Отходняк после ящика водки

В Усть-Каменогорске, в краеведческом музее, нам показывали золотые изделия, найденные в захоронениях сакских царей. Спутать их с изделиями других народов невозможно: характерный для скифов звериный стиль – изогнутая пантера, олень с поджатыми ногами и так далее; как в Эрмитаже, в экспозиции скифского золота откуда-то из Тавриды. Саки хоронили своих царей в труднодоступной долине к югу от Белухи. Там и сейчас идут раскопки. Долина так и называется – Царская.

Эта долина и была следующим пунктом нашего путешествия. Здесь кажется, что ты сейчас услышишь топот и ржание тысяч скифских коней, бряцание оружия и сбруи, звон тетивы, сочный щелчок от попавшей в цель стрелы.

Ровная как стол долина, окруженная со всех сторон горами. Здесь снег уже растаял и густая трава начинает кое-где зеленеть. Вдали пасется отара овец. Подходим к раскопу. Ямы могил заполнены доверху водой. Когда весенний паводок сойдет, воду откачают и можно будет продолжить археологические раскопки. Из глубины веков достанут наконечники стрел, глиняные черепки, золотые изделия, серебряные монеты, сбрую из полусгнившей кожи с бронзовыми нашлепками. Ученые считают, что где-то в этих краях изобрели стремя, что позволило совершать дальние конные переходы и открыло мир не только морских, но и сухопутных странствий, здесь же изобрели кавалерию…

Со всех окрестных гор натащили саки сюда плоских сланцевидных синеватых камней и укрепили ими края царских могил. И насыпали каменные курганы. Тысячи лет назад здесь проходил торжественный и ужасный ритуал захоронения. Убивали лошадей, рабов, любимых жен… Ну впрочем, про это вы и сами знаете. Грамотные, читали.

Здесь ощущения уже другие. При полном отсутствии людей (исключение составлял пастух) и соответственно жилья долина, кажется, наполнена человеческой историей. Как говорится, «намоленное место». Тысячи лет люди здесь жили, жили, а потом – ушли. Оставили его редким отарам овец… Но плотность происшедших здесь событий не прошла даром. Воображение работает на полную катушку, и уже нет того умиротворения, какое было на Рахмановских ключах, или мистического замирания при взгляде на Белуху. Здесь ощущения иные – как бы сказал какой-нибудь умник, антропогенные. Тут человек не гость, он органичен в этом пространстве, которое на первый взгляд – просто долина меж двух хребтов, на отрогах Алтая…

ШАМБАЛА № 4

В один из дней мы решили пойти в тайгу. Навьючили лошадь провизией, оделись потеплее, закутались (самый энцефалитный сезон) и отправились в поход. Нам дали в дорогу проводника, молодого парня, который бодро повел нашу группу в самую гущу леса.

Местность была пересеченная. Не то чтобы пришлось карабкаться по каменистым склонам, но и простой прогулкой это не было. Мы шли по просеке, наезженной трелевочными тракторами, которые вывозили деревья, спиленные во время санитарных рубок. Тут и там виднелись огромные пихтовые пни и разбросанные ветки. Я не знаю, насколько такие рубки полезны для леса, но внешне они выглядят как варварское надругательство садиста.

Вообще во время моей поездки на Алтай как-то особенно остро у меня в мозгу отпечаталась банальная мысль, что человек своим присутствием отнюдь не облагораживает природу. Везде, где человек, свалки, искореженные металлоконструкции, битый кирпич и бетон, грязь. Все это как-то бесполезно, без начала и конца. Начнут – бросят, сделают – сломают. Как сумасшедшие. А впрочем, чего это я? Все и так ясно. Конечно, идиоты. Безусловно, человек абсолютно не похож на тот образ венца творения, который он, изнывая от любви к себе, нарисовал для себя же. Самообман все это. Совершенно очевидно.

