Отдам дракона в хорошие руки!

Изумленные встречей, мы дружно замерли. Похоже, просьбу организовать трапезу ректор воспринял как приказ быстренько собрать ужин для административного состава… Тихий, непритязательный ужин всего-то на дюжину человек.

Эсхард невозмутимо опустил меня на ступеньки и произнес:

— Госпожа Егорьева, на завтрашнем празднике будьте моим особым гостем.

— С удовольствием, владыка Нордвей, — согласилась я.

От неловкого вечера в большой компании удалось отказаться. По почти незаметному кивку владыки Илайс отправился меня провожать. По дороге он лениво поинтересовался:

— Эсхард взял у тебя платок?

— Ты за нами подсматривал, что ли? — хмыкнула я.

— Нет, у него из кармана торчала тряпка с полосатыми пятнами. Я слышал, что ты недавно терзала вышивку.

— Много ты понимаешь в родолесских узорах, — проворчала я.

Через час в комнату постучались. Один из стражей, сопровождавших меня в путешествии на Сарват, принес записку: «Освобожусь через полчаса». Вскоре парень появился вновь с очередным посланием: «Придется подождать».

Ближе к одиннадцати вечера умотанный охранник опять возник на пороге. «Будь мы женаты, поселились бы вместе!» — ругался Эсхард, и в каждом слове словно звучал возмущенный драконий рык. Видимо, поток визитеров не иссякал и, несмотря на поздний час, владыку продолжали чествовать.

— Аргумент, — согласилась я и отправила со стражем ответную записку, в которой пожелала Эсхарду доброй ночи.

Разбудил меня тихий, но уверенный стук в дверь. Приподнявшись на кровати, я нащупала на тумбочке карманные часы и поднесла к глазам. Шел второй час ночи. Время для визитов или даже записок было несколько неурочное. Преподавательский пансион давно погрузился в тишину. В ночнике практически заснул и еле-еле теплился огонек.

Открывая дверь, я ожидала увидеть стража с выражением «понять и простить» в несчастных драконьих глазах, но за порогом стоял не посланец с письмом, а Эсхард. Выглядел он хмурым и измотанным. Видимо, совсем умаяли благодарные подданные.

— Ты что здесь делаешь? — с искренним удивлением прошептала я, пропуская его в комнату.

— Пришел к тебе спать, — объявил он и действительно начал расстегивать расшитый серебряной нитью жилет. — Нам не дали провести вместе вечер, но заснуть вдвоем никто не помешает.

— Как ты это объяснишь…

— Кому? — спросил Эсхард, бросив на меня снисходительный взгляд, и стянул через голову рубашку.

— Да действительно, — пробормотала я, наблюдая, как он небрежно привесил одежду из дорогого полотна на крючок в стене. — Зачем тебе что-то объяснять? А чтобы приехать на Сарват искал предлог. Признайся, что хотел попраздновать вместе.

— Разгадала, — усмехнулся владыка.

— У меня очень узкая кровать, — предупредила я.

— Идеально, — отозвался он. — Теснее прижмемся.

— И скрипучая.

— Еще лучше, — вымолвил Эсхард. — У меня был долгий день. Мы прижмемся и не будем шевелиться.

Как ни странно, я спала, как младенец. На рассвете, пока академия не проснулась, заставила его уйти со словами:

— Если ты выйдешь из этой комнаты, и кто-то увидит, получится неловко…

По сумрачному коридору, похожий на призрак сто лет назад умершего безумца, с красными от недосыпа глазами брел Ян. Деньги с профессора истории он взял заранее, а теперь двое суток рисовал по памяти старые развалины. Память художника, по всей видимости, сильно подводила, иначе давно бы закончил.

— Доброе утро, господин Лунецкий, — с достоинством поздоровался Эсхард и спокойно направился к выходу.

— Владыка приехал и в такую рань сразу пришел к тебе? — удивленно спросил Ян, когда мягко закрылась входная дверь и мы остались одни в утренней тишине. — Что-то случилось?

Последние пару недель он так упивался страданиями, что единственный остался не в курсе наших отношений с кейримом, хотя во дворце мы даже не пытались скрываться.

— Или он здесь ночевал? — недоверчиво уточнил художник. — Ему нормальной комнаты, что ли, не досталось?

— Тебе стоит лечь спать, Ян. — Я похлопала его по плечу. — Начало праздника в полдень, ты успеешь выспаться.

Делегации из других академий начали появляться в Сарвате с раннего утра. Портальная башня гудела от переходов, над ее куполом висело розоватое марево. Народ прибывал, и обеденный зал в преподавательской столовой был непривычно переполнен.

— Виталия, ты определенно должна это увидеть! — воскликнул профессор истории, едва я уселась за стол. — Статья стоит внимания.

Он протянул мне газетный лист «Новости Родолесса». На последней полосе рядом с ежедневным гороскопом было размещено крупное объявление в жирной черной рамке, отчего складывалось впечатление, что опубликовали некролог.

Если подумать, и впрямь некролог! О похороненной репутации ректора Залесской академии. Крован приносил глубочайшие извинения некой «госпоже преподавательнице» за все доставленные его сыном Евгением неприятности.

Три раза перечитала и едва не попросила у историка лекторские очки. Однако крупные литеры можно было разглядеть, даже если держать газетный лист на вытянутой руке. Я подозревала, кто именно настоял, чтобы ректор сдержал обещание и извинился публично. Наверняка об этом ему вежливо напомнили со звучащим между строк драконьим рыком.

— Ты в курсе, о ком идет речь? — искренне заинтересовались коллеги.

— Нет, — с трудом подавив ухмылку, заверила я. — Но зная Крована-младшего, могу с уверенностью сказать, что его отец легко отделался. Я заберу газету, не против?

Делиться профессор, похоже, не хотел и вчетверо сложенный газетный лист, спрятанный в мою сумочку на поясе, проводил печальным взглядом.

***

К назначенному часу студенты, преподаватели и гости академии начали собираться на площади перед ректоратом. Добудиться Яна не удалось, Илайс не явился, видимо, оставался с владыкой, и из преподавательского пансиона я вышла одна.

Эсхард преспокойно стоял на дорожке, заложив руки за спину, и даже бровью не вел, когда верноподданные начинали ему низко кланяться. Всех встречал сдержанным кивком. Охрана стояла в сторонке с самым грозным видом, словно владыке могла угрожать опасность. Полагаю, взял-то просто для вида.

— Надеялся с тобой позавтракать, — вымолвил он, когда мы неторопливо зашагали к площади, приводя в трепет окружающих.

— Тебя чествовали, — напомнила я, что владыка был крайне занят. — К слову, увидела последние новости из Родолесса.

— Добрые? — с иронией в голосе уточнил он, прекрасно понимая, о чем именно идет речь.

— Скорее поразительные. Не думала, что ректор Крован окажется человеком слова, — со смешком прокомментировала я. — Представляю, с каким удовольствием он подпишет мое второе прошение об отставке.

— Вряд ли он надолго останется на своем посту, — невозмутимо предположил Эсхард.

— А я-то думаю, почему его ответ на последнее письмо был на редкость корректен, — пошутила я.

— Заниматься воспитанием студентов должны достойные люди, — добавил владыка.