Отель «Крик Чайки»

– Поверь, если ей немного затемнят глаза и попросят открыть пошире рот, под покровом ночи и тумана ты увидишь примерно то, что увидела. Мы так пугали ребят в студенческом лагере в Кронвиле. Старый трюк.

Все то, что говорил Эдди, ошеломляло. Но парень и не думал останавливать ход своих мыслей.

– Погоди, но если они хотят моей смерти, зачем Бенедикту вызволять меня из трясины?

– Значит, твоя быстрая кончина не входила в их план. Либо он втирался в доверие. А может, и то и другое! Но как они тебя в холле разыграли с несуществующим языком – это вообще верх наивности. Как ты могла на это купиться?

– Эдди…

– Ладно, прости, я все понимаю.

– Послушай, есть одно обстоятельство, – вкрадчиво заговорила Анна, – о котором я не упомянула.

– Какое? И прекращай уже от меня что-то утаивать.

– Впервые этого карлика я видела во сне. Еще в Лондоне…

– Хм, – задумался Эдди и через мгновение открыл ноутбук.

Он подключил через мобильный телефон интернет и загрузил браузер мировой паутины.

– У тебя работает интернет? – изумилась Анна.

– Конечно, работает.

– Но Розмари сказала…

– Они просто отрезали тебя от цивилизации. Так, о-те-ль к-рик чай-ки, – быстро напечатал Эдди.

На экране появилась знакомая Анне заставка с ненавистным ей особняком. А посередине – рекламный ролик.

– Видео смотрела?

– Да! – выпалила Анна в ожидании новых открытий от своего чудо знакомого.

– Тогда скачаем его и прокрутим с приличным замедлением.

– Зачем? – Уокер обхватила руку парня и с любопытством уставилась в экран.

– А вот зачем… – протянул Эдди, покадрово замедляя ролик.

Между картинками местных лугов внезапно возникло зловещее лицо со стеклянным взглядом. Анна вздрогнула, и ее нутро сжалось от страха. Следующим за кадрами живописных обрывов следовало фото старинного ключа.

– А ключ снился?

– Угу, – сглотнула Анна. – Но как это работает?

– 25-й кадр. Одинокий слайд не воспринимается нашим сознанием, но подсознание его считывает. Конечно, такой прием не дает гарантий, но восприимчивый к информации мозг – мозг писателей и творческих людей – запоминает подобные посылы с наибольшей вероятностью. Эти психопаты ничего не теряли, не увидь ты карлика во сне. Но если ты его увидишь, то это однозначно сыграет им на руку.

– Так, что же выходит, Эдди? – Анна вскочила со скамьи. – Они действительно убили американцев и расчленили их тела?

– Я не уверен, что они расчленили всех четверых. Скорее всего, в ванной работали лишь с одним телом. Быть может, кто-то еще до сих пор жив. Ко всему, так быстро с ручной ножовкой мог справиться только знаток. Врач, к примеру. Тот, кто знает, где крепятся сухожилия. Без знаний анатомии расчленение занимает до двенадцати часов и более.

Анна нахмурилась, сделав уверенный шаг от скамьи.

– Ты что, боишься меня? – рассмеялся Эдди. – Я… Нет, нет, – замахал он руками, – я просто кладезь бесполезной информации.

– Не такой уж и бесполезной, – засмеялась Анна. – Так, получается, убийца отец Кэйдн?

– Он мог расчленять уже мертвое тело. Жертву могли лишить жизни близ кровати. Там, где ты обнаружила упавшую лампу и наступила на разбитое стекло.

– Ты знаешь, ее основание было чем-то испачкано. Что-то жирное и пахучее… Как крем! – воскликнула Анна. – Как крем Джил Абрахам! Неужели это она?

– Пусть я буду не прав, но мне кажется весь отель в сговоре, – развел руками Эдди. – Подумай сама, если бы кто-то еще был не в курсе событий, неужели бы он не услышал убийства или не заметил бы странного поведения этой компании.

– Да, конечно, ты прав… Что будем делать?

– Для начала, вызовем полицию. Дождемся их, и только в сопровождении офицера вернемся в отель. Соберем твои вещи и уедем.

– Куда?

– Обратно в Лондон! Или ты не напутешествовалась по ирландским островам?

– С меня и вправду хватит, – на выдохе произнесла Уокер. – Но каков их мотив?

– Мотив известен только им. Да и какая нам разница. Главное унести отсюда ноги, и пусть каждый занимается тем, что умеет. Писатели пишут книги, а полиция расследует убийства.

– Ну, не скромничай, – Уокер изогнула брови, – скромность тебе не к лицу.

Эдди чуть заметно смутился, но постарался не подавать виду.

– Звоню в полицию, – озвучил он набор трехзначного номера.

Он долго говорил с Рэтлинским отделением, пока на том конце пообещали прислать машину. Впрочем, долго ждать не пришлось. Они бы вполне могли просидеть так дольше: обнимая друг дурга, в размышлениях о случившемся, в полном молчании, которое их вовсе не тяготило. Но, заслышав автомобиль, они, словно по команде, поднялись и подошли к дороге.

Глава 14

Фрэнк Бартон

– Я Эдди Финчер, а это – Анна Уокер.

– Свидетельница? – сощурился полисмэн, протягивая ладонь для рукопожатия.

– Да, – кивнула Анна.

– Сержант Генри Барфруст.

Мисс Уокер без смущения рассматривала лицо Генри. Ее не покидала мысль, как у полицейских могут быть столь типичные для их профессии лица? Словно их выбирают согласно одним и тем же критериям, чтобы Барфруст был как две капли воды похож на Стивенса, а Купер на Гордона. Но для каких целей? Видимо, внешность, как и форма, непременно должна быть стандартной.

– Так, что вы конкретно видели, мадам?

– Я слышала, как убивали. Видела следы борьбы в номере и полную ванную человеческой крови.

Сержант посмотрел на Анну через зеркало заднего вида.

– Откуда вам известно, что кровь была именно человеческой?

Уокер нахмурилась.

– Вы видели тело? Или его части?

– Нет, – она нервно мотнула головой и взглянула на Эдди. – Я не видела.

– Разве процедура допроса не проводится следователем? – вопросил Финчер.

– Я просто пытаюсь разобраться, сэр.

– Разобраться в чем?

– Стоит ли звать следователя.

Очевидно Эдди не понравился ответ. Финчер скривился, мельком посмотрел на Уокер и засверлил затылок сержанта взглядом. Автор статей в научно-популярном журнале, кажется, уличил в чем-то служителя закона. Однако, конфликтовать с полицией не входило в его планы, поэтому Эдди терпеливо молчал. Анна коснулась его руки, вырвав из череды мыслей. Он сжал ее ладонь и подтянул к себе. Ее дыхание участилось. Она почувствовала головокружение и сладкое опьянение, словно от глотка шерри. Это походило на особую форму зависимости. Всего за одно утро романистка пристрастилась к лежанию на плече у этого парня. Здесь было хорошо и спокойно. Но отдались она всего на ярд, и ей тут же становилось тоскливо. Нечто манило и притягивало к нему вновь, словно эти двое незримо срослись.