Отходняк после ящика водки

За этой сценой на свежем воздухе наблюдали и турецкие солдаты. «Один из них, по имени Омир (Анвар), увидев происходящее, воскликнул: «Единая вера православная, я – христианин!» – и спрыгнул на каменные плиты с высоты около 10 метров». Он, правда, не разбился – вот вам, пожалуйста, еще одно чудо, – но в итоге мусульмане казнили его за вероотступничество. Это я к тому, что впечатлительным людям, которые не верят в православные чудеса, лучше избегать посещения этой святыни в такой день – это может плохо для них кончиться.

А прочие могут без всякого вреда для себя рассматривать следы, оставшиеся в плите от ног неофита, и колонну у дверей храма, которая была рассечена нисшедшим огнем.

Вот и в этом году, как обычно, 10 тысяч христиан придут в храм Гроба Господня за день перед Пасхой. Нисшествие огня, как это бывает в последние годы, будет происходить в прямом эфире.

Что же, ждем праздника…

УИК-ЭНД В ИЕРУСАЛИМЕ

Иерусалим – это навскидку: святыни, прочая история и еврейско-арабский конфликт. А еще туда иные ездят, как к тете в Саратов, родню навестить. Но кроме всего прочего, это ж еще и современный, весьма продвинутый город. Туда можно слетать на длинный уик-энд с приблизительно тем настроением, как в какой-нибудь Париж. Я вот попробовал…

Даю краткий отчет.

Вот я в Израиль периодически летаю, а родственников у меня там нет.

«А откуда ж тогда у тебя в глазах вековая скорбь еврейского народа?» – спрашивают меня иногда. Поди знай; пути крови точно не известны никому. Ответ мой про цыган в роду не всех убеждает. Ну и что? В любом случае путешествовать по чужой стране удобней, когда держат за своего. Распознавая во мне безывритного приезжего, местные с трогательным простодушием спрашивают: «Вы до нас шо, насовсем или у разведку?» Хотя, наверное, чаще всего они, как всякие нормальные люди, говорят в таких случаях: «Понаехали тут». Просто мне везет.

Кстати, будь я евреем, то непременно б «понаехал» туда на ПМЖ. Мне кажется, это просто наркотический опыт; боюсь, я подсел бы на эту фантастическую экзотику: когда люди добровольно идут на войну, воюют на ней без заградотрядов, когда они горой за своих, когда всякий соотечественник считается не чужим, и солдатиков подвозят на личных машинах куда скажут, и бесплатно. Хотя, может, это надоедает? Трудно сказать. Я в таких условиях никогда не жил, мне даже трудно представить, как такое может быть возможно. Вспомнив про дочку московского издателя и ресторатора Ицковича, которая уехала в Израиль для того, чтоб пойти там в армию (служит в танковых войсках), я чуть было не написал: «Всякий уважающий себя еврей должен поехать на историческую родину и защитить ее с оружием в руках. Как он может отсиживаться в тылу, когда отечество в опасности?» Я б так и написал, если б вовремя не вспомнил про оранжевую революцию, которая оставила меня довольно равнодушным. Когда одни ставили палатки на Майдане, а другие поднимали шахтеров, я оставался в стороне, в московской стороне. Кстати, людей, которые в междоусобицах не занимали ни одной стороны, древние греки лишали гражданских прав. Но меня как человека, который лет десять не был на выборах (ну за исключением 2003 года, когда я, признаюсь, голосовал за СПС; в честности подсчета я, конечно, не уверен, но полагал, что Путин догадается дать каждой из правых партий по 5,1–5,3 процента в Думе), этим не испугаешь.

Почему, кстати, я на них не хожу? Возможно, меня лишили прав, но не открыто, а как-то заочно, в ходе какого-то тайного ритуала, но я учуял это на уровне подсознания и отреагировал соответственно.

Последняя моя поездка в Израиль проходила с легким адреналином: ведь война с Ливаном недавно прошла, и в воздухе, я ожидал, будет пахнуть порохом. Зенитки типа на улицах, заклеенные крест-накрест окна, патрули, – как в старых кинолентах. Но я ошибся. Вся война осталась там, на севере, в Ливане. Я с ностальгической грустью вспоминал расслабленных прохожих на улицах Бейрута, где я когда-то побывал, арабок в мини-юбках без всяких признаков хиджаба, легкомысленное пьянство в богемных барах; долину Бекаа с виноградниками и винными погребами, где бутылка сорокалетнего бренди стоит 15 долларов… Библос и Баальбек, старинные финикийские города. Кстати сказать, финикийцы – это то ли те самые ханаанцы, то ли их ближайшие родственники. Они были коренными жителями сегодняшней территории Израиля (версию подтверждает и такой авторитетный еврейский автор, как Айзек Азимов). Люди жили себе на своей земле, а потом объявили ее обетованной и туземцев прогнали. Сегодняшние израильтяне, само собой, на голубом глазу все, как один, мне рассказывали, что до Моисея эта земля была ничья. Действительно, так легче жить… Зачем лишний моральный груз? Однако же финикийцы были, они жили тут, это такой ближневосточный аналог североамериканских индейцев, которым, несмотря на все старания, не удается опровергнуть миф о том, что Америку открыл-де Колумб. Высадился на необитаемый континент и открыл, да? У нас, кстати, с Сибирью похожая картина. Землю у монголоидов отняли, а признаться в этом стесняемся. А еще буры с зулусами и прочие. Обычная история, очень древняя и очень простая. Как у всех…