Если отклониться от дороги, то тайга действительно непроходимая. Как какие-нибудь первопроходцы типа Арсеньева или Хабарова продирались сквозь нее, мне непонятно. Ну, наверное, специально уперевшись, можно за день пройти километров пять, перелезая через бурелом и перетаскивая лошадь и поклажу. А ведь еще есть и холодные горные ручьи, крутые склоны и прочие прелести девственной природы. Как это можно – изо дня в день, из месяца в месяц? Специальные люди, сейчас таких не выпускают.

Хотя, наверное, какие-нибудь геологи… Ба! Да вот же она – романтика таежных троп. Вот куда манили нас шестидесятники со своими гитарами. Подальше от правозащитников и собственной совести. Чтобы посильнее устать и ни о чем не думать. Пусть в Москве Хрущев строит «коммунизьм» и громит «пидарасов», а Брежнев вручает себе ордена. А мы здесь, у палатки, под гитарку – водочки, песенку, телку за жопу… Лепота!

Отмахав километров десять по этой самой таежной тропе, мы встали на привал. Развели костер, согрели чаю, затеяли шашлыки. Солнце уже встало высоко, начало припекать. Хотелось раздеться и позагорать на полянке, меж высоких пихт, но нельзя – клещи. Позагораешь, а потом на погост. Не хотелось бы. Ходишь закутанный и потный. Неудобно.

Шашлыки получились на славу. А может, мы просто сильно проголодались? Так или иначе, привал закончился и снова в путь. Как ни странно, после привала идти легче. Организм уже привык и вработался в нужный режим. Тайга оставляет странное впечатление. Прежде всего она поражает своей бесконечностью. Когда ты поднимаешься на вершину какого-нибудь хребта, то открывается вид далеко-далеко. И дальше хребты, хребты, хребты. И все уже не лысые, а покрытые тайгой.

С высоты горы тайга не кажется плотной. Это не наш подмосковный еловый лес. Так, редкие, стройные как кипарисы пихты да осинник. Осин на удивление много – мне даже показалось, что это главное дерево алтайской тайги. Я, кстати, обратил внимание, что тайга кишит осинами, еще в Скалистых горах, в Колорадо. И теперь снова та же картина – очень много осин. Осина странное дерево, невзрачное, чахлое. Но широко известно, что оно не гниет, и поэтому самые долговечные деревянные постройки – осиновые. Например, церковь в Кижах построена из осины.

Когда же находишься в самой чаще, она не кажется такой редкой, как сверху. Громадные пихты взмывают ввысь, а осинник кажется простым подлеском. Огромное количество кустарника и бурелома, камней и ручьев, хребтов и долин, ущелий, распадков, болотин, маленьких озер и больших луж, нерастаявшего снега и весенних цветов на кочках и пригорках – все это сливается в один плотный, обволакивающий покров земли. И ты, как таракан, ползешь по этому мху, путаясь и чертыхаясь, и только яркое весеннее солнце смотрит на эту бессмысленную суету.

Но вот вечернее солнце садится за соседнюю гору и мы начинаем понимать, что наш проводник заблудился. Теперь искать дорогу в темной тайге бессмысленно, и мы влезаем на гребень хребта. Таким макаром мы не заблудимся и по этому гребню дойдем до ближайшей деревни. Все бы хорошо, но это лишние десять верст. Материм проводника, который сам растерялся и едва не плачет. Адреналинисто. Перспектива заночевать в тайге не кажется заманчивой. Сильно похолодало. Тьма обступает со всех сторон. Главное – не сбиться с пути и все время идти по верху горы.

Приключение, едва начавшись, через пару часов заканчивается: на краю деревни нас встречают джипы, выехавшие навстречу (по рации мы сообщили свои координаты). Не без приключений мы добираемся до турбазы и с остервенением паримся в бане. Во сне я видел пихты и кустарник, пихты и кустарник. Короче, тридцать верст по тайге – и мозги как новенькие. Голова ясная и пустая. Всем рекомендую.

ШАМБАЛА № 5

Конечная точка нашего посещения – Сибинские озера. На стыке гор и степи расположено несколько озер, окруженных горами, состоящими из одних только обветренных, округлых камней, нагроможденных друг на друга. Необычное зрелище: кажется, что это какой-то инопланетный ландшафт, – если бы не степь сразу за склонами гор.