Открытие

Но Игорь отмахнулся и, забыв про гостей, устремился к двери. За гвалтом он плохо улавливал коридорные звуки, ему стало казаться, что Люба уже ушла. Но, выглянув в коридор, Игорь услышал в ее комнате голоса.

— Ты чо, Игорь, скачешь, как блоха на ноже? — весело басил Слон. — Расскажи парням про своих старателей-приискателей, про жилу и про золотое будущее!

— Да чего там нового, на этом золоте! — пропел Женя.

— Ты послушай, паря, тогда будешь говорить! — горячился Слон.

— Про этих старателей мы уже много читали разного, — заметил Женя под гитарный звон. — Уголь, мне, например, дороже...

— На золото что угодно купишь, — убеждал Слон. — И уголь, и хлеб, и культуру!

— Хлеб на полях на своих выращивать надо, — упрямо подзванивал струнами Женя, — уголь в шахтах добывать, а культура сама собой придет, если всего будет полно...

— А недород ты принимаешь во внимание?

Женины пальцы замерли на струнах.

— То-то, — заторжествовал Слон, — в тяжелый момент государство и вынимает из подвалов слитки...

— Чего ж на золото надеяться, — пробормотал Женя, — кончится золотой запас, выходит, и государству конец?

— Не кончится золото никогда! — произнес торжественно Слон.

— Одни и те же речки? — грустно засмеялся Женя. — Эх, течет речка да по песочку, золотишко моет!..

— С речками покончено! — объявил Слон. — Начинаем искать коренные запасы! Расскажи, Игорек, ребятам легенду про золотую жилу!

— Длинный разговор, — сморщился Игорь.

— Нет, расскажи, — упорствовал Слон. — Пусть знают, что есть золото! Как оно манит к себе людей до сих пор!,

— Давай, Игорь, давай, — поддакнул и Женя, — ради знакомства...

— Ладно, слушайте...

Все задвигались, усаживаясь поудобнее. Игорь отставил банку на подоконник, и в ней отразилось узкое окно и уменьшенные, внимательные, раскрасневшиеся лица парней. Ему сейчас было не до рассказа. Но чем-то надо было заглушить желание броситься в комнату к Любе. А еще он мог усмирить рассказом гвалт и шум в своей комнате.

— Искали золото в Дальней Тайге два друга-старателя, — начал Игорь, чутко вслушиваясь в голоса, шорохи и скрипы общежития.

И он стал пересказывать легенду о Федьке Золотнике и Алешке Фартовом. И вдруг сам удивился, как легко потекли слова, как сочно описывал он необозримый край гольцов, тайгу, карабкающуюся к самым вершинам, и снежные лавины, каменные оползни, бешеные ручьи, сокрушающие валуны. И на этом фоне он обрисовал мытарства двух недалеких старателей, которые и выпрошенному-то у тайги золоту ума не могли дать.

— И так вот они ухлопали один другого, — закончил Игорь свое повествование. — И это все, на что способны копачи, если даже найдут что-нибудь путное... Иначе надо искать: планово, по уму, по-научному...

Парни, слушая, забыли о портвейне.

— Хм, — улыбнулся Женя, и щель-ямка появилась на его щеке. — Смотри-ка ты, действительно, заколдовано... Чего же это стоит, чтобы расколдовать?

— Много стоит, — авторитетно произнес Борис.

— А ты откуда знаешь? — нацелился Женя в него декой гитары.

— Борис у нас все знает! — вмешался Слон. — В детстве полову ел!

— Просто я в курсе дела, — заметил Борис, обдав Слона холодным блеском своих очков, — в нашем институте преподает крупнейший специалист по золоту Сибири Илларион Борисович Журкин — Самородок!

— Так что, этот светила перед тобой отчитывался? — ухмыльнулся Слон.

— Папан мой его знает, кое-какие консультации брал, — пояснил Борис. — Журкин много подрассказал ему про золото.

— И ты был при этом? — не унимался Слон. — Мед-пиво пил?..

— Я папану помогаю считать, систематизировать и составлять таблицы по экономике! — объяснил Борис не без гордости. — Безвозмездно.

— А кем твой папан служит? — через губу спросил, точно сплюнул, Слон.

— Кандидат исторических наук, преподает в университете и пишет докторскую!

— Кандидат? — смешался Слон, и портвейн полился из стакана ему на брюки. — А ты пошел на геолога?

— Тоже поддался на вечный зов золота, — произнес Борис.

— Ну и что будет тому, кто эти жилы откроет? — спросил Женя.

— Озолотят самого, — сказал Борис. — Кто откроет на Витиме коренные запасы, тому присвоят Героя или лауреата, а то и обе награды вместе!

— А почему Журкин сам не хочет получить Героя? — спросил Игорь. — Ни разу что-то не приехал к нам туда.

— Тоже диссертацию докторскую пишет, — ответил Борис. — А это, братцы, потруднее, чем открыть коренное золото!

— Да зачем она сдалась, эта диссертация, — возмутился Женя, — если отрывает человека от нужного дела!

— Наука! — поднял палец Борис. — Академия!

Все задумались над магическими словами Бориса. Но ненадолго. Слон взял крышечку от бутылки, приспособил ее на грудь как орден и объявил:

— Пан или пропал... Воровать — так миллион, соблазнять — так генеральскую дочку, открывать — так золотую жилу!

Все засмеялись, и от дружного смеха всколыхнулись занавески на окнах, эхо промчалось по коридору.

Игорь снова рванулся к дверям, оттаптывая ноги приятелям. Сквозь гогот заслышал он знакомый скрип. И не ошибся.

Люба уже цокала каблучками по выщербленным половицам коридора. Отец крепко держал ее за руку ниже локтя, словно она могла сбежать. Куликов бережно выносил чемодан из комнатки Любы.

— Да что ты сегодня, как наскипидаренный, паря Игорь? — заорал сзади Слон.— Скрадываешь свою землячку?!

Но Игорь в ответ сделал страшное лицо, приложил палец к губам и выскочил в коридор.

Среди прогорклых запахов общежития он различил едва уловимый дух цветущей черемухи. Люба уносила отсюда свой чистый аромат, может быть, навсегда. Под опорным шагом Лукина скрипела старинная лестница. Куликов нагонял друга с дочерью-неудачницей. А про удачливого земляка, медалиста, студента первого курса геологоразведочного факультета Игоря Бандуреева витимцы забыли. От прихлынувших слез Игорь не мог выговорить больше двух слов.

— Матвей Андреевич!

Куликов замер, будто его окликнуло привидение. Его кокарда тускло блеснула в сумеречной дымке сводчатого коридора.