Отдам дракона в хорошие руки!

Некоторое время он действительно смирно стоял, видимо, преисполненный вины. Потом начал переминаться с ноги на ногу и рассматривать свод пещеры. Сверху спускались сероватые наросты, похожие на длинные сосульки.

— Могу я хотя бы потереть вон того дракона? — наконец не выдержал художник. — Вокруг него толпится много мужчин.

— Он дарит мужское здоровье, — соврала я.

— Нет, с этим у меня полный порядок, — пробормотал Ян и указал на следующего: — А того?

— Ты уже одного потер и чуть не спровоцировал международный скандал!

— Да я случайно! — очередной раз взвыл тот.

Время шло. Спасательная команда задерживалась. Уверена, они не блуждали, а со всей драконьей энергией искали нас. Только в каком-то другом месте. Ноги ныли. Ян успел перетереть всех драконов в зоне видимости, рассчитывал стать богатым, удачливым и найти большую любовь. Я проверила часы, оказалось, что прошло больше двух часов. Ждать дальше смысла не было.

— Возвращаемся, — скомандовала я.

— Обратно к дракону? — ужаснулся Ян.

— Во дворец, — бросила я и зашагала к выходу.

— Но как мы его найдем? — волновался он, нагнав меня в два широких шага.

— По компасу, — со смешком ответила я. — Голову поднимем, рукой на дворец покажем и в том направлении двинемся.

Некоторое время мы бродили по площади в поисках извозчика, но ничего похожего на привычные кебы или хотя бы повозки возле сада каменных драконов просто не было.

— Виталия, ты говорила, что сможешь спросить дорогу, если мы заблудимся, — не удержался Янгель, по всей видимости, решив, будто пресловутый компас у меня сбит напрочь. Мысленная стрелка постоянно вращается, как в точке магической аномалии, и водит нас кругами.

— Помню, — резковато ответила ему, начиная раздражаться от жаркого полуденного солнца и совершенно идиотской ситуации.

— Самое время, — рассудил он. — Очевидно, что мы заблудились.

— Янгель, мы даже от пещеры не отошли! — сорвалась я и махнула в сторону пещерного зева. — Мы ищем извозчика!

— Ясно… — пробормотал он и, пожевав губами, буркнул: — А чего сразу не сказала?

Про наемную повозку я просила у торговца и немедленно пожалела. С обещанным Эсхардом гостеприимством он начал объяснять, что делать. Говорил быстро и на местном диалекте. Половина слов ускользала, но основную мысль я поняла: здесь свободной повозки не найти, только на набережной. Идти к возницам было ближе, чем преодолевать путину бодро взбирающихся на гору улиц, при этом ориентируясь по дворцу и по солнцу.

Торговец замолк. На загорелом лице светилась дружелюбная и чуток жалостливая улыбка.

— Ничего не поняла, вайрити? — через паузу спросил он.

— А карту можете нарисовать? — попросила я…

Мы энергично шагали в сторону академии магии, сверяясь с нарисованной угольным карандашиком схемой, а мимо проезжали повозки. Все занятые. Едален тоже попадалось предостаточно.

Когда в воздухе разлился аромат жаренного на огне мяса, Янгель громко сглотнул слюну и принялся рассуждать, что идем мы в хорошем темпе, до темноты точно домаршируем. Мы же на полпути! Можно и пообедать. Есть действительно хотелось, но еще больше пить.

— Неплохая идея, — резко сворачивая к едальне, согласилась я.

— Серьезно? — изумился Ян. — Думал, что откажешься.

В обеденном зале людного заведения с потолочных балок свисали плошки с охлаждающими амулетами, и царила приятная прохлада. Рыбу с песней нам, к счастью, не предлагали. На просьбу принести горячее подали ароматное мясо на крупной крупе, на поверку оказавшейся сваренным до мягкости высушенным тестом. Порция поражала размерами.

— Жаль, Данри с нами не поехала, — утолив голод, мечтательно протянул разморенный вкусной едой и долгой прогулкой Ян. — Хочу написать ее портрет. У меня выходят чудесные портреты!

— А будешь рисовать нечисть, — напомнила я.

Художник облокотился о стол и с подозрением сощурился в мою сторону.

— Мне кажется, или тебе не очень понравились рисунки в альбоме? Скажи мне правду, что ты думаешь о моих иллюстрациях?

— Ну раз правду… — протянула я. — Ты в курсе, сколько ног у пасечника обыкновенного?

— Четыре! — высокомерно заявил Янгель. — Я изучал нечисть в бестиарии и знаю о ее внешнем виде все.

— Если верить твоим рисункам, то восемь.

— Он похож на паука! — выпалил он.

— Он похож на собаку, но ты нарисовал лишние лапы. Везде! На каждой гравюре есть лишние конечности. Пасечник — не единственная жертва твоего вдохновения.

Ян поменялся в лице, выпрямился на стуле и спрятал руки под крышку стола. Некоторое время он рассматривал меня глазами смертельно обиженного гения.

— Знаешь что, Виталия? — наконец вымолвил он. — Я художник!

— И?

— И так вижу! — с пафосом воскликнул он, привлекая к нам любопытные взгляды других посетителей. Не то чтобы они не замечали, что за соседним столом обедают два иноземца.

— Ты оформлял методические пособия, — сухо напомнила я. — Всем без разницы, как видишь ты, важна достоверность. Ничего личного, Янгель… Как тебя все-таки в миру зовут?

Он помолчал, отхлебнул морс и буркнул:

— Январин.

— А? — не поняла я.

— Январин Лунецкий меня зовут! — резковато представился он.

Ровно в этот момент, едва не слетев с петель, дверь заведения с грохотом раскрылась. Внутрь ввалился десяток плечистых мрачных стражей в боевой амуниции. В смысле, с оружием, в кожаных доспехах и даже в шлемах. Понятия не имею, как они не получили теплового удара под южным солнцем.

Посетители ошеломленно замолчали. Мы тоже, мягко говоря, опешили. Мощные парни окружили тесным кольцом наш стол. Ян окончательно сошел с лица, скукожился на стуле и выдавил:

— Они пришли за мной… Скажи им, что я все верну.

— В каком смысле? — не поняла я, чувствуя, как от напряжения магия начинает покалывать кончики пальцев.

Трясущейся рукой художник молча вытащил из сумки обломок острого узкого камня и пристроил на стол между тарелок.

— Ты унес клык владыки?! — воскликнула я. — Тебе сувенир, что ли, захотелось?

— Да я не собирался, — болезненно поморщился Ян. — Не знал, куда спрятать.

— И спрятал у себя в сумке, — с издевательской интонацией протянул знакомый голос.

Илайс, незаметно и неслышно возникший из-за спин сотоварищей, уселся на стул. Он поднял глиняный стакан с кисловатым морсом, осушил парой глотков и со стуком поставил обратно. Зрачки стали узкими, а глаза злющими.

— Значит, вы здесь сидите и едите? — проговорил он.

Ян чуток съехал на стуле, словно хотел спрятаться под крышкой стола.