, - с нажимом произнес Уильямс. Она?

– Э.., да, сэр.

Длинные пышные каштановые волосы. Значит, это мне не совсем померещилось. Ладно, выясним позже. Пока нужно, чтобы этот тип меня послушал.

– Значит, вам известно ровно столько же, сколько мне, коммандер. А теперь открывайте свою машину или покажите мне, как это делается. Если адмирал морально готов к тому, чтобы идти, он сдюжит.

– Т-тогда вся ответственность за него ложится на вас, капитан Уильямс.

– Я, тытьподери, принимаю ее. Вы как, адмирал, правда готовы?

– Давайте попробуем.

– Доктор, я приказываю вам открыть машину.

– Есть, капитан.

Боль оказалась слабее, чем я ожидал, но весил я, похоже, никак не меньше мильстоуна. Я сделал попытку сесть и потерпел неудачу. Черт, я был слаб как галацианский саблекотенок.

– Помогите мне, - сказал я.

Чья-то рука толкнула меня в правое плечо, и комната завертелась перед глазами. Я улегся обратно в машину.

– Ну, что я вам говорил?
– спросил этот гадкий доктор.

– Еще раз, - сказал я. Похоже, я их все-таки убедил. На, этот раз мне удалось удержаться в вертикальном положении - не без помощи Уильямса, конечно. В помещении было холодно, светло и стерильно чисто. Ненавижу госпитали.

– Болит где-нибудь?

– Только плечо, доктор. Ну, еще пить хочется. Он протянул мне стакан, и я осушил его одним глотком.

– Еще.

После второго стакана я перевел дух.

– Джим, сколько у нас еще времени?
– Только тут я обратил внимание на то, что он в повседневной форме - значит, он меня правильно понял.

– Примерно полметацикла, сэр.

– Господин адмирал, но вам нельзя выходить!
– В голосе врача сквозили нотки отчаяния.

– Вздор.
– Прежде чем он успел что-то предпринять, я опустил ноги на пол. Крышка стола стремительно надвинулась на меня и больно ударила по лбу. Я оказался на полу.

Уильямс проворно подскочил ко мне, подхватил под мышки и уложил на кушетку.

– Нет. Мне нужно встать!
– Я снова поднялся. Уильямс поддерживал меня, делая при этом вид, будто это я поддерживаю его. Колени предательски дрожали.
– Пошли.

На этот раз меня двинула одна из стен, сбив на пол. Я снова поднялся на ноги. Теперь я держался ближе к стене.

– Идем.

Когда подлая стена снова сделала попытку ударить меня, я был наготове и попытался оттолкнуться от нее рукой. К сожалению, левой. Матерь Вута! Надо же, как больно! Обессиленный, я снова повалился на пол.

– Еще раз!

Теперь я оттолкнулся правой рукой. Колени дрожали уже меньше. Должно же у меня получиться! Я огляделся по сторонам. В поддоне рядом с машиной виднелась груда окровавленной ткани, увенчанная осколком обшивки - размером с мой большой палец, не меньше.

– Эту штуковину вы из меня вытащили?

– Так точно, сэр.

Ну, не слишком впечатляюще.

– Хотите на память, адмирал?

– Делайте с ней что вам угодно, доктор. Сколько у нас времени, Джим?

– Около десяти циклов, адмирал.

– Значит, нам пора. Где мой скафандр?

– Ему конец, адмирал, - ответил врач.
– Продырявлен и весь в крови.

– Я захватил ваш вещмешок, адмирал, - сказал Уильямс.
– Я так решил, вам не помешает переодеться в чистое.

– Верхнюю одежду, Джим.

– Захватил.

Пока он доставал мои кожаную куртку, башмаки и фуражку, я выпил еще стакан протеиновой смеси. Умница Уильямс. Он помог мне облачиться. Надевать куртку было больно, но с рукой на перевязи боль можно было терпеть. Башмаки. Фуражка.

– Сколько у нас еще, Джим?

– Почти шесть циклов, адмирал.

– Тогда пошли.
– Цепляясь за Уильямса, я выполз на улицу, где нас ждал глайдер - не лимузин.

– Поехали!
– скомандовал Уильямс.

– Есть, капитан.

Я ухмыльнулся: за рулем сидел Руссо. Почему-то это меня не удивило.

Езды оказалось всего-то с цикл. Протеиновая бурда заметно прибавила мне сил. Мне еще сильно повезло, что портовые спасатели подоспели вовремя. Миниатюрная система охлаждения скафандра спасла меня от радиационного пожара, разразившегося на мостике "Огня", но и она готова была отказать к моменту, когда меня вытащили из корабля и срочно отвезли в госпиталь. Еще несколько циклов - и мою задницу основательно бы прожарило. С корочкой...

Руссо ухитрился въехать на глайдере прямо в вестибюль.

– Задайте им по полной, адмирал!
– прошептал он, пока Уильямс помогал мне выбраться с заднего дивана.

– Сделаю все, что могу, - пообещал я слабым голосом. Через вестибюль я ковылял на малом ходу. Стены снова пытались ударить меня. Уильямс крепко держал меня за правую руку. Обошлось. Я задрал голову. Надо иметь нормальный вид.., нет, решительный вид. Я усмехнулся про себя. Мне еще повезло, что я вообще жив.

Незнакомая мне высокая светловолосая девица с капитанскими лычками отсалютовала мне и вступила в зал перед нами.

– Командующий базой!
– объявила она. Послышался стук стульев и шорох встающей аудитории. Опираясь на Уильямса, я проковылял по проходу к кафедре. На две последние ступеньки он меня практически поднимал. В глазах снова потемнело, и я изо всех сил вцепился в край кафедры, чтобы не упасть.

– Мне остаться?
– шепотом спросил Уильямс. Я сделал глубокий вдох.

– Не уходите далеко, - пробормотал я краем рта, и его руки отпустили меня.

– Задайте им по первое число, адмирал, - прошептал он, отступая на пару шагов. Я включил микрофон.