Отчим

– А ты спрашивала?

– Сто раз.

– И чё?

– Ничё. Говорит – не спрашивай. Нет отца, и всё.

– Понятно. Короче, матушка твоя, походу, влюбилась, чё. Раз так изменилась, как ты говоришь, значит, точно кто-то есть. Мужика завела.

Лёшка достал телефон и уткнулся в него.

– У нас с мамой секретов нет. Она бы мне обязательно сказала.

– А может, она твои чувства детские бережёт, – усмехнулся Лёшка, – чтобы у тебя этой, как её, психической травмы не было.

– Сам ты психической – психологической.

– Да какая разница. Главное, что она точно скрывает от тебя хахаля. Сто процентов.

Лёшка мой – оболтус настоящий. Но мы с ним – не разлей вода. Решили, как по восемнадцать нам исполнится – поженимся. А до свадьбы – ни-ни.

Вернее, это я ему говорю – ни-ни. Он, конечно, недовольный. Иногда думаю, не слишком ли я жестоко поступаю. Но потом понимаю, что не слишком. Если любит – подождёт.

Есть, конечно, много девчонок, которые хотят его увести. Но если уйдёт, значит, не любит, а если не любит, зачем он мне тогда нужен. Я в этом вопросе непреклонна. Сказала в восемнадцать, значит, в восемнадцать. Да и чувства проверятся.

Когда мы с ним целуемся, конечно, иногда и меня, бывает, заносит. Но дальше я ещё не готова. Не готова – и всё.

И ведь правда, раньше мама больше со мной разговаривала, а теперь не очень. Я сначала думала, что это Лёшка внёс такие перемены в наши отношения. Что мама ревнует меня к Лёшке, но теперь вижу, дело в другом. Точно, сама она как-то совсем обо мне забывать стала.

Не вообще, а местами, в мелочах.

Например, стала забывать меня на ночь целовать, не спрашивает, почистила ли я зубы. Кинет порой, как с работы придёт, пару вопросов – как дела в колледже. И всё.

Это совсем на неё не похоже. Раньше такого не было. Никогда. Она всегда была со мной, даже слишком. Иногда даже раздражали эти её глупые вопросы.

Каждый вечер – зубы почистила? О господи, да почистила, почистила. И вдруг это прекратилось. Я забеспокоилась.

Слова Лёшки про хахаля сильно растревожили меня. Не может быть, чтобы мама с мужчиной встречалась, а мне не сказала. Нужно выяснить.

А если правда, что тогда?

Я уже чувствую, мне это не очень нравится.

Однажды вечером слышу – пришла. Стоит в прихожей, в зеркало любуется. Песенку напевает. Я вышла тихонько, говорю:

– Ты чего такая довольная?

Она обернулась резко, глаза счастливые, губы бледные и на подбородке помада.

– У тебя помада размазана, – сказала я.

– Да? Где? – повернулась к деркалу, вытерла. – Да это я сейчас нечаянно зацепила.

– Мам, давай колись, у тебя есть кто?

– С чего это ты взяла? – она обернулась, попыталась показать возмущение, но получилось плохо.

Какое-то счастливое возмущение получилось.

– Мам, да я знаю, что ты встречаешься с мужчиной. Не надо врать, мы же никогда не врём друг другу. Помнишь?

– Аль, ну ты чего? Думаешь, я бы тебе о таком не рассказала? – она попыталась принять спокойный вид.

Но всё не так, точно не так.

– Конечно, нет, – наступаю я, – ты боишься рассказывать, потому что думаешь, что я буду против.

– Ну что ты выдумываешь.

– Мам, ты и так много для меня делаешь, неужели ты думаешь, я не хочу, чтобы ты была счастливой. Конечно, хочу.

Мама подошла, обняла меня.

– Девочка моя, я хочу, чтобы ты ни о чём не тревожилась. Ни о чём. Не хочу, чтобы ты подумала, что я бросаю тебя.

– Мам, ты молодая женщина, и ты заслужила своё счастье. Не хочу потом, когда вырасту, чувствовать себя виноватой в том, что ты не вышла замуж, потому что всю жизнь заботилась обо мне. Мне хочется, чтобы ты была счастливой, – говорю, и именно так сейчас чувствую.

Забыла всё своё недовольство и желаю только одного, чтобы мама была счастливой.

– Солнышко моё, – она сначала прижала меня, потом вдруг оттолкнула и отвернулась, – ладно, давай иди, ложись уже. Сейчас приду поцелую тебя перед сном.

Когда уходила, я видела, как она смахнула слезу.

Потом мама пришла ко мне в комнату и села на постель. Именно сегодня очень заметно, как она изменилась. Стала похожа на юную девочку, которая влюблена. И очень похожа на меня.

Полуулыбка, немного задумчивый взгляд. Как будто всё время помнит о нём, о своём любимом.

– Мам, почему вы не вместе? Он женат? – я тронула её ладонь, и она тут же сжала мои пальцы.

– Нет, что ты, – мама улыбнулась.

– Тогда что мешает?

Сама не знаю, почему говорю это. Но мне так хотелось ей угодить.

– Я ещё не уверена. Думаю. Это же не так просто всё решается.

– А он любит тебя?

– Говорит, что любит. Но это неважно.

– Почему?

Она пожала плечами.

– Просто нам хорошо с тобой, и никто нам не нужен. Зачем менять нашу жизнь? А вдруг это ошибка? Я не хочу ошибиться опять.

– Ты про отца?

Она сразу притихла.

– Просто мне не везёт с мужчинами. Почему-то не везёт. И я не хочу рисковать. Что у нас с тобой, жизнь плохая? Всё, давай спи, – и она нагнулась, прижалась ко мне щекой, потом чмокнула.

– Я хочу, чтобы ты была счастливой, – сказала я, поворачиваясь набок и укладываясь поудобнее.

Мама встала, пошла к двери.

– Буду.

Щёлкнул выключатель, и комната погрузилась во тьму.

Глава 2

Надавила на кнопку, за дверью послышалась странная тягучая мелодия. Почти сразу – торопливый стук пяток об пол. Дверь открылась. На пороге Лёшка в трусах и майке.

Я смутилась, постаралась отвести взгляд. Рельеф плеча, разрисованный татуировкой мускул руки, было трудно не рассматривать, но я пытаюсь.

– Привет.

– Заходи, – сказал он деловито и пошёл к себе в комнату.

Зашла, закрыла за собой дверь. Щёлкнул замок. В кухне – тишина.

– А мама где? – крикнула я Лёшке вслед.

– На дачу уехала.

В нерешительности я остановилась в прихожей. Наверное, нужно уходить. Ситуация не очень. Не хотелось снова оказаться в обстоятельствах, в которые он уже не раз меня загоняет. Словно провоцирует, испытывает на прочность мою уступчивость. Сдамся в этот раз или нет.

– Заходи, чего стоишь, я надел штаны! – крикнул Лёшка, и в его голосе я почувствовала раздражение.