Отходняк после ящика водки
Шрифт:
А в целом по итогам войны все остались при своих. Воевали зря, выходит. В память о тех временах туристов, у которых в паспорте находят израильскую визу, в Ливан просто не пускают. Некоторые туристы выражают готовность в самолете вырвать компрометирующую страничку из документа, но так знайте: этот номер не пройдет. Страницы на границе пересчитывают по два раза.
– А евреев вообще пускают? – любопытствовал я там.
– Если у них русские паспорта – то конечно!
Есть военные воспоминания, которые вселяют надежду: даже в самый разгар войны, когда не было электричества, по ночам кипела жизнь в барах и ресторанах Бейрута. Ставили в подвале движок, вкручивали тусклые лампочки – да и много ли свету надо в кабаке! Какие б ни шли бои, чьи б войска ни входили в город, а ночная жизнь, за которую город и прозвали
Знаменитые, легендарные кедры ливанские растут на высоте почти два километра. Ну, нас, положим, кедрами удивить не просто, но широкая публика от них просто в восторге. Тамошние кедры вошли в историю до такой степени, что в современности их осталось очень мало – говорят, всего-то 400 стволов. Вы можете съездить в один из пяти горных заповедников и там снять перед этими кедрами шляпу. Иные из них дожили уже до 2 тысяч лет и доросли до тридцатипятиметровой высоты при обхвате в четырнадцать метров.
А что ж за история, в пучине которой исчезли, пропали кедры? Вот какая: эти деревья вырубались в древние времена совершенно браконьерским манером. Они ж не гниют, и потому были широко востребованы в Египте – из них строили корабли и саркофаги, а кедровое масло шло на нужды мумификации всей страны. Самая, пожалуй, знаменитая постройка из ливанского кедра – это Иерусалимский храм; стройматериал заказывал напрямую у своего коллеги Хирама Тирского лично царь Соломон.
Впрочем, кедры можно встретить не только в заповедниках. С полдюжины их растет, к примеру, на горе Хариса над курортным городком Джуниа возле Бейрута. Там, кроме кедров, стоит еще замечательно издалека видная статуя Богородицы. Высокая, белая, она там смотрит на море и простирает руки над городом. Вы сможете подняться на гору на фуникулере, причем подъем так крут и быстр, что уши закладывает совершенно по-самолетному! Если увидите там девиц, которые разуваются, прежде чем взойти по ступенькам к подножию статуи, знайте: они решили дать какой-то свой девичий обет.
Кстати, о девичьем. Почему ливанцы с таким скрипом дают визы российским гражданкам? Особенно молодым? Желая в то же самое время развивать туризм? Они что там, высокие моральные устои охраняют? Если бы! Все дело в том, что местные хотят своим девкам дать заработать. Да еще вон из Дамаска сколько наезжает жриц любви… (Кстати, ливанки и сирийки наряду с палестинками из всех арабок считаются самыми роскошными.) Так что все дело в защите рынка: а ну как цены упадут! Дело государственное…
Вообще в Ливане многое напоминает про Россию. Там кругом – наша концептуальная небрежность стиля, это во всем, это на каждом шагу: пыльные битые дороги, серые дома, дикие сорняки торчат везде, где только могут, молча споря с европейскими приторными клумбами, и – внимание – асфальт везде плавно переходит в открытый грунт. Такая вот бесстыдно открытая сырая земля бывает только на Востоке. Отсюда знаменитая восточная пыль, – там же сухо – и русская непролазная грязь – при нашем слякотном климате. Вот он, критерий, который работает без сбоев: не видно в городе открытого грунта – значит, ты в западной стране. А когда как в Ливане или у нас – это Восток, и никаких сомнений.
Да и ситуация на дорогах там вполне наша. С той лишь разницей, что там и правила смягченные, да и оставили их не много, рассудив, что все равно никто соблюдать не будет. И на светофорах там часто экономят, при том что нет правила о преимуществе справа: дескать, как хотите, так и катайтесь, и не ждите ни от кого соблюдения правил… Так что мы – чистейшей воды восточная страна! Вот только у нас холодно и мы такие большие, что границей достаем до Европы. На этом шатком основании некоторые из нас считают себя европейцами…
А с Ливаном наше сходство подчеркивается еще вот чем: он весь насквозь светский, цивильный, там кругом европейские костюмы, эмансипированные, рискованно одетые женщины, вывески на почти родной нам латинице… И очень мало арабских, исламских атрибутов, таких как минареты, чадры, муллы и так далее.
