Отдай свою душу

Мы все ещё в ванне, друг напротив друга. Откровенно любуюсь. Свет выгодно подчёркивает его мускулы на плечах и руках, которые усыпаны большим количеством алмазов-капелек. Недовольно вздыхаю.

— Что такое, Эндж? — интересуется моя будущая модель.

— Хочу тебя… рисовать!

— Так в чем дело? — как-то уж слишком самоуверенно.

— Издеваешься? Чем? — надуваю щеки я.

Встаёт, шагает из ванны, сверкая своей мокрой безупречной задницей, достаёт из шкафчика два халата, одевается сам и помогает одеться мне, довольно сильно отвлекая. Протягивает руку.

— Пошли! — зовёт он, вкладываю ему в ладонь свою, ведет меня обратно в спальню, где всё ещё кромешная тьма, но что-то изменилось. Лучи света выходящие из потолка сконцентрированы в одной точке. На средних размеров коробке, перевязанной белоснежным бантом.

— Это тебе, родная!

Евгений

Пропускаю Энджи вперёд. Останавливается. Уверен подача ей нравится. Конечно же, когда ещё только при покупке квартиры у меня возникла эта задумка с освещением, я делал это лично для себя. Потратил почти полгода на поиски нужного специалиста и забраковав полдюжины халтурщиков, с пеной у рта доказывающих, что "по мотивам", тоже очень даже ничего. И если в ванной почти все статично, с небольшими вариациями, то в спальне с освещением можно творить всё, что угодно, если озадачиться. До сих пор я пользовался одним единственным режимом, мягкой ночной подсветкой создающей иллюзию мельтешения светлячков. Я радовался, что моя идея реализовалась, но руки так и не доходили, чтобы протестировать хотя бы основные режимы, не говоря о дополнительных и их комбинациях. Чтобы добиться этих двух перекрещивающихся в одной точке лучей прожекторов, мне пришлось изрядно заморочится и заново прошерстить инструкцию. Оно того стоило…

Энджи опускается на колени, опять играя рукой на грани тьмы и света — есть — нет, есть — нет. Оборачивается. Ей меня не видно. Мне — только её контур, на фоне лучей… но я знаю, что она улыбается.

— Открывай, — обхожу источник света с другой стороны, чтобы видеть её лицо. Мне не нравится. Лучи падают сверху оставляя резкие, контрастные тени от ресниц и носа. Жертвую таинственностью для того, чтобы увидеть все её эмоции, ну, почему я не продумал и этот вариант… Мягкий свет заполняет все пространство моей самой обычной спальни. А Энджи, уже справившись с бантом, приоткрывает крышку. Закрывает, внимательно осматривая новое пространство.

— Миленько… а то моё воображение разыгралось не на шутку, подсовывая варианты твоих предпочтений в спальне.

— Да, и какие же? — интересуюсь я голосом маньяка-извращенца.

— Маленький ещё! Как вырастишь, расскажу! — смеется она.

Выворачивается из моих рук, прихватывая коробку и плюхаясь вместе с ней на кровать. Крышка слетает.

— Рудов, ты за мной следил? — глаза прищурены и с подозрительностью устремлены на меня.

— Нет. Зачем? Я же видел, что ты рисуешь, — я сама честность.

Ещё несколько секунд сомнений и она искренне мне улыбается. Боже, вот ради таких мгновений стоит жить!

Меняет положение, забираясь на кровать с ногами, усаживаясь на коленки и начиная извлекать свои "сокровища". М-м-м… мой личный дракончик… По ходу мне зачитывается лекция о нецелесообразности покупки наборов, тем более подарочных, здесь она начинает пыхтеть, судя по всему, пытаясь выпустить из ноздрей пламя. Лежу на боку рядом и просто наслаждаюсь этим забавным зрелищем. Неужели может быть так хорошо?.. Оказывается, нет… Может быть ещё лучше! Желая похвастаться, упоминаю об освещении в спальне. Она с полминуты переваривает услышанное, перетекает ко мне поближе, заставляя лечь на спину, садится сверху, давая почувствовать своё тепло даже через халат, склоняется в поцелуе, который выбивает из меня все мысли и шепчет на ухо:

— Я… хочу… инструкцию…

Она настолько убедительна, что через полчаса я сдаюсь… И далее мне уготована роль бесправной модели, которой хоть и восхищаются, но серьёзно не воспринимают, в очередной раз с непониманием возмущаясь, как можно было столько времени игнорировать такое фантастическое оборудование. Ещё спустя два часа, понимая, что это спокойно может затянуться и до утра, просто скручиваю Эндж, не давая возможности возобновить процесс и удерживаю до тех пор, пока она не соглашается приостановить изучение, в обмен на обещание отдать инструкцию с собой и выдать ей контакты гения-осветителя.

