Отец Народа

— Благодарю за совет, — слегка поклонился я. — Только как не оплошать? Вдруг я предложу целителю работу, а он на экзамене провалится?

— Да, это риск, — согласился абориген. — К членам экзаменационной комиссии подходить не советую — обвинят в шпионаже и попытке повлиять на результаты. Знаете, поговорите с мастером Меньшиным, он преподаёт в Медицинской Академии и наверняка помнит своих учеников. Сошлитесь на меня.

Получив визитку чиновника (чтобы Меньшин не подумал, будто к нему заявился кто-то посторонний) и упоминание, что мастер любит бренди сорта «Слезы и кровь» пятилетней выдержки, я отчалил. Надетая маска требовала отыгрыша. Наблюдения не чувствовалось, но если оно ведется, подозрений мои действия вызвать не должны. Человек статуса и положения Ставра из Балок без веской причины не пойдёт на нарушение закона, однако небольшой «благодарностью» полезного человечка оделит не задумываясь.

Сложись обстоятельства иначе, и я пришел бы в открытую. Может быть. Мой Народ никогда не объявлял войн Триединству и не участвовал в них на стороне его врагов, не считая помощи отдельным контракторам. В то же время, в городе живут влиятельные кланы, издавна состоящие в союзе с волками или лисицами, многие сильные маги любят заключать договоры со змеями, с которыми мы тоже во вражде. Так как отношения с Огневыми мы разорвали, и другой «крыши» в Триединстве у нас нет, вполне возможно, кое-кто попытался бы обменять мою голову на чужую благосклонность.

Правовой статус представителей Народов среди людей не определен. В каком-то смысле, у нас вообще нет статуса! Вернее, нет прав, и мы не входим в местную иерархию, оставаясь вне её в роли сказочно-фольклорных персонажей. Как следствие, слухи про нас сочиняют умопомрачительные. Каннибализм, похищения детей, предательства и тому подобное. Справедливости ради скажу, что некоторые личности действительно моральными качествами не блещут, как и некоторые Народы. Среди обитателей лепестков встречаются общины с в буквальном смысле людоедской моралью. У кошек репутация неплохая, нас считают надежными, слегка вздорными партнерами, причем этого мнения придерживаются и маги, и простой народ.

Идя по широким, ухоженным улочкам, я рассматривал встречных людей, непроизвольно прикидывая, кто из них мог бы стать контрактором кого-то из моих потомков. Многовековой опыт позволял улавливать следы исходящей от магов энергии и сразу проводить первичный анализ. Навскидку определил кандидатов десять. Довольно много для получасовой прогулки, или мне просто повезло? Если Огневы действительно выпихивают своих слабосилков на вольные хлеба, то их кровь течет во многих бесклановых магах, тем самым даруя нужное нам наследие. Я припомнил лица людей, показавшихся мне подходящими — большинство из них молодые, так что версия имеет право на жизнь.

Зря я запретил нашим появляться в Триединстве. В местной Гильдии слишком много потенциальных источников белой силы, чтобы иметь роскошь игнорировать данный регион. Индивидуальный договор даёт меньше энергии, чем связь с кланом, к тому же большая часть полученного идёт непосредственному исполнителю, но для нас сейчас любая кроха ценна. Похоже, пришла пора отменить старый запрет. Только выясню сначала, сколько правды в словах Головлева насчет действий Огневых против магов, заключивших контракты с их родовыми Народами. Если сведения окажутся правдой… Не Огневым решать, с кем мы работаем.

Встретиться с мастером Меньшиным в тот же день не получилось. В Академию меня не пустили — режимный объект, вход только по особым пропускам — зато удалось пообщаться с ним посредством артефакта внутренней связи. Я пригласил его поужинать вместе в приличном ресторанчике неподалеку, целитель отказался, сказав, что сегодня и завтра днём занят, но с удовольствием согласился пообщаться следующим вечером. Мне так даже лучше — больше времени на разговор с матерью Ивана. Кстати, как её зовут-то? Недоработка с моей стороны.

