Отец подруги и я

— Доброе. Можно мне встать в туалет?

Он отпускает меня и переворачивается на спину. Подхватываю чулки с пола и выбегаю из гостевой спальни.

— Вернись потом, — кричит мне в след.

Ага, щас прям, думаю. Приму у Машки душ и свалю отсюда на все четыре стороны. Похоже, мы в доме одни. Запираю спальню, чтобы не вздумал проникнуть, когда буду мыться. Снимаю платье и вижу красные полоски на теле. Да, спать в вечернем наряде такое себе. Хорошо хоть додумалась стащить чулки. А то бы ноги сейчас ныли.

Встаю под теплые струи душа и блаженствую. По-хорошему нужно выйти к Ростиславу Андреевичу и спросить, реабилитирована ли я в его глазах? Но я боюсь. Мы наедине, а, значит, он может позволить себе всякие… вольности.

Уйти, не прощаясь? Но я хочу знать, кто виновен в Машкиной беде. Выключаю душ и иду одеваться. Думаю, Маша будет не против, если я позаимствую у нее старый спортивный костюм.

Облачаюсь в вещи подруги, подсушиваю волосы и иду по длинному коридору. Где искать Машиного отца? Вряд ли он все еще лежит в гостевой. Ведь прошло уже полчаса.

В спальне Ростислава Андреевича раздается какой-то шорох. Иду туда и вижу его в одном полотенце, намотанном вокруг бедер.

— Ой, простите, я не знала, что Вы не одеты, — накрываю глаза ладонью.

— Да все нормально, заходи.

— Я подожду внизу, пока Вы оденетесь, — говорю и пулей лечу вниз.

Я успела рассмотреть его широкую грудь, густо покрытую черными волосками. Черт, это так… мужественно! Вот бы провести ладонью по его груди и ощутить жесткость волосинок. На плече у него какая-то татуировка, кажется, змея. А его тело… На нем ни единой жиринки. Рельефный торс и упругий живот. Когда он только успевает заниматься спортом?

Сижу внизу на диване и дергаюсь, как на иголках. Надо бы попить кофе и съесть что-нибудь, но стесняюсь без Маши хозяйничать на кухне.

— Пойдем завтракать, — спускаясь по лестнице, сказал Ростислав Андреевич.

На нем футболка поло, шорты и кроссовки — все белоснежное, как будто только из магазина. Волосы еще влажные после душа. Встаю с дивана и иду за ним на кухню. Прерываю неловкое молчание вопросом: «Помочь?». Просит нарезать сыр и ветчину. Остальное берет на себя.

Спустя минут десять наш стол выглядит весьма аппетитно.

— Я каждый день готовлю для Маши завтрак, — признается Ростислав Андреевич.

— Это очень мило.

— Тебе кофе с молоком?

— Да, пожалуйста.

Он как будто специально тянет с разговором. И сама первая боюсь начинать. Вот сижу и маюсь.

— Ешь, давай. После того, что вчера случилось, нам необходимы силы.

— Вы узнали, кто дал Маше таблетки?

— Узнал, — кивает.

— Кто?

— Скажи мне, пожалуйста, Ксения, каким макаром здесь оказался Влад Востриков? — спрашивает сквозь зубы.

— Я пригласила, — стыдливо опускаю глаза.

Вот сейчас выскажет мне все, что думает по поводу нашего посещения его спальни и валяния на кровати. Припозорилась, конечно, перед Машкиным отцом.

— Но зачем? — недоумевает. — Он… тебе понравился? Вы встречаетесь?

— Нет. Просто один парень — Богдан, дружок Тима, сказал, что поспорил на меня. Что… ну…

— Переспит с тобой? — догадывается мужчина.

— Да, — краснею я.

Ну и темы приходится обсуждать с Машкиным фазером!

— Так, и что дальше?

— Я сказала ему, что ничего не выйдет, потому что у меня есть парень. Хотя на самом деле, никакого парня у меня нет. Поэтому я попросила Влада сыграть роль моего парня.

Боже, я три раза повторила слово «парень», как будто только об этом и мечтаю, чтобы он у меня завелся!

— Детский сад, — фыркает Ростислав Андреевич. — Кстати, твое? — он протягивает мне браслет. — На своей постели нашел.

Мне хочется провалиться сквозь землю. Конечно же, увидел, кто посещал его комнату. Мое лицо становится свекольного цвета, не могу смотреть ему в глаза.

— Простите, это всё Влад… Он хотел взглянуть на Вашу спальню, а потом…

— Я знаю, видел всё, — кивает он, и в его глазах танцуют смешинки. Похоже, ему нравится, как я перед ним краснею и оправдываюсь. — Забудь, все нормально. Дело молодое.

— Это больше не повторится.

— Согласен, — весело говорит он. — С другим мужчиной ты больше не войдешь в мою спальню. Только со мной.

У меня загорелись уши от этих слов, а желудок сделал сумасшедший кульбит. Нервно хватаю кусочек сыра и откусываю его. Он наблюдает за мной и наслаждается своим положением строгого папочки.

— 14-

После плотного завтрака едем с Ксенией в больницу. Надеюсь, все пойдет как надо, и док отпустит мою дочку домой. Я успокоился, но чувство тревожности все равно не исчезло.

— Ксения, таблетки Маше дал Влад, — говорю, внимательно наблюдая за ее реакцией.

Она недоверчиво смотрит на меня.

— Я отчетливо видел процесс передачи на видеозаписи. Одна из камер во дворе засекла. Конечно, сегодня же он будет уволен из моей корпорации.

— Но как? Почему? — явно не укладывается в ее очаровательной головке.

— Востриков балуется запрещенными веществами, что тут непонятного? — раздражаюсь. — И Маша откуда-то это знала.

— Это я виновата, — начинает грустить она. — Если бы я не позвала Влада, с Машей ничего не случилось. Простите меня.

— Хватит уже извиняться. Ты ведь не знала, что он за говнюк.

— А с виду приличный парень, — разочарованно произносит она.

Девочка хотела поиграть с ним в любовь и обожглась. Что ж, бывает. Таких сволочей в ее жизни будет еще масса.

— Но как таблетки попали в мою сумку?

— Наверняка, когда начался переполох, Влад спокойно вошел в Машину комнату и положил в сумку пакет. Откуда ему было знать, чья это сумка?

— Теперь понятно.

— Чтобы я больше тебя с ним не видел, — говорю угрожающе, чтобы не думала, что я буду с ней шутки шутить.

— Хорошо, Ростислав Андреевич, я поняла. Вы сдадите его полиции?

— Нет. Выдам волчий билет. Он у меня даже уборщиком сортиров не сможет устроиться, — отвечаю зло.

Марать руки об это говно даже не хочу. Наркоманам одна дорога — в ад.