Отдана за долги

Вижу, как в ее глазах уже копятся слезы. Что-то колет внутри. Отгоняю все прочь.

Хватаю за ворот блузки Миланы, собираясь разорвать, утолив животный инстинкт.

Но в этот момент она кладет свою руку на мою, мягко касаясь ее. Не пытаясь убрать или причинить боль. Ее тепло и мягкость кожи колют сильнее тысячи игл.

Замираю. Перевожу взгляд на руку, а потом снова смотрю ей в глаза.

А она проводит пальцами второй руки по моему лицу. Медленно. Аккуратно. Как по минному полю.

От неожиданности я не успеваю даже отпрянуть. Так и зависаю над ней.

Что же ты делаешь, Милана Кострова? Какие струны дергаешь? Причиняя боль сильнее, чем в жестокой драке в тюрьме…

62. Дамир

Она так смотрит мне в глаза, что ещё немного и я не выдержу и первым отведу взгляд.

Встаю на колени, беру ее руку за запястье, потом вторую и развожу их в стороны, продолжая удерживать.

Она молчит, не пытается вырваться. Дрожит. Чувствую ее дрожь своими руками.

Моя уверенность куда-то подевалась. Сейчас я уверен лишь в одном: что трахну ее.

Наклоняюсь и пытаюсь поцеловать. Но Милана отворачивается. И это ее действие хоть немного, но возвращает мне себя.

Хватаю ее за подбородок и фиксирую лицо.

Перевожу взгляд с глаз на губы и обратно. И целую ее.

Задыхаюсь. От переполняющих меня ощущений. От того, как ещё твёрже становится член, как начинают ныть яйца. От предвкушения. Ведь поцелуй — это только начало. Но я настолько погружаюсь в него, что не могу и не хочу прекратить это сумасшествие.

Губы Миланы оживают под моим напором. Становятся горячее. Припухают.

Язык уже ворвался в нее и как будто дразнит член своими ощущениями внутри Миланы.

Убираю руку с подбородка и вытаскиваю блузку из-под юбки. Тяну ее вверх и вот уже пальцами касаюсь груди сквозь тонкую ткань кружев.

Сначала просто сжимаю ее. Но, когда в ладонь мне упирается затвердевший сосок, одним движением стягиваю нижнее белье наверх, отпускаю губы Миланы и языком ощущаю подрагивающую грудь.

Облизываю сосок и слышу стон. Слабый, приглушённый, но все равно четко различимый.

Милана упирается рукой мне в голову, как будто пытается отодвинуть. Тогда я опять беру ее за запястья и прижимаю руки к кровати.

В отличие от меня она ещё не до конца потеряла способность мыслить. Поэтому пытается сопротивляться. Но эти слабые попытки даже близко не напоминают то, что было в наш самый первый раз.

Отрываюсь от груди и опять смотрю на нее, поражаясь своему терпению. Склоняюсь к лицу, но лишь для того, чтобы прошептать в ушко, заставив ее покраснеть:

— Зачем ты пришла? Ты ведь знала, что тебя ждёт? Я опять трахну тебя. Но на этот раз так, что ты ещё долго не сможешь свести ноги. Ты ведь за этим пришла?

Усмехаюсь, замечая, как краснеет кожа Миланы.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя?

Смотрю в глаза.

Она мотает головой из стороны в сторону.

— Нет, — говорит так тихо, что мне даже кажется, что это всего лишь голос в моем воображении.

— Врешь, — говорю и задираю юбку наверх.

Ладонь скользит под колготки и трусики.

И я нисколько не удивляюсь тому, что ощущаю там. Горячо и мокро.

Милана упирается рукой мне в грудь. Мы продолжаем смотреть друг другу в глаза, а я вожу пальцами по ее горячему, пульсирующему лону.

Она пытается сжать ноги.

Проникаю пальцем чуть глубже. Слышу глубокий вдох и выдох. Вынимаю руку и подношу палец с ее смазкой к лицу.

— Видишь, КАК ты не хочешь?

Милана зажмуривается и отворачивается.

Опять за подбородок фиксирую ее лицо.

— Смотри! — приказываю. — Открой глаза! Ну!

Трясу за подбородок.

Не сразу, но она открывает их. Смотрит зло. Ну, и куда подевалась твоя жалость?

Можно ещё долго играть в убеждение и спорить впустую, но упирающийся в шов штанов член напоминает, что мы тут не за этим.

Поднимаюсь и одним резким движением сдергиваю юбку и все остальное. Тоже самое проделываю с верхней частью.

Милана хватается за одежду, пытаясь сохранить ее на себе. Но эти слабые попытки обречены.

Меня уже не остановить.

— Что же ты не кричишь? — усмехаюсь и сам избавляюсь от штанов, которые давно уже причиняют дискомфорт.

Она испуганно переводит взгляд на пружинящий член. Я на пике возбуждения. Я терпел столько дней. Не заказывал шлюх. Не дрочил в душе. Снимал напряжение в тренажёрке.

Рукой обхватываю член и ощущаю, какой он просто каменный, набухший до предела.

Хочу кончить и не один раз. Потому что знаю, что одного раза точно будет мало. И двух. И трёх. И вообще, сегодня она заплатит за все дни моего гребанного воздержания. За все.

Милана смотрит на член и он, словно чувствуя это, дергается. Она отодвигается.

Но я хватаю за бедра, притягиваю к себе, раздвигаю с усилием ноги и встаю между них на колени.

Перевожу взгляд вниз живота. Там уже все блестит. И она будет убеждать меня, что не хочет?!

Тремя пальцами провожу по розовым нежным складочкам, суть нажимая средним пальцем.

— Опять будешь врать? Скажешь, что не хочешь?

Милана прикусывает губу, наверняка, пытаясь сдержать стон.

— Не хочу, — шепчет и хмурит брови.

Несносная девка!

Я покажу тебе, как врать мужчине!

Обеими руками надавливаю на колени, заставляя ее полностью раскрыться передо мной. Растяжка отличная — уроки танцев не прошли даром.

Наклоняюсь. Член уже упирается во вход в сладкую узкую дырочку. Милана дёргает бедрами. Ее последние попытки избежать того, что она хочет сама. Не меньше, чем я.

Руками беру ее за бедра и делаю резкий толчок.

Сразу же почти полностью погружаюсь в нее и застываю.

Сука, почему так хорошо?! Почему по телу пробегает разряд?! Хотя я ещё не кончил.

Милана вскрикивает, но тут же обмякает. Сжимает кулаками простыню. Прикусывает губу. Опять зажмуривается.

А я хочу видеть ее глаза.

— Смотри на меня! — хриплю и наклоняюсь, вдавливая ее в кровать.

Беру обеими руками ее лицо.

— Смотри, — уже шепчу и впиваюсь в губы. И сам зажмуриваюсь от накрывающего предвкушения.