Таким образом, время до ночи оказалось свободным, и я решил прогуляться по городу. Раньше я, можно сказать, запрещал себе появляться в Триединстве — слишком много болезненных воспоминаний. Тем не менее, вскоре после основания под личиной торговца заглянул, покрутился, посмотрел на стройку. С тех пор, разумеется, всё изменилось, хотя общая планировка осталась прежней. Широкий главный проспект, стрелой идущий от основных ворот к зданию Совета, параллельные и перпендикулярные ему улицы образовывали сеть из кварталов, словно натянутую внутри городских стен. В центре располагались места поприличнее, ближе к краям стояли дома видом попроще, там селилась беднота. Трущобы, о которых упоминал служка, вероятно, находились снаружи стен, и туда я не пошел, чтобы не выбиваться из образа. Жаль, что не удалось их осмотреть — на начальном этапе осведомителей проще всего вербовать среди нищих. Они, конечно, важной информацией не владеют, но зачастую очень хорошо разбираются в раскладах между влиятельными группировками. Интересно, у Игоря есть здесь агентура? Впрочем, что я спрашиваю — конечно, есть. То, что мы прежде в Триединстве не действовали, не означает полного отсутствия наблюдения. Слишком влиятельны местные маги, последствия их действий отражаются по всему континенту. Пригляд, пусть и поверхностный, необходим.

Так, неспешно прогуливаясь, я потратил три часа. Красивый город, необычный и богатый. В отличие от подавляющего большинства других человеческих поселений, здесь проживает много магов, отсюда вытекает относительная дешевизна их услуг, чем с удовольствием пользуются местные жители из гражданских. Все вывески украшены мерцающими психоконструктами, дороги высочайшего качества и при нужде быстро ремонтируются, стены декоративных прудов (они же пожарные бассейны) укреплены трансформированной в каменные плиты землей. Довольно красиво, кстати, смотрится, внешне темный гранит напоминает.

Купив у уличного торговца стаканчик чая и лепешку с мясом, я присел на скамеечку, чтобы не жевать на ходу. Оказалось, удачно место выбрал, потому что, во-первых, на другой стороне улицы находились тренировочные полигоны для малолеток, отделенные от жилой части высокой кованой оградой. Тоже, кстати, показатель — металл стоит дорого, а тут его на забор пустили. Во-вторых, упомянутые малолетки, в том числе с неплохо развитым для своего возраста золотым телом, активно шныряли вокруг, иногда переговариваясь на довольно занятные темы.

— Лучик ногу сломал, его из дома не выпускают.

— Ага, слышал. Говорят, он с дерева неудачно спрыгнул.

— Он в дедовой мастерской сидит, жалуется, что провонял весь.

— Чем?

— Откуда ж мне знать? Мы артефакты не делаем, это Чешуйкины — известные мастера.

— Так ведь если он провонял, ты унюхать должен был. Ты же с ним встречался?

— Не вблизи, он в окошко кричал.

— Ааа…

Артефакторика не является строгой наукой, это своеобразный гибрид ремесла и искусства, довольно развитый и повсеместно представленный. В основном маги изготавливают низкоуровневые поделки, часто одноразовые, предназначенные для мирного использования, хотя в специализированных лавках для боевиков выбор тоже широкий. Хорошие, качественные вещи выходят из рук потомственных мастеров, тщательно хранящих свои секреты и не всегда готовых ими делиться даже с родственниками. Отсюда происходит слабый обмен знаниями и отсутствие школ, специалисты не желают терять надежный источник дохода.

Среди Народов лучшими артефакторами считаются крабы и мартышки. Мы, кошки, в данном вопросе середнячки, предпочитаем выменивать качественные вещи у крабов на всякий эксклюзив вроде сложносоставных ядов или редких материалов. Откуда яды? Ну так соседушки поставками обеспечивают, век бы их не видать. В силу того же соседства мы прекрасно разбираемся в противоядиях и в целом медики выше среднего уровня. О последнем среди людей известно, но в основном у нас сложилась репутация мастеров бесшумного проникновения, воровства и убийств.