Кстати, у того же Азимова я почерпнул очень умное слово «контраписпаза»: это такой муляж крайней плоти, который для конспирации надевали евреи. Это было актуально, к примеру, в те времена, когда Израиль был под греками и в моде было все греческое. Понятно, что на спортивные соревнования по греческой версии, куда допускались только голые мужчины, без контраписпазы куда ж еврею соваться… Не забыть бы послать вопрос про это в «Что? Где? Когда?», а то они как-то слишком уж легко привыкли побеждать.

Но, как бы то ни было, Иерусалим и окрестности живут, несмотря на недавнюю войну, тихо и безмятежно. Да, сплошные войны, да, интифады и отдельные спонтанные теракты, – но люди там живут все лучше и лучше. Со сложным чувством осмотрел я новый (что значит новый? Ему лет пять уже) международный аэропорт Бен-Гурион, что вблизи Тель-Авива. По просторности и шику он не уступает какому-нибудь франкфуртскому и при виде пальм и фонтанов в зале прилета заставляет опытного путешественника чесать репу и вспоминать свою родину, которая, несмотря на всю нефть и ее подорожание, выглядит довольно бедной. Наши московские терминалы смотрятся как-то совсем жалко на богатом тель-авивском фоне. Особенно меня умиляют низкие, как в хрущевке, потолки второго Шереметьева, а на них тусклые, к тому ж выкрученные через одну – как в подъезде с коммунальными квартирами – лампочки.

На пути из аэропорта в Иерусалим, который я уж не раз проделывал, обнаружились новые для меня достопримечательности; ну а что, земля древняя, тут столько всего собрано на маленьком кусочке земли, что путешественнику простительно не знать всего. Первая из лежащих на этой дороге знаменитых деревень – Лод, она же Луд, читай как хочешь, в иврите же нет гласных, их домысливают. Там якобы совершенно точно родился (и даже похоронен) наш московский родной святой Георгий Победоносец. В учебниках обычно пишут, что его папа византиец. Про маму чаще всего ни слова, про место рождения тоже не очень распространяются, но теперь-то мы понимаем, и пятая графа героя уже не белое для нас пятно. Думаю, это одна из причин того, что в Москве в отличие от Барселоны, столицы Каталонии, которой покровительствует тот же святой, нет улицы его имени. Даром что он тезка нынешнего мэра!

Вторая славная деревня на этом недлинном пути – Бен-Шемен, или что-то в этом роде. Мимо нее не должен проехать равнодушно ни один русский патриот: тут живут потомки русских солдат, погибших под Порт-Артуром. Русских – в широком смысле этого слова: сюда в свое время свезли сирот и вдов бойцов еврейского полка, был такой. Вывезло их из России еврейское агентство и вот поселило компактно. Наверное, вместе им было легче пережить трудные времена. И они их пережили. Это напомнило мне одного московского знакомого, который периодически женится, а списанным женам и детям от них покупает квартиры, причем в одном дворе, так что нет вопросов типа: с кем оставить ребенка и кто сбегает в аптеку, если что?..

Жил я в этот раз в отеле King David. Он там, кажется, лучший – не зря тут в старое время квартировала британская администрация. Во всяком случае, пафоса хватает. Бассейн во дворе реально неплохой, большой, с лежаками по берегам, с душем и обслугой, которая подтаскивает полотенца. Проплывая по бассейну теплыми еврейскими утрами, я поглядывал на здание отеля и думал о том, как все переменчиво в жизни… Вот евреи взрывали англичан, теперь арабы взрывают евреев, потом евреи залезают в танки и едут громить соседние страны – и всякий раз каждая из сторон предъявляет железную логику. Сейчас как-то не очень любят вспоминать про израильских террористов, которые устроили в этом самом отеле серьезный взрыв, убив 90 с лишним англичан…

(Кстати, об англичанах: один из них, Джеффри Хоскинг, написал книжку «Россия и русские», в которой предлагалось такое объяснение русского антисемитизма. И русские, и еврейские радикалы еще при царе призывали свои народы сплотиться на почве религии и претендовали на мессианство. Радикальным русским патриотам обидно, что они не смогли так сплотиться, а евреям это удалось, – вот те и повод для ревности.) А как-то я ужинал в отеле Regency, на выходе из которого пару лет назад арабами был застрелен министр туризма, бывший боевой генерал. Да… Все было! Хотя политический террор все-таки изобрели русские. Это наши народники придумали мочить политических оппонентов где попало и даже царя грохнули. Да чего считаться, дело прошлое. Тем более что Израилю как-то же удается сохранить благостность и легкомысленную атмосферу в Иерусалиме, что я лично ощутил на своей шкуре. Кстати, одна из версий названия – Ир Шолом, Город Мира. (Другая версия – что это от слова «наследие».)