Отель 'Империал' - выход из WINDOWS

Дело было за малым: отыскать в чащобе хижинку дяди Сени и устроить игру "Зарница" на территории пансионата "Вилла Переделкино".

– - Зачем Нонна Богдановна так жестоко поступила с вами?
– - спрашивала Галочка, раскрасневшаяся от приключений и чистого воздуха, возбуж-денная внезапным чувством к этому угловатому кудрявому человеку, который вдруг вдохнул в нее жизнь.

– - Наказание номер два, -- вздохнул Витя.

– - А какое же тогда номер один? Расстрел?

– - Серафима справедливая, -- философски ответил Братченко, -- я сам виноват. Завтра все уладится.

Галочке очень понравился ответ Вити.

– - А как же с тем, кто приезжал перед нашим носом на дачу?
– - спросила Галочка.
– - Ведь кто-то же проник в дом?

– - Что-то ищут, -- пояснил Братченко.
– - Ничего, сейчас наши ребята дедушку пощупают, может, след возьмут.

– - Страшно, -- Галочка поежилась, -- меня вторые сутки не покидает чувство, что за мной кто-то охотится.

– - Как это?

– - Нет-нет, не то чтобы следят, а чувство такое, как будто я что-то знаю, но не догадываюсь об этом... Кто-то довлеет надо мной, как бы тебе это объяснить?..

НОЧНАЯ ПРОГУЛКА

В это время Серафимова ехала на служебной машине по ночному шоссе, обгоняя ползущие вдоль обочины рефрижераторы, в сторону от Москвы. Ей вдруг стало нестерпимо совестно, что она приказала Братченко выполнить практически невыполнимое задание. В душе она еще надеялась, что Братченко окажется дома, позвонила ему, но скучающий сосед ответил ей, что Виктор домой не возвращался и ему, соседу, не с кем сыграть в бильярд. Предложил следователю партию, но та, поблагодарив, отказалась.

Серафимова решила ехать на перехват Братченко. Поскольку оперативники уже доложили ей о ночном дебоше, устроенном Витей в Переделкине, она рассчитала, что на даче Финка проблем у него возникнуть не должно и надо ехать спасать его при посягательстве на частные владения Семена Мошонко. Серафимова и сама не знала, как это в два часа ночи можно найти определенное место в лесу, но решила пошарить наугад. Встреча состоялась.

Свернув вправо с трассы за указателем на "Виллу Переделкино", Братченко направился по извилистой и бугристой проселочной дороге в глубь леса. В машине играла музыка, Галочка рассказывала ему о своем детстве в Туле, о том, какой романтической девчонкой она была, о разладе в семье родителей и вечной войне между старшими женщинами: мамой и бабушкой. Судя по ее рассказу, бабушка была женщиной своенравной, но и мама давала жару всей семье без исключения и без скидки на былые заслуги семьи.

Галочка потому и вышла замуж за первого своего парня, с которым она встретилась в кино, чтобы поскорее уехать, -- не из города, нет, Тулу она очень любила, -- а из семьи.

Неожиданно машину Братченко обогнал эскорт, состоявший из длинной черной хай-класс машины и трех джипов, летевших, вернее скачущих по кочкам, словно мячики, за этой самой хай-класс...

– - Может, это и не наши клиенты, но чует мое левое ухо...
– многозначительно пошутил Братченко.

Он дал газ и затарахтел за эскортом, как маленький боевой трактор. Через какое-то время эскорт внезапно исчез из виду, Братченко оглянулся по сторонам и увидел за деревьями всего лишь один мелькнувший огонек фары.

– - Туда?

– - Туда, -- согласилась Галочка.

Братченко доехал задним ходом до узенькой прямой асфальтированной дороги, которую не было бы видно и днем: кусты и две ольхи своими ветвями перекрывали въезд на финишную прямую.

Проехав по ровной дороге метров двести-триста, машина остановилась. Перед бампером, выхваченные светом фар, засеребрились высокие кованые ворота. Братченко спешно выключил огни и призадумался.

– - Похоже, здесь, -- устало констатировал он.
– - Готова сигануть на вражескую территорию?

На лице Галочки отразились сложные чувства. Ее сильно клонило ко сну, при этом она вряд ли хотела оставаться одна в машине, но и покушаться на спокойный сон одного из главных слуг народа вряд ли стоило -- так ей казалось.

– - А нас не привлекут?
– - спросила она.

– - Не привлекут... если не поймают. Может, еще не туда приехали.

– - А вдруг это логово бандитов?

– - А ты уверена, что представители преступного мира страшнее представителей власти?
– - философски заметил Братченко.
– - Одну я тебя все равно здесь не оставлю.

За оградой асфальтовая дорожка была с двух сторон подсвечена гирляндами лампочек, лежащими на земле. Эта "взлетная полоса" уходила вдаль, ни зданий, ни машин видно не было. Братченко съехал с насыпи, чтобы машина не бросалась в глаза, и поставил ее за кустами. Затем достал из багажника и протянул Гале свою теплую куртку, вооружился фонариком, и они подошли к воротам. Вряд ли их можно было перелезть. Ох уж эта Серафима! Не могла подождать до завтра, выдать ему постановление, все полномочия. Зачем ей к утру грунт со всего Подмосковья?

– - Ты по деревьям лазить умеешь?
– - спросил он Галю.

– - Нет. Не умею. И я в юбке! Может, поищем лаз?

– - Давай, ты в эту сторону, я в ту, только недалеко!

Они разошлись в разные стороны от ворот. Тихо было в лесу, хруст веток под их ногами раскатывался по пространству, словно то была яичная скорлупа. Вспархивали невидимые птицы, аукали, ругались, наверное. К лицу липла тонкая паутина, соединявшая ветки.

Братченко прошел метров сто и обнаружил за проволочным ограждением поворот. Посветив фонариком вперед вдоль забора, он заметил человека, метнувшегося в сторону от светового круга. От ужаса кудри на его голове встали спиралевидным дыбом, все внутри похолодело. Братченко сглотнул и прижался к сетке. Стал шарить фонарем по кустам и деревьям. Может, показалось? Нет, вот снова от дерева к дереву мелькнула чья-то тень.

– - Кто здесь? Стой, стрелять буду, -- пробубнил Братченко очень тихо, словно повторял за-ученное стихотворение.
– - Выходи!

Из глубины леса донесся удаляющийся хруст веток. Шорох вскоре затих, а в чащобу свет фонарика уже не пробивался.

Братченко повернул обратно и стремглав бросился догонять Галю.

Он нашел ее лежащей недалеко от ворот, издали увидел, потому что свет "взлетной полосы" освещал некоторое пространство вокруг. Братченко показалось, что Галочка не шевелится. Бросившись к ней, он стал тормошить, едва сдерживая крик. Галя неожиданно повернулась на спину и вздохнула. Что такое? Уж не спит ли она?

Вдруг над самым ухом Братченко услышал свою фамилию. Мурашки пробежали по телу, он боялся поднять голову.

– - Братченко, -- снова позвали его шепотом, -- это вы здесь шатаетесь, как медведь-шатун? Кто это с вами? Чем вы вообще там занимаетесь, в непосредственной близи от основ демократии?

Серафимова стояла в проеме приоткрытых ворот и изо всех сил старалась дошептаться до помощника.

– - Нонна Богдановна!
– - Братченко выпрямился и громко засмеялся.
– - А мы тут ваше задание выполняем.