Поздний ужин в постели. Мы не боимся крошек. Они же крошки! А нас двое и мы сильны…

Интересуюсь планами на завтра, помимо встречи с Иваном Сергеевичем. Озвучивает. Шучу. Похоже неудачно…

Глава 15

Энджи

Невероятное завершение дня, которое с лихвой компенсировало все утренние и дневные косяки. Слов просто не хватает. Эмоции переполняют. Хочется охватить все сразу — попробовать, протестировать, проверить, не исключая и виновника моего состояния. Женя лежит рядом и я отчётливо вижу его хитрый взгляд из под прикрытых ресниц. Ныряю ему под бок, пристраивая свою голову на плече, волосы ещё влажные, и он тут же цепляет мой локон, начиная проигрывать им пальцами. На меня находит такое умиротворение… Я… счастлива… Здесь… Сейчас… Прошлое? Будущее? Нет, не слышала…

Размечталась…

Женя, выпустив локон, притягивает меня ближе, и осторожно проводя пальцем вдоль царапины, интересуется планами на завтра.

Прошлое и будущее возвращаются, чтобы соединиться в моём ответе:

— С Юлькой… на кладбище…

Бровь ползет вверх и он с абсолютно серьёзным видом интересуется:

— Некромантская практика? Когда ты успела перевестись?

Я вполне способна оценить подобную шутку, но именно сейчас почему-то ощущаю себя древней бабулькой, беседующей со своим бестолковым тринадцатилетним внучком. И это так явно отражается на моем лице, что Женя смущается, извиняется и тихо переспрашивает:

— Зачем? И кто такая Юлька?

Поглубже вдыхаю, из последних сил цепляясь за своё настоящее, за моё "здесь и сейчас", Судя по всему, настроение решили уравновесить, услужливо подбросив к радости и горе… Смешать, но не взбалтывать…

— Юлька? — расплываюсь я в победной улыбке, чувствуя себя показавшей средний палец судьбе и гордо уходящей вдаль. О ней я могу говорить долго и воодушевленно. По лицу Жени, кажется, прошлись все существующие эмоции. Завершаю рассказ тем, что видимся не часто, по моим предположениям, потому, что чаще Юлька меня не выдержит и просто прибьет.

— Не выдержит? — с сомнением ухмыляется Женя. — Такие как она справятся со всем — нашествие инопланетян, восстание зомби, столетняя засуха — плюнуть и растереть.

Ощущение счастья опять растекается по венам. Обожаю, когда мое представление о людях разделяют другие. Тем более он…

Тянусь за телефоном, с намерением проверить сообщения, и с тайной надеждой слиться со второй части вопроса. Перехватывает руку.

— Дальше.

Ну, дальше — так дальше. Начинаю с интонацией профессионального русского сказителя вещать о своих первых годах учёбы в школе. Ага, тех самых, от которых волосы на голове отца начинали шевелится, глаза Паши и без того большие, увеличивались до нереальных размеров, а Ба, наша все повидавшая в жизни Ба, сначала закрывала руками лицо, затем уши, а потом и вовсе сбегала из гостиной. Помнится Стеша, в подслушанном мной разговоре с отцом, предположила, что "это не может быть правдой, скорее всего девочка таким образом просто пытается привлечь к себе внимание". Хе-хе… Знала бы она, что частенько я даже преуменьшала. Похоже отец это выяснил, взяв наше общение под свой контроль и потихоньку вытесняя из него данную тему.

— Знакомство с Димкой было почти таким же фееричным, как с тобой, Рудов, — мне больно вспоминать то, что спрятано глубоко в душе и вызывает чувство бессилия, что ничего уже невозможно изменить. Прикрываюсь цинизмом и притворным безразличием.

Больше книг на сайте — Knigoed.net

— Я порвала ему ухо, он выдрал мне приличный клок волос, ценой вопроса была моя ручка, которую я не захотела ему отдать. Ещё пара подобных инцидентов и мы — друзья. Мой запас нецензурной лексики его заслуга, да и многого другого, что позволило дальше быстрее осваиваться на новых местах, ни под кого не прогинаясь. После школы мы были предоставлены сами себе — у него семья алкашей в четвёртом поколении, у меня мать, шляющаяся неизвестно где. И вот сидим мы в классе после уроков, под партой, чтобы не увидели и не выгнали, потому что на улице хоть и не поздняя осень, но уже холодно. Заходит наша классная — девчонка только после универа, которой втюхали самый неадекватный класс и с ней ещё кто-то из училок. Она сокрушается по поводу того, как могут дети в столь юном возрасте быть такими озлобленными и агрессивными. Коллега советует ей забить, потому что себе дороже пытаться что-то изменить. А дальше я слышу следующее: "Помяни моё слово, половина из них не доживет до окончания школы…" А мы с Димкой смотрим друг на друга и даже для своего возраста понимаем, что половина — это или он, или я… В четырнадцать он официально подтвердил МОЁ право на жизнь…