Отдай туфлю, Золушка!

Я рассмеялась.

— Снова сделка? Будь с ним, когда он этого хочет, а ты — можешь? Я вам что, игрушка? Забрать у одного парня, отдать другому?

— Чтобы заключить сделку, надо иметь что-то, что можешь предложить, — презрительно заметил Чертополох. — А ты и так целиком моя. Или забыла?

— Да. Я обещала выполнять то, что вы скажете. Но… Хорошо, я буду рядом с Гильомом. А вот подружиться… Человек без сердца дружить не может.

Он взял моё лицо за подбородок, посмотрел своим пугающим взглядом в глаза. Но я была так зла, что страха совершенно не чувствовала.

— Сделай вид, — прошептал колдун совсем тихо, наклонившись к самому моему лицу. Я губами чувствовала его слова. — Солги, обмани, притворись. Мне нужно, чтобы Гильом выздоровел.

— Я не врач!

Фиолетовый глаз совсем близко. Совсем рядом. Кажется, что я в него сейчас упаду и захлебнусь.

— Если бы мне был нужен врач, я бы купил врача. Но я купил тебя, девочка. Потому что мне нужна ты. А если ты не справишься, то куплю ещё одну и ещё. Столько, сколько будет нужно. Но в твоих интересах оказаться той единственной, которая справилась.

Я невольно вздрогнула.

— Отпустите меня, — прошипела яростно.

Он выпустил мой подбородок.

— Иди. И будь послушной.

Выпрямился, подошёл к столу.

— А идти-то куда? — угрюмо уточнила я.

Этот раунд я проиграла подчистую. Как и все предыдущие. Колдун махнул рукой в сторону зеркала.

— Как оно управляется? Из него можно попасть в любое место, куда пожелаешь?

Фаэрт неопределённо хмыкнул. Ну да, согласна. Было бы странно, если бы он ответил. Я потопталась в нерешительности.

— Я голодная и очень хочу есть. И мне нужна сменная одежда. И бельё. Нижнее.

Он обернулся, посмотрел задумчиво.

— Я у вас сегодня первый день в гостях, — заметила я. — Может, отпразднуем совместным обедом?

— Нет. Иди в комнату.

— Вам не скучно одному в замке?

— Нет.

Я подошла, потрогала странное приспособление в виде двух скрученных спиралей, проходящий сквозь друг друга.

— Что это?

Чертополох раздражённо выдохнул. Посмотрел на меня.

— Иди в комнату, девочка.

— Дрэз, — напомнила я и села на край стола. — Мне там очень одиноко и тоскливо. Это не комната, а скорее камера. Тюремная.

Фаэрт щёлкнул пальцами, и зеркало внезапно превратилось в пылесос. Ну то есть, в фигуральном смысле: в него вдруг стало засасывать с бешенной скоростью. Я попыталась схватиться за стол, но… Меня резко втянуло. И снова та же безликая комната-камера.

Заорав, я ударила кулаком по зеркальной поверхности.

— Будь ты проклят, Фаэрт! Пусть рессоры на твоём экипаже полопаются, а кони разбегутся! Чтоб тебя небо не держало!

А потом села, обхватила колени руками и расплакалась. Плакала долго, со вкусом, чувствуя, как злость в сердце (или где она там сейчас?) сменяется апатией. Потом легла и закрыла глаза. Свет в комнате тотчас погас. Я распахнула глаза и села. Воздух снова засиял.

Интересно.

Я подошла и села за стол. И тут же на столе возникла миска с кашей и котлеткой. А рядом — ложка.

— А вилку?

И вот она — серебрится слева от миски.

— Хочу компот!

И почему я не удивлена? Может удивление — это тоже способность именно сердца? Не знаю. Сначала я выпила компот, а затем принялась за кашу. Доев, сходила в душ. Там тотчас образовалось махровое полотенце, шампунь и всё необходимое. Даже маска для лица. Не было лишь фена, но, стоило мне вернуться в комнату и снять с волос полотенце, тотчас повеял тёплый ветер, и через каких-то пять минут волосы высохли. Ладно, уже неплохо.

— Если ты ждёшь, что я скажу спасибо, — крикнула я в зеркало, — то даже не рассчитывай!

Зеркало не ответило. Ну, не очень-то и хотелось.

Я снова легла, закуталась в одеяло и довольно быстро уснула.

Кот не пришёл.

Утро встретило меня всё теми же стенами и потолком. Или не утро. Как можно определить время суток в комнате без окон и с искусственным освещением? Или магическим, неважно. Одно и тоже. Я наскоро позавтракала, сполоснулась. Оделась и поняла, что то ли одежду кто-то постирал и погладил, то ли это была точь-в-точь такая же, только новая.

Ну, не будем медлить.

Я решительно запрыгнула в зеркало. И снова оказалась в том самом зале. Судя по всему, только-только поднялось солнце.

— Гильом! — крикнула я. — Доброе утро!

— Ты вчера не ответила, — отозвался мужчина, по прежнему сидевший в кресле, — тебе Фаэрт сказал?

— Ты о чём? А… Об этом. Нет. Фаэрт мне сказал о тебе уже после. Пошли гулять? В саду классно. И зарядку сделать не мешало бы. И пробежку…

Ботаник помрачнел. Судорожно стиснул плед длинными пальцами.

— Иди.

Да неужто…

Я сорвала плед и уставилась на неестественно худые — даже несмотря на штаны! — ноги. Сглотнула.

— Ты — инвалид?

— Отдай, — сухо потребовал он.

— Вот ещё! Что с ногами?

Серые узкие и вытянутые глаза глянули на меня злобным взглядом. Да, милый, конечно, я бестактна. Но теперь хоть понятно, чего от меня ждёт Фаэрт. Если рассуждать логически, шанс на исцеление есть. Проблема в голове, не так ли? В том, что кто-то сдался, потеряв надежду.

Интересно, а Чертополоху этот парень зачем? В смысле, зачем он ему здоровым? Впрочем… плевать.

— Колесо, — потребовала я у воздуха.

Гильом мрачно хмыкнул. Воздух оставался безучастен.

Ладно, видимо, придётся смириться с тем, что не все мои желания исполняются.

— Послушай, — я присела рядом с его креслом, — Гильом, давай по-хорошему? Деваться тебе от меня некуда. Я всё равно не отстану. Ты не представляешь, какой я могу быть назойливой! Скажи, где в этом замке можно достать колесо? Вернее, четыре колеса? Ну и всякое, по мелочи? Плоскогубцы там…

— Не знаю, о чём ты…

— А стыдно не знать! Взрослый мужик! Кто у вас здесь всё чинит? Или снова — магия?

Гильом закусил губу. Я подождала. Он закатил глаза. Я перетерпела. Наконец, осознав, что я не отстану, мужчина сдался:

— Эль. Фея колбы. Но где она находится, я не знаю. Полагаю, что в кабинете у Фаэрта. Обычно, всё самое ценное — у него.

— А как ты вызываешь хозяина замка, когда хочешь с ним поговорить?

Его узкие губы задёргались. Злится? А нет, смеётся.