И еще, кстати, смешной случай на тему ливанско-российской дружбы. Как-то еду я по Бейруту на такси.
– Здесь направо? – спрашивает вдруг таксист-ливанец.
– Ага, –
небрежно бросил я и тут же спохватился. – Это кто сказал – «щас направо»?– Ну я, – говорит араб.
– Ты где русский учил?
– Я служил в разведке. В солдатской разведке. Я и английский знаю. Только по-английски я мало говорю. А много не говорю.
– Ну расскажи что-нибудь про разведку! Ты сколько русских шпионов поймал?
Не отвечает. Молчит как в разведке! Ну буквально…
Известные своей древностью финикийцы, которых ливанцы считают своими предками, и те считали Библос весьма древним городом. Старинное его название – Губла, он же Гебал – забыто, и теперь в ходу новое, данное относительно молодым народом – древними греками. Библос, как вы все знаете, это папирус, которым город и был знаменит на мировом рынке античности.
Когда Библос возник, не помнят даже старожилы. Местные говорят, что городу уж по меньшей мере тыщ семь лет. Может, и так – поди проверь. Во всяком случае, Библос всерьез претендует на звание древнейшего в мире города – в номинации «древнейший постоянно населенный город». Там вы легко найдете руины как ханаанских, так и финикийских храмов, а еще сможете прогуляться по крепости крестоносцев, которая сохранилась-таки неплохо. Кстати, именно тут, в Библосе, финикийцы изобрели линейный (то есть буквенный, не иероглифический) алфавит. Он приблизительно такой. Круг, внутри которого крест, – это будет буква «т». Скобка), – латинская «р». Арабская единица, – G. Единица римская – Z. Кружок с точкой внутри – E. Теперь возьмите крест и пририсуйте к главной перекладине еще две, покороче – одну сверху, другую внизу: выйдет буква S. Точно так же две дополнительные перекладины дорисовываются к букве Н – и выходит финикийская Н. А совпадает в обоих алфавитах только одна буква: L.
Ливанцы, которые страшно гордятся своей древностью и считают себя теми же финикийцами, еще не знают самого страшного. А именно того, что русский историк Фоменко придумал Новую хронологию. И там выходит, что финикийцы не очень древние – под таким названием в истории выведены всего лишь средневековые венецианцы… И в самом деле, венецианская заглавная V запросто звучит в некоторых языках как F, а латинская C, которое отдельные языки ставят в слово Venice, Венеция, – в каких-то случаях, бывает, звучит как К…
Но, как бы там ни было, прав Фоменко или нет, ясно одно: поговорить в Ливане по-финикийски вам сегодня вряд ли удастся. Теперь там в ходу французский, чем дальше, тем больше вытесняемый английским, этой новой международной феней, – и, само собой, арабский.
Его там представляют не иначе как «великое Римское сокровище Ливана». И считают одним из чудес Древнего мира. Никто ж не говорил, что чудес было всего семь; легко допустить, что у древних была своя горячая десятка… Ну ладно, пусть там и Баальбек будет. При том что, откровенно говоря, он легко может мериться с какими-нибудь бесспорно авторитетными Дельфами или несомненным лабиринтом Минотавра – в том смысле, что памятники Баальбека сохранились все ж получше. А то иногда бывает, знаете, что поставят где-нибудь пару колонн, насыплют кучу черепков и предлагают усилием воображения представить, что тут стояло огромное и страшной красоты сооружение. Это я про Грецию, где такое часто бывает. Не то в Баальбеке. Там могучие и – впервые в жизни употребляю это слово – величественные руины храмов Юпитера, Венеры и Меркурия настолько хороши, что я целый час ходил их рассматривал и запечатлевал на пленку. Колонны можно легко обмерить, некоторые валяются на дворе, обрушенные землетрясением: высота 22 метра, а диаметр – два метра. Высоченные своды, здоровенные камни, желтая пыль веков – а ведь это ж ручная, по сути, работа…
И вот что интересно. В свое время христиане постесывали в этих языческих храмах множество любопытных барельефов – как позже это сделали талибы с буддийскими скульптурами…
Будучи в Баальбеке, я зашел в также закрытый древними христианами храм Бахуса. Это живо напомнило мне борьбу Горбачева М.С. с пьянством. Видите, тыщи лет идет борьба, а результаты могут нас только рассмешить. А сейчас зайди в любой кабак – чем не храм Бахуса? Те же задачи, тот же смысл… А веселые девицы с Украины – чем не весталки из языческих храмов?