Отчим
Шрифт:
Слова мамы словно окутывают меня, оберегают. Хорошо, что я не стала молчать, да я бы не смогла. Только она понимает меня правильно, и только она может сказать слова с которыми я чувствую себя защищённой.
– А ты чего не на работе? – спохватилась я, уже совсем успокоившись.
Мама смутилась и, кажется, даже покраснела, а потом улыбнулась, будто ей неловко, и ответила:
– Я теперь только на одной работе работаю.
– О, это же хорошо, я давно говорила, проживём как-нибудь.
– Конечно, проживём. И ещё вот что я хотела тебя спросить… – она запнулась, неловко так мотнула головой в сторону,
– Своего парня?! – опередила я. – Ну конечно, я не буду против. Мама, ну что ты.
Я улыбнулась, и она, как бы в благодарность, снова обняла меня.
– Спасибо. Я так хочу, чтобы вы познакомились. Он очень хороший человек. Ты это сразу поймёшь. Он не такой, как остальные. Он внимательный, добрый. И кажется, любит меня.
Она прикусила губу и посмотрела на меня так, что даже если бы я и хотела сказать что-то против, не смогла бы.
– Ну конечно, он самый лучший. И я так рада за тебя.
Я прижалась к ней и чмокнула в щёку.
– –
Единственная моя подруга Дашка иногда очень раздражает. Особенно когда лезет в мои отношения с Лёшкой.
Что, да почему, да как? Я должна обо всём отчитываться. Этого я совсем не хотела, но всегда получается так, что она всё равно выуживает все мои секреты. Даже не знаю, как так получается.
А тут только пришла в колледж, только успела подняться по лестнице, смотрю, бежит навстречу Дашка с выпученными глазами. Это всегда происходит, когда новость суперважная.
Запыхавшись, Дашка налетела на меня, схватила за плечи и своими выпученными глазами чуть не убила меня словно молниями:
– Аля! Представляешь, Лёшку твоего вчера вечером кто-то избил, так сильно, что даже в больницу его забрали!
– Как избил? За что? – я очень испугалась и сразу представила избитого Лёшку, который только вчера грубо меня прогнал.
Мелькнула даже мысль – так ему… но потом я снова представила его в больнице, и захотелось кинуться… побежать… пожалеть.
– А я откуда знаю. Думала, ты знаешь, – разочарованно опала в волнении Дашка.
– Я не знаю.
– А почему? – она внимательно всматривается в моё лицо в поисках какой-то секретности или правды.
Но видно, мой искренний испуг дал понять, что я тоже ничего не знаю.
Вообще, Дашка очень симпатичная, но любопытство иногда преображает её лицо и делает не очень привлекательным. Она похожа на любопытную лису, которая во все дела лезет своим длинным носом.
И теперь так и было.
– Вы что, поссорились? – допытывается она.
– Что-то в этом роде. Короче, мы больше не встречаемся, – я быстро попыталась выложить всё как есть, чтобы избежать наводящих вопросов.
– Во, блин. А чё?
– Не сошлись характерами, – усмехнулась я и пошла в группу.
Дашка как липучка за мной. Теперь она точно не отлипнет, пока не узнает всех подробностей. Но я не собираюсь ничего рассказывать. Пусть не надеется…
– Вот же гад, – говорит она уже через десять минут, когда я всё-таки не удержалась и проговорилась обо всём, – правильно, что ушла. Нет, ну ты смотри, какой козёл оказался. Настоящий придурок. А я думала, вы никогда не расстанетесь. Ну ничего.
Вон Ванька из сварщиков на тебя давно пялится. Вот и закрути с ним, а Лёшка пусть локти кусает. Придурок.– Я не хочу пока ни с кем крутить. Надоело. Всем одно и то же нужно. Только и лезут, а как откажешь, ещё и наговаривает. Не хочу.
– Да, я тебя понимаю, – вздохнула она сочувственно.
После пар я решила сходить в больницу к Лёшке. Избитый, он, может быть, уже не будет такой категоричный, и может, уже пожалел о том, что сказал вчера.
В больнице быстро нашла палату, где он лежит, и сразу вошла.
То, что я увидела, серьёзно напугало меня. Лицо Лёшки – сплошной синяк. На руках и плечах тоже синяки. Даже татуировка потерялась где-то в синеве гематом. Лёшка спит, а я рассматриваю и ужасаюсь. Он всегда такой сильный, на турниках подтягивается чуть не сто раз. А приёмы когда показывал, я точно знала, что при случае он встанет на мою защиту и одержит победу над любым самым сильным хулиганом.
Но сейчас передо мной слабый, избитый парень, которого и узнать не сразу можно.
Я присела на край кровати и взяла Лёшку за пальцы. Слипшиеся ресницы дрогнули, и он открыл глаза. А когда открыл, тут же сказал, с трудом выговаривая слова:
– Какого хрена ты припёрлась? Мало тебе? Пришла посмотреть?
– Лёша, что с тобой, кто это тебя так?
– А то ты не знаешь. Ты же сама послала, а теперь пришла прикалываться.
– Я послала? Кого послала? – не верю в то, что он говорит.
– Чувака какого-то, чтоб меня избил. Давай вали к своему любовничку. Не надо мне тут овцой прикидываться, – злобно выдавил он.
– Лёша, ты ошибаешься. Я об этом не знаю ничего. Это неправда.
– Слушай, вали, а? Я не хочу, чтобы меня из-за тебя били. Всё – прошла любовь. Давай отсюда, вали я сказал.
Я встала и пошла к выходу. Его слова заставляли страдать, но теперь я уже точно поняла – всё закончилось. К былому возврата нет. В коридоре остановилась у окна, вспомнила, как хорошо было нам вместе. Как мы смеялись, и он катал меня на спине.
Но всё разбилось в тот момент, когда он потребовал от меня большего. Я страдаю, и теперь он тоже страдает. Кто-то наказал его… за меня.
Разве за меня? Нет, он что-то путает. Кому понадобилось за меня заступаться?
Наверное, это просто драка пацанов, а он решил, что я в этом замешана.
Разбираться не буду. Зачем? Не хочет меня видеть, значит, постараюсь выполнить его просьбу. Не буду навязываться.
Хоть это и больно. Очень больно.
Я ушла из больницы. Иду по улице, и так горько на душе.
Почему всё так неправильно, несправедливо?
Ведь было же хорошо, а теперь только плохо.
Может быть, я просто ещё не доросла? Не всё понимаю. Нужно лишь немного подождать. И тогда всё будет и хорошо, и правильно.
Глава 3
Слёз не было. Я тихо лежу на кровати в своей комнате.
Всё – решила. Покончить с этим раз и навсегда. Если он так поступает со мной, значит, я не нужна ему. Тогда и он мне не нужен.
Неохота признавать, что все эти месяцы были ошибкой. Но придётся. Лёшка оказался таким, как все. Ему нужно было от меня только одно, чего я не могу дать.